Мой препод Укротитель
Шрифт:
Сняла пищевую плёнку с просахаренных лимонных долек. Не скупясь отсыпала молотого имбиря в Брановскую кружку и тихонько забормотала, словно наговор над хлынувшим в кружку кипятком читала.
– Достойная смена. Достойная. Это хорошо. Может, даже и на пенсию уйти сподоблюсь. Когда-нибудь.
Дорогие читатели!
Сегодня продолжение двойное, большое. Не хотелось разрывать.
Поэтому завтра либо выходной, либо я таки воодушевлюсь и успею наваять ещё кусочек:D
Спасибо большое, что остаётесь с нами! Герои, МузЫк и я жутко признателны и лезем обниматься.
Глава 8. Всего лишь игра?
– Девятнадцать, двадцать!..
– увлечённо считала я, навалившись на стол.
Голос мой креп, а смущение и вовсе кануло в небытие. Ещё бы… за пару часов я узнала всё – ну или самую приличную часть – из студенческой жизни Бранищи и Сергея. Как Серёга ушёл из дома на первом курсе. Как жили в Брановской квартире, как Серегин отец три года спустя в знак примирения подарил сыну место под бар. Как Бранище два диплома зараз писал…
– Двадцать пять!..
Разноглазый скосился на меня и лихо подкинул последний орешек.
– Кручёный, - хмыкнул Бранов, словно осуждал друга за позёрство. А я так и прихлопнула в ладоши.
– Двадцать пять! С ума сойти!
– Я к тебе даже ещё не прикоснулся, а ты уже с ума сходишь? Шустрая, - Сергей самодовольно задрал квадратный подбородок, но я даже не смутилась. Захохотала в ответ.
Сумасшедший человек, сумасшедшие способности! Когда мы с аспирантом приехали, Сергей на радостях обнял и меня. Увильнуть я не успела, и в тот же миг, когда меня бесцеремонно вжали в мускулистую грудь, тело прострелило от макушки до пят таким восторгом...
Сопротивляться сил не было. В ответ я просто подсунула руки Амуру подмышки и стиснула бока. Полноценными объятиями это не назовёшь – разум как мог сопротивлялся открытости и стопроцентному человеколюбию, - но, как ни крути, а знак расположения.
Серёга тогда захохотал и отстранившись, потрепал меня по плечу. Я тоже рассмеялась. Головой по сторонам не крутила, но Брановский взгляд чувствовала остро. Осуждающий или довольный… не разобрать.
Одно лишь поняла даже пуховик не успев снять - моя аура снова как слизняк без раковины. Беззащитна перед аспирантом, а значит, здравствуй очередное обострение.
– Пейте давайте. Хватит в гляделки играть, - откинулся на спинку великий ловец орешков, пока я неприлично пристально залипала на сидящего напротив аспиранта.
Я смутилась. Отвела взгляд и стиснула бадью с бурым киселём. А затем снова невольно глянула на Баранова.
Тот неизменно смотрел в ответ.
– Пей-те!
– скомандовал Сергей, и мы оба подняли кружки.
Двадцать пять глотков. Горечь в горле и ощущение, будто тебя вывернет раз сто, но правила на то и правила. Игра шла честная.
Серёга же, глядя на нас, посмеивался и прихлёбывал свой фреш. Можно было, конечно, и нам играть с чем-то поприятнее на вкус, но так азарт больше. В случае провала делаешь глоток за глотком мерзкого варева.
Ну а Сергей вооружился фрешем, сказав, что для друзей он вполне мог организовать бутылочку чего-то покрепче, но на работе не пьёт. И нам не разрешил.
– Тело - живой магнит. Алкоголь ослабляет контроль, магнитный поток гаснет, и края ауры размываются, - вещал Сергей, грохнув парой пивных кружек с бурым киселём.
– Защита слабеет, а нам оно сейчас не нать. Будете потом всяких чертей видеть.
Я кивала. Когда Серёга привирает и нарочно нагоняет жути, пока не разобралась, но выглядел Амур в тот миг донельзя серьёзно.
– Вку-усно, - котом проурчал Амур и с особым смаком отпил, когда мы с аспирантом, морщась и кряхтя, выполнили свою часть сделки.
– Зараза, - констатировал Бранище мне на радость, с кислой миной наблюдая за лоснящимся от удовольствия другом.
– Ага, и я тебя люблю, - отмахнулся Сергей и накинулся на меня. – Маша, твоя очередь кидать.
– И не проси, - смущённо завозилась я. – Хватит с меня. Всё равно больше двух не получается поймать. А уж как ты я точно никогда не смогу.
– Ну так а ты пробуй, - состроил суровый вид Сергей. – Когда ещё возможность представится? К тому же у Браныча должна быть компания в аутсайдерах.
Бранище, к слову, посверкивал чёрными глазищами, и я как наяву снова услышала его коронное: «Зараза», - хотя он и рта не раскрыл.
– Давай! – продолжал наседать Сергей, подталкивая миску с подсолённым арахисом, и я наконец сдалась.
Зачерпнула орешки, нарочно выпустив сквозь пальцы пяток-другой.
– Ладно... Сколько тут у нас?
– посчитала скудный улов. – Четыре. В самый раз для новичка!
– Мухлюешь, - протянул Сергей, хлебнув фреша.
– Ты на большее способна. Бери десять.
– Да мне бы хоть с четырьмя справиться! – состроила я разнесчастную рожицу, и едва Сергей милосердно кивнул, выдохнула. Настроилась.
Первый орешек взлетел в воздух.
– Один, - одобрительно кивнул Сергей и подобрался, когда я поймала ртом орех и со счастливым мычанием разжевала.
Бранов, не отрывая глаз от представления, откинулся на спинку стула. Потянулся к бадье, но, верно, припомнив, что там пойло не из приятных, отпрянул.
А над моей головой взмыл уже третий орешек.
– Три!
– хохотнул Серёга.
– Прогресс! Давай добирай до пяти.
Но я только отмахнулась. Успех опьянил, а потому я переборщила. Высоковато подкинула последний орешек.
– Да чтоб тебя!
– воскликнула в сердцах, когда паршивец вместо разинутого рта угодил в подбородок и сорвался вниз.
Заскакал по столу, решительно направился к краю, но Сергей вовремя спохватился. Хлопнул медвежьей ручищей по столу так, что миски-чашки звякнули, и накрыл скакуна ладонью.