Мой XX век: счастье быть самим собой

Петелин Виктор Васильевич

ПОЧЕМУ?

В начале 1995 года в Шолоховской группе решили широко отметить 90-летие М.А. Шолохова. Не раз на своих заседаниях обсуждали вопрос, как это сделать. Живые картины самодурства Ельцина и его команды, отдавших приказание стрелять по Белому дому, в котором заседал законно избранный народом парламент, у всех еще были в памяти. Как и имена сидевших в Лефортовской тюрьме народных избранников. И мы обратились к ученым, писателям, депутатам, издателям, генералам с просьбой принять участие в празднике, посвященном юбилею великого русского писателя и выдающегося общественного деятеля Михаила Александровича Шолохова.

Руководство ИМЛИ не принимало участия в подготовке юбилея или делало вид, что ничего не знает о предстоящем событии. В то время шолоховская тема не пользовалась вниманием у руководства ИМЛИ. Все делали, как говорится, на свой страх и риск.

Тема конференции: Шолохов – великий писатель XX века. Приглашены все, кто хоть что-то мог сказать о Шолохове, и в итоге конференция получилась очень интересной. Выступили Гейр Хьетсо, известный ученый из Норвегии, аспирант из Китая, Лев Колодный, Валентин Осипов, Михаил Лобанов, Виктор Чалмаев, ученые из Киева, Минска, из многих городов России. Два дня длилась напряженная дискуссия...

Казалось бы, все нормально, честь и хвала ИМЛИ за организацию такой конференции. Но в ИМЛИ были раздосадованы и опечалены.

А все потому, что, как оказалось, открытие конференции выглядело откровенной демонстрацией оппозиции установившемуся диктаторскому режиму Ельцина. В конференции приняли участие представители казачьих войск, офицеры, депутаты, курсанты. В переполненном конференц-зале стоял тревожный гул от возбужденных голосов. Открытие конференции затягивалось: с трудом мне удалось уговорить заместителя директора ИМЛИ открыть конференцию; между тем его все не было. Генерал Валентин Варенников, недавно отсидевший в Лефортовской тюрьме за протест против государственного переворота, учиненного Ельциным, нетерпеливо поглядывал на часы и на меня как председателя конференции. Открыв конференцию и высказав свое отношение к любимому писателю, я тут же предоставил слово генералу.

В яркой, образной, талантливой речи Валентин Варенников говорил о Шолохове не только как о талантливом художнике, своими образами поразившем и обогатившем весь мир, но и как о гражданине, патриоте и коммунисте, который непременно осудил бы те бесчинства, те беззакония, которые происходили в это время. Не менее ярко выступили председатели Краснодарского и Ростовского законодательных собраний, за ними – очень популярный в то время генерал Стерлигов...

Отбрасывая подробности, скажу лишь, что в первый же час нашей конференции прозвучал гимн Шолохову как художнику, гражданину, патриоту. Через полчаса после начала конференции в зале появился замдиректора ИМЛИ и тихо сел в президиуме. Доклады и сообщения по конкретным темам творчества Шолохова были выдержаны в традиционном, академическом духе.

На следующий день после конференции один из сотрудников нашего отдела, либерал-демократ по своему духу, подал заявление об уходе из ИМЛИ в знак протеста против того, что, дескать, происходит в институте. Но руководство сделало вид, что ничего особого не произошло.

Осенью мы издали «Тихий Дон» в Воениздате и сборник «Шолохов на изломе времени», а в январе 1996 года Шолоховская группа прекратила свое существование. Так «аукнулась» конференция.

Не раз я писал директору ИМЛИ, что он совершил административную ошибку, распуская Шолоховскую группу и изымая шолоховскую тему из планов ИМЛИ. Но он был неумолим, предложив, правда, обратиться в Российский государственный научный фонд (РГНФ) с просьбой о гранте на эту тему. Почему в ИМЛИ нельзя, а по гранту РГНФ можно – этот вопрос по-прежнему остается без ответа...

