Моя фамилия Павлов
Шрифт:
– Его Попов отправил на Карельский перешеек, защищать Ленинград с Севера.
– В принципе правильно, но и про Запад забывать нельзя. Так вот, если в кратчайшее время на моём западном фланге не будет выстроена крепкая и надёжная оборона, то я буду вынужден отдать приказ на отход, что бы сберечь фронт, в противном случае противник сначала нарушит моё снабжение, а потом просто возьмёт части фронта в кольцо.
– Борис Михайлович, товарищ Жуков, а что вы скажите?
– Разрешите товарищ Сталин.
– Да, конечно Борис Михайлович, я слушаю вас.
– В общих чертах генерал Павлов прав, угроза его западного фланга может привести к окружению и последующей гибели всего его фронта. Конечно сейчас отход его войск крайне не желателен, но уже сейчас надо к этому готовится. Кроме того сосредоточить своё внимание на линию Псков — Остров — Опочка — Витебск — Могилёв — Гомель. Конечно не хочется отдавать противнику свою территорию, но боюсь у нас просто нет другого выхода.
– А что по этому поводу
– Я согласен с маршалом Шапошниковым товарищ Сталин, в сложившейся ситуации это будет наилучший выход. Таким образом мы запираем немцам дорогу и на Ленинград, и на Смоленск с последующим ударом на Москву и на западный фланг Южного фронта.
Сталин надолго задумался, а мы стояли и терпеливо ждали его решения.
– Ну хорошо товарищ Павлов, сколько времени вам потребуется для строительства полевой обороны от Витебска до Гомеля?
– При наличии необходимых стройматериалов минимум пара недель. Брошу на это все саперные и инженерные части, а также всю специализированную технику. Только товарищ Сталин, надо тогда незамедлительно приступать к эвакуации предприятий и населения, пока это ещё можно. По крайней мере до этой линии включительно.
– Хорошо, приступайте, я тоже дам соответствующее распоряжение, а кроме того распоряжусь начать массовое строительство ваших бронекапсул. Но и вы делайте что хотите, но минимум эти две недели держите фронт.
– Слушаюсь товарищ Сталин.
Когда я выходил из кабинета Сталина, то казалось, что с моих плеч упала целая гора. Просто я помнил по истории, как долго упирался Сталин с оставлением Киева, в результате большая часть наших войск попала в окружение и практически полностью в нём сгинула. Просто мне повезло, что и Шапошников и Жуков были компетентными военачальниками и сразу увидели угрозу моему фронту. Пожалуй лишь с помощью их заступничества мой план был принят Сталиным так быстро. До вылета самолёта есть ещё несколько часов, а потому прямо из Кремля я рванул к себе на квартиру.
– Дима! Родной!
С этими словами ко мне на шею бросилась жена, как только я зашел в нашу квартиру. Мне повезло, вся семья была дома и в сборе. После жены на меня бросились дети, жаль, что времени было очень мало, но и так я смог провести со своей семьёй почти полтора часа. Это время пролетело мгновенно и вот приходится снова прощаться с семьёй, а дальше аэродром и вылет на транспортнике, правда под прикрытием шестёрки истребителей, новых И-18.
По прилёту в Минск, сразу отправился в свой штаб, а уже оттуда попросил приехать к себе товарища Пономарёва и когда все собрались, озвучил решение Сталина. Надо отдать должное, Пономарёв, не смотря на то, что по сути Минск стал прифронтовым городом не уехал, а продолжал руководить республикой из него. Хотя до этого уже началась эвакуация предприятий из Минска, а кроме того ни кто не препятствовал, если граждане сами уезжали на Восток, подальше от войны, сейчас же всё сильно ускорилось. Оба моих мехкорпуса, разбившись на маневренные группы, заняли оборону в наиболее опасных местах, где скорее всего можно было ожидать прорыв немцев, а я отправил всех, кого только можно строить новую линию обороны и в этом мне снова очень сильно помог Пономарёв. Кроме жителей Витебска, Могилёва и Гомеля, туда отправились люди и из Минска, а также стали вывозить туда из города все стройматериалы, которые только могли увезти. Уже через пару дней мне стали поступать доклады о первых боестолкновениях моих мехкорпусов с частями противника. Теперь всё мое внимание перенеслось на западный фланг, а там у нас дела шли неважно. Началась битва за Таллин, хорошо ещё, что практически весь флот перевели в Кронштадт буквально за неделю до начала войны, можно сказать успели в последний момент. В самом порту остались только мелкие корабли и подводные лодки, а спустя ещё неделю немцы вышли к Нарве, где и встали. Остатки Прибалтийского фронта, вернее часть его, заняли оборону на спешно построенной генералом Поповым линии полевой обороны, правда построена она была добротно, несколько полноценных линий полевой обороны с бронекуполами в качестве огневых точек, а кроме того там хватало тяжёлой артиллерии, плюс ещё и части Северного фронта, которые также заняли там оборону. Очевидно после приказа Сталина, 6-ой мехкорпус вернулся назад в Псков, тем самым значительно облегчив мне жизнь, теперь на участке от Пскова до Полоцка оборону держали три мехкорпуса. Памятуя, что их сила в манёвренности, они не сидели в окопах, а постоянно передвигаясь, наносили по противнику удары в тех местах, где он пытался прорвать нашу оборону. А оборонялась там другая часть Прибалтийского фронта и другие части. Кроме собственно говоря помощи нашим частям, бойцы мехкорпуса устраивали и засады, в подходящих местах танки занимали оборону, тщательно маскировались и ждали противника. После распределения целей, открывали с места огонь, изображая из себя противотанковые пушки, правда у КВ это плохо получалось, всё же её 107 миллиметровое орудие ну ни как не подходило на эту роль, слишком большая разница с противотанковой сорокопяткой. Но всё равно немцы велись на это и всегда сначала начинали стрелять в ответ фугасными снарядами. Правда довольно быстро они выяснили этот развод и вскоре сразу же начинали бить бронебойными, но зато наши артиллеристы получили поблажку. Теперь и по ним начинали бить болванками, вместо осколочных снарядов, если не могли сразу определить, кто именно открыл огонь, а тут уже было необходимо попасть этой болванкой точно в орудие, что бы вывести его из строя, не говоря уже о том, что расчёты стали нести намного меньшие потери.
