Мой препод Укротитель
Шрифт:
– А почему же тогда не осуществила свою мечту?
– Так это же в детстве было. А после школы я уже хотела выучиться на журналиста. Но там с экзаменами кое-какая запара вышла, – водила я пальцем по столу, рисуя невидимые вензеля. – В общем...
Рассказывать учёному коту, как я ни с того ни с его завалила иностранный, в котором была уверена на все сто, постыдилась.
– Ответ принят, – с улыбкой проговорил аспирант, когда молчание затянулось, а я ощутимо начала краснеть. – Твоя очередь.
Пару минут я продолжала молча водить пальцем по столешнице, а затем подняла голову и прямо поглядела на аспиранта. Как оказалось, всё это время Бранов, подперев голову кулаком, внимательно следил за мной. И я уже хотела сказать, что на сей раз игра и впрямь окончена, но слова вдруг против моей воли вырвались.
– Раз Слышащий тебе не нужен, тогда… зачем я тебе?
Ян медленно распрямился. Улыбки на лице и след простыл.
– Миша сказал, раз я слышу Хаос, значит, я такая же, как он. Значит, я Слышащий, пусть и слабенький. Но раз тебе никто не нужен, а ты сам себе режиссёр, на кой я тебе?
– Я же объяснил, – растянул Ян губы в настороженной улыбке. – Хочу помочь.
Но это ведь несерьёзно. Это байки. И почему-то именно сейчас я это и осознала.
Миша тоже предложил помощь. Его отец, Семён Аркадьевич, также готов помогать. Даже визитку дал. Две! Которые, кстати, так и сгинули в кармане Барановского пальто. И либо аспирант всеми силами пытается удержать меня рядом, либо у меня прогрессирующая паранойя.
– Зачем тратишь на меня время? – не унималась я.
– В чём твоя выгода?
– Я не ищу выгоды, – бросил Ян, и черты его лица посуровели. Даже скулы будто заострились. – Разве я дал повод так думать? Ты же сказала, что доверяешь мне. Разве нет?
– Я могла погорячиться, – подпёрла я лоб ладонями и шумно вздохнул.
– Устала? – коснулся моей руки аспирант. – Хочешь, отвезу тебя домой?
– К себе домой? – съязвила я, хотя и не стоило.
– Нет, сегодня лучше к тебе, – неумело пошутил Ян. – Аура штука нестабильная, а я не хочу спешить и портить…
Пронзительный визг и стон боли заполнили зал так стремительно, что остаток Брановских слов растаял без следа. Стёрся. Вскочив с места и встав передо мной, Ян предупреждающе завёл руку за спину, мол, не высовывайся.
Гости, как один, поднимались на ноги и спешили к выходу. Но я от испуга даже не могла понять, эвакуироваться или бросаться на пол, прикрывая голову руками.
– Ян… что там?
Повинуясь инстинктам, я двинулась вслед за толпой, но Бранов ухватил меня под руку. Черты его лица вмиг окаменели. Глубокая складка пролегла меж бровей.
– Будь рядом, – велел он, напряжённо оглядываясь. – Ни на шаг не отходи.
– Поняла, - только и сумела я выдохнуть.
Сергей уже летел к дверям. Ян, волоча меня за собой, двинулся за ним. С каждым шагом моё сердце, предчувствуя дурное, долбилось сильнее, а захват аспирантских пальцев крепчал. Наконец мы подошли настолько, что из общего гула стало возможным выцепить: «Скорую! Вызовите скорую!»
Некоторые гости уже спешили в сторонку. Прижимали ладони ко рту, с ужасом вращали глазами. Кто-то пытался не глядя нащупать стул, чтобы отыскать устойчивую опору. Кто-то, отвернувшись, попросту замер и лишь изредка качал головой, словно случившееся отказывался принять.
Ещё пара шагов. Суматошный удар сердца, и мы с аспирантом протиснулись в прореху в толпе.
– Бог мой!
– не сдержавшись, так и ахнула я, крепче схватившись за Яна.
– Разодрал... кто мог так разодрать челове?..
Закончить я не успела. Ян прижал ладонь к моим глазам. Рывком развернул к себе и стиснул в объятиях так, что ни шевельнуться, ни дохнуть.
– Не смотри, Мика! Не смотри.
Но я успела увидеть достаточно, чтобы зацементировать в памяти ужасную картинку.
Мужчина. На теле места живого нет. Одежда в клочья. Глубокие борозды на груди, щеках, плечах…
Он лежал на спине, захлёбывался кровью и с обезумевшими глазами хватался за Сергея, который пытался привести его в чувства, а заодно скрыть под повязками из полотенец раскуроченное мясо.
Кто и как мог так изнахратить беднягу… я не рассуждала. Только раз за разом крутила картинку, обрастающую с каждой секундой новыми - возможно, и не существующими в реальности - подробностями. На пике дурноты я вцепилась в рубашку на груди Яна, надеясь остаться в сознании.
К счастью, аспирант ответил не менее крепкими объятиями. Закрыл руками, словно крыльями. Объял успокаивающим нервы ароматом.
– Мариш! – крикнул Сергей, приказав мужику, оказавшемуся неподалёку, прижимать импровизированные повязки к ранам изо всех сил. – Что там со скорой?
Блондинка, прижимая руки ко рту и сдерживая не то крик, не то рвотные позывы, отозвалась глухо:
– Едут.
– Хорошо. А ты не отпускай, – велел Сергей мужику, помогавшему сооружать повязки, и тот в ответ бездумно зачастил: «ага-ага…» – Держи крепко. Да разойдитесь вы, едрит… – рычал Сергей, расталкивая народ. – Ему воздух нужен! Разойдитесь!
Медленно отступая, Ян вывел меня из толпы, которая с зомбически-нездоровым интересом тянулась к эпицентру стенаний.
Разноглазый выскочил следом. Руки его наравне с татуировками украшали ржавые кровавые разводы. Я зажмурилась и задержала дыхание. Запах металла и сырого мяса, может, мне и чудился, но с каждой секундой будто крепчал.
– Браныч, – Сергей подталкивал аспиранта от зевак. В центре круга кто-то вместо Амура уже взял командование.
– Серёг, что с ним?
Таким взволнованным Бранова я видела впервые.