Мой препод Укротитель
Шрифт:
Я на это лишь головой покачала, пытаясь сбороть наваждение. Странное ощущение… Всё вокруг странное. А уж какой странный аспирант…
Ещё и сам воздух будто бы на перепонки давит. Вокруг столько народу, но над нашим столиком словно купол навис, приглушающий звуки, свет… Окажись всё сном, раскинь Бранище огромные крылья и унеси меня на… да хоть на Луну!
– я бы, кажется, ни капельки не удивилась.
– Ну а у меня нет историй, подобных твоей, - разорвал повисшую паузу Ян, привычно маскируя неловкость за фальшивым кашлем.
– Стыдно признать, но и рассказать толком нечего.
Улыбка недоверия сама собой растянулась по губам. Уж кто бы говорил!
– Ну, да, – одним махом прикончила я целебное пойло, надеясь, наконец успокоить ауру и перестать воображать невесть что. – Мне нечего рассказать, сказал книжный путешественник. Да вы, господин аспирант, шутник!
Бранов усмехнулся, нервно пробежался пальцами по краям салфетки под пивной кружкой.
– Я не обманываю. У меня детство прошло… В общем, прошло, и на том спасибо.
Ян ни капли не помрачнел, но, похоже, причиной тому было нестандартное для нас обоих ощущение покоя и будоражащей радости. Серёга на славу попотел сегодня.
В очередной раз скрывшись за пустой уже кружкой, я украдкой наблюдала за Брановым. Спросить о многом хотелось. Например, отчего у него нет Слышащего? Планирует ли он когда-нибудь связаться со Слышащим, а затем пошутить, мол, думай скорее. Часики-то тикают.
Но позволить неугомонному любопытству испортить волшебный вечер никак нельзя.
– Я отойду на минутку? – привстала я, и аспирант с готовностью поднялся следом.
– Конечно, – с улыбкой опустился он обратно, сообразив, что напрасно вскочил. – Я подожду. Подумаю, может, и найду что рассказать.
Я кивнула и, старательно огибая стулья и столы, направилась к уборной. До зуда хотелось обернуться. Почему-то была уверена, что Ян смотрит вслед.
Я уже почти глянула через плечо, как мотнула головой и стиснула зубы. Приказала себе изо всех своих женских сил держаться и идти мягко, но уверенно.
Идти так, как некогда ходила кошечка Шани из закулисья моего «Императора
Листаем дальше
Глава 9. Мы(а)шкины слёзки
В уборной пробыла я недолго. Лишь погляделась в зеркало, остудила пылающие щёки да глупо поулыбалась отражению с сияющими глазами.
А ведь и правда… не так уж стрёмно выгляжу. Тёмные волосы, впервые за долгое время не выпрямленные после душа, мягко вились и делали кожу светлее, а брови ярче. Стрелки на веках по-кошачьи вытянули глаза.
Я улыбнулась, игриво приподняв бровь, и коснулась той самой розовой пряди, что лежала на плече.
Может, Бранище и не врал?
…«мимо тебя сложно пройти. Будоражит…» – прозвучало в памяти, и лёгкие на вдохе распёрли рёбра.
Я с трудом удержалась, чтобы не запищать от восторга, хотя в просторной уборной была одна. Пусть я потом пожалею, пусть обманусь, пусть это происки взбесившейся ауры, но сегодня мне хотелось верить, что я особенная. Может быть, особенная не для всех и не двадцать четыре на семь… но мне хватило бы аспиранта. Если он будет смотреть и смеяться так, как сегодня, я готова зелёнкой выкраситься!
Подумала и сама над абсурдностью идеи рассмеялась. Уж Бранище таких жертв точно не затребует. Разве что будет нудить, чтобы босиком по холодному полу не ходила... Но это даже приятно.
– Вперёд, Мика!
– скомандовала отражению, пощипав и без того порозовевшие щёки. Но едва, полная решимости состряпать походку от бедра, высунула нос в зал, так и встала.
Напротив Яна, прямо на моём месте сидела женщина. Удивительно знакомый силуэт, короткие волосы, уложенные так, чтобы концы шаловливо торчали, и отставленная в сторону ножка в сапоге на сумасшедшем каблуке...
– Марьянка?! – так и ахнула я.
– А она тут какого…
***
Так и есть. Это была Марианна Владленовна во всей своей прекраснофигурной плоти. Она беспечно болтала с аспирантом и то и дело незатейливым движением касалась волос за ухом.
От осознания опасности - а быть может, и неминуемого провала, - я двинулась по стеночке и исчезла в полутьме коридорчика. Скользнула назад в уборную. Затихарилась.
Придётся переждать. Шут знает, как заместитель Брановского начальника отреагирует, увидев подчинённого в баре на пару со студенткой.
Если уже не увидела.
А что если Марьянка уже делает Яну выговор? Мол, отношения со студентками низко, подло, недостойно светлого преподавательского звания… О чём вы только думаете, молодой человек? Уж явно не о просветительских задачах.
– Ну и влипли, – обхватила я лицо ладонями. И телефона, как назло, нет, чтобы сговориться с аспирантом.
Пару раз я осмеливалась выглянуть, но Марьянка упорно просиживала мой стул. Правда, Бранище - что подтверждалось с каждой шпионской вылазкой, - стремительно мрачнел. Вот уже даже на спинку стула откинулся и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.
– Да неужели… – выдохнула я, едва шикарная Марьянка наконец поднялась на ноги.
Правда, радость моя оказалась преждевременной. Женщина, загадочно улыбаясь под свой острый комариный нос и покачивая бёдрами, направилась прямиком к уборным. Настоящая кошка!
Всполошившись не на шутку, я мышкой скользнула в дальнюю от двери кабинку. Заперлась и для верности забралась на унитаз с ногами. Хотя глупость, конечно… разве Марьянка узнает меня по ботинкам? Да и станет ли наклоняться в своей юбке с умопомрачительным разрезом?