Мой властный миллиардер

Ночь Ева

Жаркое неистовство. Бешеный напор. Мысли мои рассыпаются драже и остаются только ощущения. Я привстаю на цыпочки. Тянусь за его восхитительными губами, встречаю его язык, тянусь руками, чтобы обнять, притянуть покрепче, но он меня опережает -обхватывает запястья ладонями и сам тянет, подталкивая меня, заставляя войти в контакт, приблизиться.

Он и тут верховодит. Руководит мною, как в танце. И мне это нравится, заводит до сбитого дыхания, до мурашек, что табунами несутся по коже с шашками наголо. В таких сражениях пленных

не берут. После таких боёв остаётся лишь выжженная пустошь и голая земля.

– Ещё вчера хотел это сделать, - бормочет он, вжимаясь в меня каменным телом.

Его откровение такое искренне и человечное. Совсем не похоже на властного доминанта. Что-то внутри меня пищит радостно и готово растечься лужей. Я бы не хотела потом соскребать себя с асфальта, однако мысли и слова не имеют знака равенства. Вместо того, чтобы бежать подальше, я слышу свой голос:

– Ладно, зачёт. Пошли очаровывать твою маму. За результат не ручаюсь, последствия не предсказываю. Кто не спрятался - сам виноват.

– Пусть об этом беспокоится встречающая сторона, - лучезарно улыбается мой миллионер и, взяв меня за руку, тянет за собой.

Именно так выигрывают сражения великие полководцы. Без единого выстрела. Да и зачем стрелять? Достаточно одного поцелуя...

Владимир

У меня математический склад ума. Я мгновенно просчитываю разные варианты развития событий, выстраиваю логические цепочки, делаю грамотные, основанные на фактах, выводы.

Всю чертовщину, связанную с Метёлкиной, я могу классифицировать, как счастливое стечение обстоятельств, но вначале мама, а затем сестра намекнули на кое-что другое: Метёлкина в моей жизни появилась не просто так.

Мозг мгновенно прочертил вполне реальные трассы и взаимосвязи: такси-самолёт-опоздал-остался в живых; щенок-обоссал-носки-госзаказ; щенок-день рождения-мама-сейчас я всех порадую.

Настя. что-то вроде талисмана, ангела-хранителя. И, да простят меня воинствующие материалисты всего мира, я иногда верю в подобную чепуху. Пощупать руками нельзя, а оно есть. Хотя о чём это я. Настю очень даже можно и пощупать, и обнять, и погладить и. лучше не развивать направление моих мыслей в эту сторону. Потому что только благодаря им, я её поцеловал.

Как говорят, сознание моё накатило из литровой бутылки марочного коньяку, забыло закусить, и тут его на баб и потянуло. Точнее, на конкретную девушку, но это уже детали.

В тот прекрасный миг я не испытывал мук совести. Не вспоминал о рыжем кавалере, что явно имелся в арсенале девушки, избранной методом эмпирического тыка и великого провидения. Все эти нестыковки я решу потом. Сейчас главное - птицу Счастья из рук не выпустить.

– Мама у нас немного с причудами, - инструктировал я Метёлкину, натаскивая, как тренер

– боксёра, - но вполне адекватная и очень расчётливая.

– Меркантильная?
– уточняет Настя.

– Есть немного, -

соглашаюсь я, поминая незлым тихим словом поход за щенком. Не схитри она, всё было бы так, как Маня запланировала. С другой стороны, бог бы не послал мне Метёлкину. Так что я лично не в обиде на её рациональную прижимистость.

– Я обязательно должна ей понравиться?
– вздыхает Настя, и я чувствую, что храбрость её падает до первого этажа и упирается прямо в подъездную дверь.

– Ты уже ей понравилась, - успокаиваю, но на всякий случай покрепче сжимаю ладонь в своей руке. Никаких побегов и дурацких выходок. Согласилась - всё: продано, надкушено, печатью утверждено.
– Она в восторге от фотографий из «Города Ангелов».

Метёлкина стонет в голос. О, да. Есть от чего. Я ей самое впечатляющее фото показал. Там вообще на год вперёд хватит сплетен и обсуждений.

Мы входим назад, в мою квартиру, как два опытных пловца: ныряем и задерживаем дыхание. Осматриваемся, двигаемся вперёд и застаём умильную картину: мама восседает с бокалом шампанского. Возле неё суетится прислуга. Судя по бутылке, что стоит рядом, мама уже наклюкавшись слегка. Тем лучше. Настроение у неё после шампанского -замечательное.

Рядом бегает пузатенькая Цири. Миски с кормом и водой - тут же, неподалёку, и абсолютно счастливая Изабель жмурится от счастья. В отдалении - Ляля. Кстати, где её чёрт носил, когда ребёнок пропал? Надо будет пропесочить. Няня называется. Я ещё и матери наябедничаю. Правда, боюсь, Лялю мне не сдвинуть с пьедестала: хитрая бестия в свободное от приглядывания за ребёнком время ублажает Маню: массаж, дифирамбы и своевременные поддакивания на все Манины жалобы, закидоны, сплетни.

– А вот и мы!
– улыбаюсь и крепкой рукой подвожу к Мане Настю.

– Какая прелесть, - бормочет мама, оглядывая Метёлкину с головы до пят. Любовно проходится, чтобы ни одну деталь не упустить.
– Алина, - представляется она и протягивает царственную руку так, словно для поцелуя.

С трудом сдерживаюсь, представляя, как Метёлкина прикладывается к ручке и подобострастно лебезит. Это был бы номер!

– Настя, - жмёт моя девушка Мане ладонь с яростью трезвого грузчика. Мама явно не ожидала столь цепкой хватки от юного стройного создания.

– Ого!
– крякает она и совсем по-другому смотрит на объект поражения.

Мама - сверхточное оружие. Она всегда знает, куда палить и зачем. Для неё важно правильно рассчитать удар и навести радары на цель. Сейчас Маня сканировала Метёлкину и прикидывала в уме, как быстро ей удастся покорить, обаять, приручить, чтобы потом совершенно не париться, когда на неё снизойдёт дух Великих Приколов.

– Ты случайно армрестлингом не занимаешься?
– да, такт - это не всегда о ней.

– Неа!
– кажется, кто-то поймал «волну» и повеселел.
– Спорт и я - вещи несовместимые!