Мой Ванька. Том первый

Лухминский Алексей Григорьевич

На лице Юры такое счастье!

– Ну это пока ещё не совсем ходьба, но скоро всё придёт в норму. Ты, главное, не выматывай себя. Организм должен привыкнуть.

– К чему? – удивляется Юра.

– К вертикальному положению. Вон сколько времени человек привыкал ходить на двух вместо четырёх! – шутейно объясняю я, обращаясь к истории.

– Ну вы скажете, – он смеётся и сразу же: – Пойдёмте до папы дойдём!

– Хорошо, пошли. Только осторожно. Если устанешь, сразу садимся на первый же стул.

– Замётано! – повторяет Юра моё, а теперь

уже и Ванькино, любимое словечко.

Появление Юры на костылях в гостиной повергает Сергея Александровича в шок.

– Юрка! Сынок!

Он обнимает сына и поворачивается ко мне. Господи! Как он на меня смотрит!

Осторожно посадив Юру в одно из кресел, Сергей Александрович подходит ко мне.

– Сашенька! Дорогой ты мой! Как я тебе благодарен! – и мне тоже достаётся своя порция объятий.

Жаль, что Ваньки сегодня нет с нами. Он поехал к Даше с деньгами.

– Ну теперь ты уже не отвертишься, – шепчет Сергей Александрович мне на ухо.

– Вы о чём? – сперва я не понимаю.

– Всё о том же. Любой труд должен быть оплачен!

– Но это же ещё опять промежуточный результат, – я пытаюсь сопротивляться.

– Не-ет уж, – улыбается счастливый отец. – Сегодня ты так от меня не отвяжешься!

– Слушайте, давайте я пойду к себе, а вы тут разбирайтесь, – вмешивается Юра с кресла.

Он пытается встать, но кресло совсем низкое, и это ему не удаётся. Подхожу и помогаю. Он сам делает несколько шагов и прислоняется к стенке.

– Я знаю, о чём говорит папа, – заявляет Юра, глядя мне в глаза. – Вы отказываетесь от денег, а ведь сколько со мной мучаетесь! И вы, и Ваня. Это неправильно!

– Юра, ты ко мне как относишься? – спрашиваю я.

– Очень хорошо. И папа тоже!

– Вот видишь! И я к вам всем отношусь очень хорошо. Вы мне уже как родные стали! А всё насчёт денег… Даже нехорошо как-то, – заканчиваю я с укоризной в голосе.

– А подарок ты сможешь от нас с Юрой принять? – с улыбкой спрашивает Сергей Александрович.

– Ну подарок, наверное, смогу, – отвечаю я неуверенно.

– Вот я тебя и поймал! Юра, ну что? Вручаем?

– Конечно пап. Он сам в руки пошёл!

Понимаю, что где-то сделал оплошность, но ещё не понял, какую.

– Сашенька, мы тут с Юрой посоветовались и решили сделать тебе подарок. Честно говоря, Ваня нам тут немного подыграл.

– Что ещё? – в голову закрадываются опасения.

– На! Владей! И езди!

Мне вручаются паспорт и техталон. Смотрю: «Ауди»! Трёхлетка. С моей старушкой, конечно, не сравнить. Вид у меня, наверное, обалдевший.

– Саша, – Сергей Александрович обнимает меня за плечо, – эта машина была моей. Я её хотел продать, но мы с Юрой подумали и решили подарить тебе. Ты же сам сказал, что подарок примешь. Мы это предполагали. А Ваня помог с твоими документами, чтобы я смог всё оформить.

При этом он так невинно улыбается!

– То есть Ванька тоже с вами в сговоре?

– Да, мы его посвятили. Но он очень боится твоего гнева.

– Ладно, пусть не боится… –

я вздыхаю. – Спасибо вам огромное! И тебе, Юра, спасибо…

– Вот сейчас обмоем! – радуется хозяин и сразу успокаивает: – Ничего, тебя потом отвезут. Михаила ты знаешь. Виктория! У нас сегодня праздник!

Вплывает Виктория, и, увидев Юру посреди комнаты на костылях, быстро подходит ко мне. Да… Жаркие у неё объятия и поцелуи… В обе щеки, троекратно!

– Александр Николаевич, вы меня проводите обратно? – приходит Юра мне на выручку.

– Уже иду!

Возвращаюсь, сопроводив Юру. В гостиной Виктория уже всё накрыла на две персоны.

– Ну садись, садись, Саша!

Сергей Александрович весь светится. Я понимаю его. После двух лет лежания сын не только встал, но даже потихоньку стал ходить.

За стол я в этом доме уже давно сажусь без смущения. Поэтому спокойно располагаюсь. Вообще здесь очень простая и семейная атмосфера. Когда я поделился своим наблюдением с Юрой, он сказал, что, когда была жива мама, всё было ещё лучше и веселее. Я понял, что обитатели стараются по возможности этот дух поддерживать.

– Понимаешь, Саша, – Сергей Александрович внимательно рассматривает рюмку с коньяком, – твоя совесть должна быть чиста.

– Не уверен…

– Скажи мне, сколько, по-твоему, стоит то счастье, которое здесь поселилось с того момента, как Юра ноги стал чувствовать? Сколько стоит та надежда, которую ты нам подарил? Сколько стоит сегодняшний выход Юры в гостиную? Это опять же впервые за два года!

– Но отношения… – пытаюсь возразить я.

– Не перебивай старших! – хозяин дома делает якобы строгое лицо. – Дальше! Ты знаешь, сколько я денег выбросил на тех специалистов, которые тут чмокали губами и говорили умные вещи, да только Юра от всего этого не встал? А я ведь им платил большие деньги! Скажу тебе больше. Мы с Юрой, а у нас был с ним совет, что с тобой делать, считаем, что мы тебе обязаны гораздо, гораздо больше! Ты же сам понимаешь, что есть вещи, которые нельзя купить.

Слушаю его и почему-то думаю о другом.

– Сергей Александрович, вы, наверное, в бизнесе – белая ворона? – перебиваю я его.

Он удивлённо смотрит на меня.

– Почему?

– Наверное, я привык к аморальным бизнесменам.

– Я, Саша, тебя во многом понимаю. Я тоже, как и ты, хочу спать спокойно, без мук совести. Я рад, что никого не убил, никого не пустил по миру. Вообще жить по-людски – это мое кредо. Думаю, с тобой мы счастливо нашли друг друга.

«Такие в бизнесе долго не живут», – проносится у меня в голове, и я, холодея от этой мысли, резко гоню её прочь. В этот момент я понимаю, что находят подтверждение все мои наблюдения за Сергеем Александровичем. Предельно ясно становится, что это одинокий человек, лишённый семейного тепла, имеющий в своей жизни только работу и сына, пока инвалида. Михаил мне говорил, что никаких гулянок и саун с девочками у него не бывает, хотя, будучи вдовцом, он мог бы себе это позволить.