Мой ректор военной академии
Шрифт:
– Как это?
– Практически сразу замешиваем - и ставим в ..., - хотела сказать "в холодильник" - но осеклась.
– В холодное.
– Давайте попробуем, - скривилась она, но протестовать не стала.
– Я и Оливия будем вам помогать - с выпечкой, да еще и на такое количество народа - возни много.
Как и всегда, когда я говорила о том, что буду готовить - или буду помогать с готовкой - Каталина смотрела на меня удивленно. Я, как впрочем и обычно, не обращала на это никакого внимания.
Первую
Каталина как раз доставала из печи еще один противень. Ждали своей очереди в духовку два огромных пирога с рыбой. Я долепливала последние пирожки - теперь с капустой. Их решено было пожарить. Оливия чистилась - пора было начинать сервировать стол к обеду - а мы все были в муке.
– Это было невозможное испытание для моей силы воли, - рассмеялся хозяин, оглядев нашу живописную группу. Из нас троих только горничная выглядела прилично.
– Обеда дождаться невозможно.
– Бегу накрывать, милорд!
– И Оливия, поклонившись, унеслась.
– Милорд, вам дать пирожков. Попробовать?
– улыбнулась я.
– Я думал, вы и не догадаетесь.
– Подать в кабинет? Или в гостиную?
– поклонилась Каталина.
Лицо у милорда Вердада приняло какое-то обиженное выражение. Я не стала его расстраивать - и поставила перед ним тарелку, подала приборы. Вряд ли бы он стал есть пирожки руками.
Каталина посмотрела на меня недовольно, милорд - счастливо.
– Только не перебейте аппетит.
– Вы это же говорили мастеру Рэму и мастеру Паулю?
– Слово в слово, - подтвердила я.
– И как успех?
– За обедом посмотрим.
Мы рассмеялись.
Милорд Верд опустошил тарелку, кинул плотоядный взгляд на свежевытащенный противень. Натолкнулся на строгий и непреклонный взгляд Каталины.
– Госпожа Лиззард!
– обратился он ко мне.
– Да, милорд.
– Когда будете считать расходы на неделю, внесите в них премию вам и Каталине. В размере недельного оклада.
– Нам еще Оливия помогала, - уточнила я.
– Тогда вам троим, - и милорд удалился.
Повариха посмотрела на меня удивленно.
– Вот как бывает, - улыбнулась я ей.
– А будем на завтрак вкусняшки подавать - совсем озолотимся.
Быстро поела - и отправилась считать недельные расходы. Время было позднее - уже четыре часа дня. А сделать надо было много.
– Мам, - прокрался ко мне в библиотеку Пауль.
– Да, сынок, - не удержалась я. Все-таки, какими бы не были благими причины, по которым мы на людях скрывали родство - это было тяжело.
– Милорд Верд фехтует круто. Мы на него вдвоем с Рэмом нападали - и ничего. Ни разу. А он нас честно предупреждал, какой части тела острием шпаги коснется.
Глаза у моего ребенка сверкали. Выражение лица было самое воодушевленное.
– А еще он сказал, что если мы продолжим в том же духе, то сможем участвовать в соревнованиях по фехтованию среди юношей нашего возраста.
– И что для этого надо?
– Стать самым сильным в Академии. И он считает, что я смогу. Только мне надо работать над контролем. Тут сражаются на заточенных шпагах. И безопасность зависит от тех, кто фехтует, а не только от защиты.
– Это же опасно!
– Опасно, - с великолепным равнодушием молодости отозвался мой сын.
– Но интересно... Кстати, а ты знаешь, что шпага милорда заточена особым образом - ей можно не только колоть, но и рубить. Как саблей.
– Да что ты!
– Мужчины... что бы их еще так восхищало как способ заточки шпаги! Ну, кроме пирожков...
– Представь себе. Он говорит, что это специальный, боевой вариант.
– А Рэм где?
– У себя в комнате. Он уроки делает... Да и мне пора. Слышь, мам, они тут с проверкой домашки - вообще звери. И чуть что - сразу отработки. Запнулся - сразу дополнительный доклад. А после отбоя - или в свободное время - мыть или чистить. Или со стулом вальс танцевать.
– Так тебе нравится?
– Танцы и риторика - бееее. И туалеты мыть - вообще бееее! А все остальное - нравится. Все, я побежал. А то наобщаюсь с нашими белыми друзьями...
И Паша унесся. А я сидела, улыбаясь и вытирая слезы одновременно, и все говорила и говорила: "Спасибо!..", обращаясь непонятно к кому - к Мирозданию, наверное.
Неприятности ждали и скучали. И дождались своей очереди. И пришли с той стороны, откуда я их не ждала.
В понедельник пошел выматывающий дождь, резко похолодало. Но в доме было тепло. Я, Оливия и трое поденщиц из деревни делали генеральную уборку. Торопились все успеть до обеда, когда прибудет милорд Верд, чтобы не мешать ему суетой.
Я как раз бежала вверх по лестнице, несла девочкам чистое белье и полотенца, чтобы перестелить милорду постель, как вдруг услышала от Джона:
– О, нет. Только не эта крокодилица.
Мне стало интересно, я спустилась к нему.
Камердинер смотрел в окно на подъезжающую карету с золотым гербом на дверце.
– Кто это?
– поинтересовалась я.
– Миледи, - посмотрел он на меня внимательно.
– Бегите наверх и постарайтесь не спускаться сюда. Но... в любом случае, постарайтесь не обращать внимания на то, что скажет эта...дама.