Как мне тебе понравиться?Стать мрачным и непонятным?А может быть, вдруг прославитьсяПоступком невероятным?Или вдруг стать мятежным,Порывистым и упрямым?А может быть, нежным-нежнымИ ласковым самым-самым?..А то вдруг лукаво-мглистым,Сплетающим ловко сети?Иль простодушно-чистым,Доверчивым, словно дети?Иль стать искушенным в жизни,Солидным и мудрым очень,Так, словно бы между прочим,Роняющим афоризмы?Разгневать тебя мне, что ли,Поссорясь с тобой всерьез?Иль рассмешить до колик,До радостно-глупых слез?Богатым прийти иль бедным,С подарками или без?Словом ли вдруг хвалебнымПоднять тебя до небес?Что делать? Куда направиться:К другу или врагу?Откуда решенье явится?Как мне тебе понравиться,Понять уже не могу!А ты даже будто радаТерзать меня, как юнца.Но только любовь не надоИспытывать до конца.Запомни мое пророчество:Когда-нибудь, как во сне,Страдая от одиночества,Ты снова придешь ко мне.И, бросивши спесь красавицы,Скажешь: – Встречай, чудак!Я с сердцем не в силах справиться.Ну, как мне тебе понравиться? —А я улыбнусь: – Никак!..
1970
Сны – обман, и
верить снам не надо…
Сны – обман, и верить снам не надо,Все во сне бывает невпопад,Так нам с детства, кажется, твердят.Был и я всегда того же взгляда,Надо думать, с самого детсада.Впрочем, шутки прочь. В моей грудиЗавелись крамольные сомненья.Я не мистик, но сама суди,Так ли уж нелепы сновиденья?Прежде, когда нам во мгле ночнойУлыбалась каждая звезда,Сколько планов я связал с тобой,Сколько раз ты снилась мне тогда!Снилось мне, что я счастливей всех,Что навеки взял твою любовь.Снился мне твой золотистый смехИ углом изломанная бровь.Сон причудлив, и порой бывало,Что во сне не то услышу я.– Надо ждать, – ты наяву сказала.А во сне сказала: – Я твоя!Сон не точен – это не беда.Главное, что были мы дружны,Главное, что снились мне тогдаРадостно-приподнятые сны.Почему ж теперь, когда с тобойПрожили мы вместе столько лет,Прежних снов уж и в помине нет,А из-за портьеры в час ночнойСон ко мне являться стал иной.Стал все чаще видеть я во снеГубы крепко сжатые твои,И все чаще стали сниться мнеОстрые словесные бои.Сон причудлив, и все больше сталоНадо мной свистеть сердитых стрел.Наяву ты холодно сказала:– Я люблю, но попросту устала. —А во сне сказала: – Надоел.Сон не точен, это не беда.Главное теперь, пожалуй, в том,Что не так мы, кажется, живем,Что порою стало нам вдвоемНеуютно так, как никогда.Говорят, что верить снам не надо.Сны – мираж, туманные края…Прежде был и я того же взгляда,А теперь вот усомнился я.Ничего на свете не случится.Для того, чтоб стали мы дружны,Сами что-то сделать мы должны.Вот тогда, наверно, будут снитьсяМне, как прежде, радостные сны.“
1962
Раздумье
Когда в непогоду в изнеможеньеЖуравль что-то крикнет в звездной дали,Его товарищи журавлиВсе понимают в одно мгновенье.И, перестроившись на лету,Чтоб не отстал, не покинул стаю,Не дрогнул, не начал терять высоту,Крылья, как плечи, под ним смыкают.А южные бабочки с черным пятном,Что чуют за семь километров друг друга:Усы – как радары для радиоволн.– Пора! Скоро дождик! – сигналит он,И мчится к дому его подруга.Когда в Антарктике гибнет китИ вынырнуть из глубины не может,Он SOS ультразвуком подать спешитВсем, кто услышит, поймет, поможет.И все собратья-киты вокруг,Как по команде, на дно ныряют,Носами товарища подымаютИ мчат на поверхность, чтоб выжил друг.А мы с тобою, подумать только,Запасом в тысячи слов обладаем,Но часто друг друга даже на толикуНе понимаем, не понимаем!Все было б, наверно, легко и ясно,Но можно ли, истины не губя,Порой говорить почти ежечасноИ слышать при этом только себя?А мы не враги. И как будто при этомНе первые встречные, не прохожие.Мы вроде бы существа с интеллектом,Не бабочки и не киты толстокожие.Какой-то почти парадокс планеты!Выходит порой – чем лучше, тем хуже.Вот скажешь, поделишься, вывернешь душуКак в стену! Ни отзвука, ни ответа…И пусть только я бы. Один, наконец,Потеря не слишком-то уж большая.Но сколько на свете людей и сердецДруг друга не слышат, не понимают?!И я одного лишь в толк не возьму:Иль впрямь нам учиться у рыб или мухи?Ну почему, почему, почемуЛюди так часто друг к другу глухи?!
