Мой препод Укротитель
Шрифт:
Наверняка побежала утешать братца.
– Пей, Маша, – Роза озабоченно сложила руки на коленях. Оправила платье. – Ты совсем замёрзла. А Ян отказался спуститься, – вдруг выдала она, рассеянно глядя в потолок.
– Ничего, – пыталась я бесшумно отпить едва вскипевший чай. – Ему нужно побыть одному. Пусть побудет.
– Наверное, – согласилась Роза и выдавила слабую улыбку. – А он ведь сразу понял, что я ему не мать. Ещё кроха был, едва говорить начал, а уже чуял. Я хотела, чтобы он совсем не знал, даже фамилию свою дать хотела. Но Лилия написала, пусть будет, как есть...
Я только помычала в ответ на неожиданное откровение. Что сказать?
Странно, но от понимания, что Роза не знает о моём побеге, становилось легче. Стыд жёг не так остро.
– Ян хороший, Маша, – в отчаянии вдруг подалась вперёд Роза. – Честное слово! Он добрый и правильный. Не думай, что отныне он зло. И он не мог погубить Родиона. Даже случайно. Это он от страха и бессилия ляпнул, а Родьку… Да чего греха таить, он себя сам сгубил. Нам ведь пришлось бросить всё, знаешь? И работу, и дом. Пришлось уехать, позабыть друзей. Лили оставила денег… много. Не представляю, откуда они у нее, но я сохранила их для Яна. Все до копеечки! Хотела, чтобы он получил достойное образование. А вот Родион так и не смог приспособиться. Всё жалел о прошлой жизни и пил, что бы я ни делала. Но это не вина Яна! Он ведь был просто мальчиком. Хорошим, ласковым!.. Нет, понимаю, – вернула Роза самообладание, – ты думаешь, так любая мать сказала бы...
– Думаю, – подтвердила я, не отводя глаз. – И это правильно. Иначе быть не должно. Вы одна кровь. Одна семья. А Ян… и правда хороший. Я это знаю.
Роза улыбнулась. Потянулась ко мне и взяла за руку.
Отчего-то её так и тянуло на откровенность. Быть может, за все годы ей и поговорить было не с кем? Марта своенравная стерва, а Ян… видимо, он в последнее время здесь нечасто бывал.
– Спасибо. Знаешь, в ту ночь, я видела, как Миарх смотрел на Лили, – совсем тихо и отстранённо заговорила Роза. – До сих пор помню. Смотрел так, будто она для него весь мир. Целая вселенная. Это даёт мне надежду.
Я недоумённо повела плечами, поставив чашку на коротконогий столик.
– Ян не может быть злом! – покачала головой Роза. – Не может. Я сердцем чую. И ты поверь.
Сказать, что и во мне затеплилась надежда, нельзя. Но что-то, что провалилось в оцепенение, шевельнулось. Уничтожило страх.
Больше мы не говорили. Я допила чай, а затем поднялась. Отблагодарила Розу за доброту, за откровенность и отправилась наверх.
Бранов хотел, чтобы я собрала вещи? Что ж, пора.
Превозмогая очередную волну нахлынувшего страха, я постучала в дверь и вошла. Ян сидел на полу. Складывал книжку за книжкой в сумку. Марта сидела рядом и, положив ладошку ему на плечо, что-то горячо втолковывала. Правда, судя по отстранённому виду, Бранов едва ли слушал.
– Ты права, наверное, – вопреки догадкам, без единой эмоции выдал аспирант, прежде чем Марта увидела меня и хмыкнула.
– Явилась. Надо же, а я думала, снова сбежала.
– Марта, – сквозь зубы процедил Ян, не глядя ни на меня, ни на сестру.
Бестия смолкла. Опустила голову, но из-под соскользнувших на лицо волос, так и виднелась ехидная улыбка на покрытых блеском губах.
– Я за вещами, – огляделась я, силясь отыскать свой рюкзак. – Ты обещал меня отвезти.
Бранов махнул на окно. Мой рюкзак приютился на подоконнике.
Держа спину, я прошла. Закинула свою поклажу на плечо и обернулась. Присутствующие продолжали меня игнорировать. Марта намеренно, а Бранов...
– Ян, мы можем поговорить?
Роза права. Он не может быть злом.
Бранов отложил книги и поднялся, обжигая взглядом.
– Можем, если есть о чём. Оставишь нас? – обратился он к сестре.
Та в мгновение поджала губы и, вскочив, скрестила руки на груди.
– В последний раз, когда вы остались наедине, в тебе проснулась тёмная сторона, Януля. Забыл?
Я нахмурилась. Что за глупость напоминать Яну об этом? Разумеется, он и без подсказок помнил, но кто же - пусть и в ущерб сопернице, - станет ковырять свежую рану, не затянувшуюся даже первым барьером памяти?
– Выйди, – судя по тону, Бранов был одного со мной мнения. – Пожалуйста.
Марта беспомощно скривила губы. Высокая грудь её часто вздымалась, выдавая клокочущую обиду.
– Ян, да приди ты в себя! Нужен Слышащий? – раскинула она руки. – Я здесь! Здесь! А из-за неё у тебя одни проблемы! Она втянула...
– Никто не виноват в том, что внутри меня живёт злобная материя, не поддающаяся осмыслению! – взмахнул рукой аспирант, прекращая спор, – Так что выйди, Марта! Прошу, не доводи до греха.
Бестия одарила меня взглядом, не предвещающим ничего доброго, но громко топоча, ретировалась. Дверью, разумеется, хлопнула напоследок так, что та отскочила, ударившись о косяк.
Правда, думаю, была в том особая стратегическая задумка - через щёлку подслушивать удобнее.
– Не обижайся на неё, – вновь опустился на корточки Ян, перебирая книги. Часть опускал в сумку, часть откидывал в сторону. – Она просто...
– Беспокоится о тебе. Я помню о твоей… теории.
Говорить о всяческих неприятных подозрениях, что возникли во мне, касаемо его двоюродной сестрицы, не стала.
– Возможно, когда-нибудь я выслушаю и твою теорию, – через силу улыбнулся Ян, будто прочитав мои мысли, – в более спокойной обстановке.
И замолчал, сосредоточенно ковыряясь в книжках.
Он не злился. Не собирался прогонять или уж тем более нападать на мою ауру. Хотя как образовываются те самые дыры, сквозь которые утекает жизнь, мне было невдомёк.
– Подожди немного, – первым прервал неловкое молчание аспирант, – сейчас закончу и поедем.
– А зачем ты их разбираешь? – махнув рукой кучу книг, я приспустила с плеча рюкзак и присела рядом с Яном на пол.
Бранов обернулся, смерив меня недоверчивым взглядом.
– Отбираю те, которые мы посещали. Лучше уничтожить возможные выходы. Ни к чему провоцировать Хаос посетить наш мир, – с трудом выдавил он, а отшвырнув пару книг, заговорил спокойнее. – Собственно, поэтому Орден и пытается контролировать всех Укротителей. Свободные переходы могут повредить Материю.