Круто изменилось отношение к Шолохову в ИМЛИ после того, как удалось выкупить у родственников В.М. Кудашева черновики и беловики рукописи первых двух томов «Тихого Дона», которые Шолохов оставил у друга еще в 1929 году, когда отпала в них надобность (роман опубликован в журнале «Октябрь», в «Московском рабочем» выходит одно издание за другим, а комиссия, просмотрев рукописи и опубликованный роман, полностью убедилась в авторстве Шолохова и известила об этом советскую общественность).

Была создана новая Шолоховская группа во главе с Феликсом Кузнецовым, директором ИМЛИ. О первых результатах ее работы можно судить по его публикациям.

Недавно в «Литературной газете» была опубликована статья Феликса Кузнецова «Творческая история «Тихого Дона». К спорам об авторстве романа». Возможно, статья не обратила бы на себя внимание – настолько мало в ней свежего материала и собственных наблюдений. Но в основу статьи «положен доклад на научной сессии отделения историко-филологических наук РАН 17.12.2002 г.». К тому же представил этот доклад член-корреспондент АН и директор ИМЛИ имени A.M. Горького. А это уже обязывает отнестись к публикации серьезно.

Статья-доклад начинается вызывающе: «Тихий Дон» – великая книга русской литературы XX столетия, наиболее полно и зримо выразившая величие и трагедию исторического пути нашего народа в минувшем веке. Между тем творческая история романа «Тихий Дон» в филологической науке раскрыта крайне поверхностно, что дает основание для различного рода спекуляций вокруг авторства романа...» (см.: Литературная газета. 2003. 29 января – 4 февраля).

Здесь высказано сразу две неправды... Издавна творческая история «Тихого Дона» интересовала всех критиков, литературоведов, историков, всех, кто занимался творчеством Шолохова. Тема тщательно изучена, опубликованы статьи, монографии. Давным-давно были известны слова Шолохова о том, что одним из прототипов Григория Мелехова был Харлампий Ермаков. «Жил на Дону один казак», – признался Шолохов журналисту (Известия. 1937.31 декабря). Но у «реального лица» он взял лишь «служивскую биографию», некоторые эпизоды его жизни, рассказанные им самим. И письмо Шолохова Ермакову давно известно, извлеченное К. Приймой из Ростовского архива. Еще лет 50 назад Шолохов расспрашивал о Ермакове и Мелехове, а потом сам тщательно изучил характер Харлампия Ермакова, расспрашивал старожилов, краеведов, дочь Ермакова... Результаты своих расследований опубликовал в статьях и книгах. Здесь лишь коротко скажу: Харлампий Ермаков и Григорий Мелехов – личности абсолютно разной глубины и психологической наполненности.

И об этом десятки лет назад высказал свои глубокие суждения краевед Лосев, подводя итоги своего разговора с Приймой:

– Как видишь, кое-что из биографии Ермакова совпадает с контурами судьбы Григория Мелехова... Но не очень многое! К примеру, той личной драмы, что была у Григория в «Тихом Доне», – у Харлампия не было, не знал он ее, не ведал. Не было у Харлампия распрей ни с родным отцом, ни с приемным. Не бросал он родной дом, не уходил батрачить к пану. Не было у Харлампия ни Натальи, ни Аксиньи, хотя душенька – сестра милосердия – имелась. Не было и того, что великий художник вдохнул в душу Григория – страсти, неистовости личного обаяния, мучительного поиска правды(...).

– Скажите, а не было ли такого случая в жизни Ермакова, чтобы он в Вешках выпустил из тюрьмы около ста арестованных красных?

Шолохов в третьей книге романа рассказывает нам о таком событии в жизни Григория Мелехова...

– С Ермаковым такого случая не было и быть не могло, – сказал Лосев. – Он скорее всего расстрелял бы их!

Рядом с Григорием Мелеховым действует и реальный Харлампий Ермаков – «бесшабашный рубака, любящий выпить и не особенно задумывающийся над жизнью». Таким запомнили Харлампия Ермакова знавшие его, таким он и предстал на страницах книги К. Приймы «С веком наравне» (Ростов-на-Дону, 1981. С. 60 – 69).