1968
«От скромности не подымая глаз…»
От скромности не подымая глаз,С упрямою улыбкой на губах,Ты говоришь, уже в который раз,О том, чтоб я воспел тебя в стихах.Зачем стихи? Не лучше ль, дорогая,Куплю тебе я перстень золотой?!– Купить – купи, но и воспеть – воспой.Одно другому вовсе не мешает!Эх, люди, люди! Как внушить вам все же,Что тот, кто для поэзии рожден,Способен в жизни «покривить» рублем,Всем, чем угодно: злом или добром,А вот строкою покривить не может.Ведь я же превосходно понимаю,Каких стихов ты неотступно ждешь:Стихов, где вся ты ласково-простая,Где твой характер ангельски хорош;Где взгляд приветлив, добр и не коваренИ сердце полно верного огня;И где тебе я вечно благодаренЗа то, что ты заметила меня.Вот так: то хмуря бровь, то намекая,Ты жаждешь поэтических похвал.И будь все это правдой, уверяю,Я б именно вот так и написал!Но ты же знаешь и сама, конечно,Что все не так, что все наоборот,И то, что я скажу чистосердечно,В восторг тебя навряд ли приведет.И если я решусь на посвященье,Мне не придется заблуждаться в том,Что будет ожидать меня потомЗа этакое «злое преступленье»!Я лучше ничего не напишу.Я просто головою дорожу!
1969
«Солдатики спят и лошадки…»
Солдатики спят и лошадки,Спят за окном тополя.И сын мой уснул в кроватке,Губами чуть шевеля.А там, далеко у моря,Вполнеба горит закатИ, волнам прибрежным вторя,Чинары листвой шуршат.И женщина в бликах закатаСмеется в раскрытом окне,Точь-в-точь как смеялась когда-тоМне… Одному лишь мне…А кто-то, видать, бывалыйЕй машет снизу: «Идем!В парке безлюдно стало,Побродим опять вдвоем».Малыш, это очень обидно,Что в свете закатного дняОттуда ей вовсе не видноСейчас ни тебя, ни меня.Идут они рядом по пляжу,Над ними багровый пожар.Я сыну волосы глажуИ молча беру портсигар.
1960
Улетают птицы
Осень паутинки развевает,В небе стаи, будто корабли —Птицы, птицы к югу улетают,Исчезая в розовой дали…Сердцу трудно, сердцу горько оченьСлышать шум прощального крыла.Нынче для меня не просто осень —От меня любовь моя ушла.Улетела, словно аист-птица,От иной мечты помолодев,Не горя желанием проститься,Ни о чем былом не пожалев.А былое – песня и порыв.Юный аист, птица-длинноножка,Ранним утром постучал в окошко,Счастье мне навечно посулив.О, любви неистовый разбег,Жизнь, что обжигает и тревожит!Человек, когда он человек,Без любви на свете жить не может.Был тебе я предан, словно пес,И за то, что лаской был согретым,И за то, что сына мне принесВ добром клюве ты веселым летом.Как же вышло, что огонь утих?Люди говорят, что очень холил,Лишку сыпал зерен золотыхИ давал преступно много воли.Значит, баста! Что ушло – пропало.Я солдат. И, видя смерть не раз,Твердо знал: сдаваться не пристало,Стало быть, не дрогну и сейчас.День
окончен, завтра будет новый.В доме нынче тихо… Никого…Что же ты наделал, непутевый,Глупый аист счастья моего?!Что ж, прощай и будь счастливой, птица!Ничего уже не воротить.Разбранившись – можно помириться,Разлюбивши – вновь не полюбить.И хоть сердце горя не простило,Я, почти чужой в твоей судьбе,Все ж за все хорошее, что было,Нынче низко кланяюсь тебе…И довольно! Рву с моей бедою.Сильный духом, я смотрю вперед.И, закрыв окошко за тобою,Твердо верю в солнечный восход.Он придет, в душе растопит снег,Новой песней сердце растревожит.Человек, когда он человек,Без любви на свете жить не может.