Отдельное слово можно сказать и про Брестскую крепость. Такой обороны, как тогда не было, но и крепость без боя мы не оставили. Как только я занял должность командующего ЗОВО, то почти сразу приехал в Брест. Осмотрев крепость лично, затем засел с Карбышевым за обсуждением необходимых в крепости строительных работ.
Генерал-лейтенант инженерных войск Карбышев, в начале июня 1941 года был откомандирован в ЗОВО для инспекции строительства Гродненского укрепрайона, но это было в Реальной Истории, в нашей истории он руководил строительством укрепрайонов в ЗОВО.
Повторять ту историю у меня не было ни малейшего желания, но и сдавать Брестскую крепость без боя тоже. Я хотел, во-первых, учесть ошибки той обороны, в частности непродуманность со снабжением защитников крепости водой. По иронии судьбы, находясь среди каналов, защитники всё оборону страдали от жажды. А во-вторых, сделать возможным эвакуацию гарнизона, когда придёт срок. В крепости предстояло провести очень много строительных работ. Для начала это строительство огневых точек у основания стены, какие времена, такая и фортификация, если раньше укрепления возвышались над землёй, то теперь наоборот, они зарывались в землю. Сквозь стену пробивали проход, а снаружи строили небольшую огневую точку. Это то, что касалось боевой части, а кроме того приступили к рытью подземных переходов, которые должны были соединить между собой все части крепости, а также прорыть подземный доступ к воде, что бы гарнизон крепости не испытывал с ней проблем и наконец вопрос эвакуации, как эвакуировать из осажденной крепости гарнизон? Решение старо как мир, разумеется подземный ход, правда строить его предполагалось в условиях полной секретности, а кроме того провести на достаточно большое расстояние, что бы гарнизон крепости не вышел в расположении противника. В общей сложности ход тянулся примерно на 6 километров и выходил наружу за предместьем Волынка неподалёку от форта номер 4.
Гарнизон крепости составил 84-ый стрелковый полк майора Дородных, 6-ой стрелковой дивизии, 98-ой отдельный истребительно-противотанковый дивизион и 577 миномётный дивизион. Все остальные части 6-ой дивизии и другие подразделения Красной Армии в субботу 21 июня покинули места своего расположения и выдвинулись на заранее построенные позиции. Сам гарнизон крепости еще в полночь занял места по боевому расписанию и заснул коротким и тревожным сном, абсолютно всем бойцам и командирам было ясно, что если их ночью развели по боевым местам, то утром будет, как минимум крупная провокация, всё же думать о войне не хотел ни кто.
В 4 часа утра немецкая артиллерия начала массированный обстрел восточной окраины Бреста, а спустя 15 минут перенесли свой огонь на крепость и Северный городок.
Это подлинная хронология обстрела Бреста немецкими войсками ранним утром 22 июня 1941 года.
Противник бил в расчёте, что гарнизон крепости мирно спит в своих казармах, но удар пришёлся в пустоту, хотя им и были повреждены открытые линии связи и водопровод, а также уничтожены здания складов, правда на них уже ни чего не было. Повреждение связи и трубопровода не играло ни какой роли, так всё это было продублировано в подземных переходах, которые связали все участки крепости между собой, а также с внешним миром. Будучи в полной уверенности, что оказать сопротивление им уже ни кто не сможет, в 4:23 немцы начали штурм Волынского, Кобринского и Тереспольского укреплений крепости, но после того, как они чуть ли не в плотную подошли к укреплениям, их просто смели огненными струями. Десятки станковых Максимов, которые хотя уже и устарели, но имели одну очень важную особенность, благодаря своему водяному охлаждению ствола, они могли бить длинными очередями, не опасаясь расплавить ствол. Вот и сейчас, они железным градом прошлись по атакующим укрепления немцам. Одновременно с этим открыла огонь и наша артиллерия, пускай это были всего лишь сорокопятки и 82 миллиметровые миномёты, но и их удар по скоплению немецких войск нанёс не ожидавшему такого ответа противнику большой урон. Немецкая атака захлебнулась, из всех атакующих, назад вернулось не больше четверти, а остальные, убитыми и ранеными остались лежать на подступах к крепости.
Ошеломлённые отпором немцы на некоторое время замерли, но спустя уже полчаса немцы открыли ураганный огонь по Брестской крепости, правда урону от него, кроме разрушения крепостных построек не случилось. Конечно территория внутри крепости была завалена обломками стен повреждённых зданий, всё же крепость не предназначалась для противостояния с современной артиллерией, но огневые точки выстроенные уже в свете современной фортификации все остались неповреждёнными. Через два часа немцы предприняли новую попытку штурма, им снова позволили приблизиться почти к самой крепости и снова смели массированным пулемётным огнём. Больше в этот день немцы не атаковали, но вели непрерывный артиллерийский огонь и два раза бомбили крепость.