Мой препод Укротитель
Шрифт:
Я затаила дыхание. Бранов тоже замер. Сперва равнодушно скривил губы, а затем вдруг возвёл глаза к потолку и ответил тихо.
– Странный вопрос, Мика, - темноокий взгляд без предупреждения метнулся ко мне и снова взял в плен. – Раз пошёл, значит, мне не всё равно. Так?
Я облизала пересохшие губы и крепче стиснула лямку сумки. Пыталась успокоиться, но какое там! Сердце колотилось как оглашеное.
– Вы знали, что я Слышу?
Бранов медленно помотал головой.
– Я похож на ясновидящего?
– А Марта? Она...
– Сестра, - опередил аспирант всё с той же незнакомой задумчивостью. – Не по крови, но так уж жизнь распорядилась.
Сестра... Не Слышащий. Не девушка.
Я сперва глядела на Бранова, словно увидела впервые, а затем тихонько так охнула.
– О-о-ой…
Ну и семейка! А пёс у них, если он есть, работает у охотников за привидениями и по воскресеньям на таро гадает?
Видя мою реакцию, Бранов покачал головой.
– Многозначительное «ой», Мария. Идёмте, - проходя мимо, Бранище не то нарочно, не то случайно коснулся меня плечом.
– Домыслы множатся в студенческих головах быстрее, чем чумная палочка в средневековье, так что не станем давать им пищу. К тому же не помешает поскорее Сергея навестить.
– Снова?! – крутанулась я на ступеньке и врезалась взглядом в аспирантскую макушку.
Припомнить былой фейерверк в крови от одного лишь прикосновения труда не составило. Бранов тоже провалами в памяти не страдал, потому враз остановился. Глянул через плечо.
– Серёга прав, после обновления ауры нужен покой, а псы нас вчера знатно погоняли. Энергетические заплатки теперь никуда не годятся.
– То-то я чувствую, что мозги с утра, как лук варёный, - подтвердила я и, сделав несколько робких шажков, вышла вслед за аспирантом в пустынный коридор. – Сосредоточиться не выходит.
Бранов кивнул. Тоже с трудом занятия отвёл.
– Мы с тобой не связаны, потому помочь друг другу не сможем. Так что выход один.
– Ехать к Сергею, - заключила я и нервно повела плечами.
– Не бойся, - верно считал мои тревоги аспирант.
– Замыкать нас Серёга больше не станет. Я прослежу. Но если ты против, - вдруг отбросил он официоз, - или тебя ждут…
Бранов остановился в шаге от дверей родной кафедры. Взялся за ручку и вот уже в который раз уставился на меня в упор.
Под внимательным взглядом и постараешься не соврёшь. Но мне и не было нужды.
– Была бы против, никто бы не заставил, - исчерпав запас смелости и правды в ногах, я отвела взгляд.
– А ждать меня некому. Разве что Мишка караулит… Но, если честно, я пока не разобралась, хочу ли видеть его, а уж тем более его отца с Чистителем наперевес, в обозримом будущем. Так что…
Мне показалось, будто Бранов с облегчением выдохнул. Я вскинула голову, чтобы узнать наверняка, но аспирант уже умело напялил непрошибаемо-строгий вид и отворил дверь.
– Тогда поработаем немного для отвода глаз и поедем. Проходи.
Для отвода глаз? Я с удивлением притормозила на пороге. Кажется, я дурно на аспиранта влияю. Или это он своими «ответственность и труд» мне мозги промыл?
– Ян Викторович, дорогой вы наш ребёнок… Говорила же утром, что заболели! Совсем лица нет.
Стоило нам войти, крохотная но неуёмно энергичная Виктория Игоревна - историк с заоблачным стажем - заквохтала, заохала. Но аспирант только отмахнулся, мол, всего-навсего спал плохо.
Привычно указал кивком на свой заваленный папками стол, предлагая мне присесть. Но учёная дама - до того добродушная, что её при встрече страсть как обнять хочется, - уже разволновалась не на шутку и вовлекала в поле волнения всех вокруг. Даже я начала подглядывать на аспиранта косо.
– Да как же не волноваться? Вы ж молодые ещё, вам беречься и беречься! Макар Ефремович с Марьяной уехали на заседание учёного совета, так что поезжайте и вы домой, отдохните. Иначе разболеетесь, как Велор Арисович, и поминай как звали!
Вытянув из сумки тетрадь с лекциями, я испуганно выдохнула, а Бранов устало потёр глаза.
– Виктория Игоревна, не пугайте Марию. Решит ещё, будто у нас на кафедре повышенная смертность. Жив Велор Арисович, - глядя на меня, серьёзно вещал аспирант хотя я точно видела затаившуюся в уголках тёмных глаз улыбку.
– Жив. Просто уволился. Заграницу, если мне память не изменяет, собирался.
Виктория Игоревна блеснула очками и поджала алую чёрточку сухих губ.
– И очень жаль, что уволился. Достойная смена. А какой джентльмен… Машенька, вы его не застали?
Я вооружилась ручкой. Подтянула лист с одним из Брановских тестов, которые незаметно потеряли приписку «кошмарные», и помотала головой.
– Арисович у нас точно не вёл. Я бы запомнила.
Бранище хмыкнул.
– Вам повезло. Он вёл у меня. В прошлом году.
– И как? – заправила я за уши тёмные пряди и с улыбкой глянула на аспиранта. Права Оксанка. Щёки у меня точно скоро треснут от переизбытка Брановщины в жизни.
– Вам повезло, - со смехом повторил Бранов и вынул из сумки ноутбук. – Требовательный. Правда, как мне казалось, не всегда переваривает людей... но дело своё знает. Будто половину исторических событий своими глазами видел.
Я вскинула брови.
– Так же, как и вы?
Аспирант вбил на ноуте пароль и будто бы недобро скосился на меня. Но я видела – смеётся. От глаз разбежались тоненькие морщинки.
– И снова вы бессовестно мне льстите, Вознесенская.
– Вовсе нет. Это просто вы себя недооцениваете.
Задрав нос, я поднялась и подхватила кружку с аспирантского стола - Виктория Игоревна велела нести тару.
– Сейчас мы вас, дорогой наш, вмиг вылечим, - заявила она, вовсю суетясь у чайника.