1960
Разрыв
Битвы словесной стихла гроза.Полные гнева, супруг и супругаМолча стояли друг против друга,Сузив от ненависти глаза.Все корабли за собою сожгли,Вспомнили все, что было плохого.Каждый поступок и каждое слово —Все, не щадя, на свет извлекли.Годы их дружбы, сердец их биенье —Все перечеркнуто без сожаленья.Часто на свете так получается:В ссоре хорошее забывается.Тихо. Обоим уже не до споров.Каждый умолк, губу закусив.Нынче не просто домашняя ссора,Нынче конец отношений. Разрыв.Все, что решить надлежало, решили.Все, что раздела ждало, разделили.Только в одном не смогли согласиться,Это одно не могло разделиться.Там, за стеною, в ребячьем углу,Сын их трудился, сопя, на полу.Кубик на кубик. Готово! Конец!Пестрый, как сказка, вырос дворец.– Милый! – подавленными голосамиМолвили оба. – Мы вот что хотим… —Сын повернулся к папе и мамеИ улыбнулся приветливо им.– Мы расстаемся… совсем… окончательно…Так нужно, так лучше… И надо решить.Ты не пугайся. Слушай внимательно:С мамой иль с папой будешь ты жить?Смотрит мальчишка на них встревоженно.Оба взволнованы… Шутят иль нет?Палец в рот положил настороженно.– И с мамой, и с папой, – сказал он в ответ.– Нет, ты не понял! – И сложный вопросКаждый ему втолковать спешит.Но сын уже морщит облупленный носИ подозрительно губы кривит…Упрямо сердце мальчишечье билось,Взрослых не в силах понять до конца.Не выбирало и не делилось.Никак не делилось на мать и отца!Мальчишка! Как ни внушали ему,Он мокрые щеки лишь тер кулаками,Никак не умея понять: почемуТак лучше ему, папе и маме?В любви излишен всегда совет.Трудно в чужих делах разбираться.Пусть каждый решает, любить или нет,И где сходиться, и где расставаться.И все же порой в сумятице дел,В ссоре иль в острой сердечной драмеПрошу только вспомнить, увидеть глазамиМальчишку, что драмы понять не сумелИ только щеки тер кулаками.
1961
Гостья
Проект был сложным. Он не удавался.И архитектор, с напряженным лбом,Считал, курил, вздыхал и чертыхался,Склонясь над непокорным чертежом.Но в дверь вдруг постучали. И соседка,Студентка, что за стенкою жила,Алея ярче, чем ее жакетка,Сказала быстро: – «Здрасьте!» – и вошла.Вздохнула, села в кресло, помолчала,Потом сказала, щурясь от огня:– Вы старше, вы поопытней меня…Я за советом… Я к вам прямо с бала…У нас был вечер песни и весны,И два студента в этой пестрой вьюге,Не ведая, конечно, друг о друге,Сказали мне о том, что влюблены.Но для чужой души рентгена нет,Я очень вашим мненьем дорожу.Кому мне верить? Дайте мне совет.Сейчас я вам о каждом расскажу.Но, видно, он не принял разговора:Отбросил циркуль, опрокинул тушьИ, глянув ей в наивные озера,Сказал сердито: – Ерунда и чушь!Мы не на рынке и не в магазине!Совет вам нужен? Вот вам мой совет:Обоим завтра отвечайте «нет»,Затем что нет здесь чувства и в помине!А вот когда полюбите всерьез,Поймете сами, если час пробьет,Душа ответит на любой вопрос,И он все сам заметит и поймет!Окончив речь уверенно и веско,Он был немало удивлен, когдаОна, вскочив, вдруг выпалила резко:– Все сам заметит? Чушь и ерунда!Слегка оторопев от этих слов,Он повернулся было для отпора,Но встретил не наивные озера,А пару злых, отточенных клинков.– «Он сам поймет»? Вы так сейчас сказали?А если у него судачья кровь?А если там, где у других любовь,Здесь лишь проекты, балки и детали?Он все поймет? А если он плевал,Что в чьем-то сердце то огонь, то дрожь?А если он не человек – чертеж?!Сухой пунктир! Бездушный интеграл?!На миг он замер, к полу пригвожден,Затем, потупясь, вспыхнул почему-то.Она же, всхлипнув, повернулась крутоИ, хлопнув дверью, выбежала вон.Весенний ветер в форточку ворвался,Гудел, кружил, бумагами шуршал…А у стола «бездушный интеграл»,Закрыв глаза, счастливо улыбался.
1961
У ночного экспресса
Поезд ждет, застегнутый по форме.На ветру качается фонарь.Мы почти что двое на платформе,А вокруг клубящаяся хмарь.Через миг тебе в экспрессе мчаться,Мне шагать сквозь хмурую пургу.Понимаю: надо расставаться.И никак расстаться не могу.У тебя снежинки на ресницах,А под ними, освещая взгляд,Словно две растерянные птицы,Голубые звездочки дрожат.Говорим, не подавая виду,Что беды пугаемся своей.Мне б сейчас забыть мою обиду,А вот я не в силах, хоть убей.Или вдруг тебе, отбросив прятки,Крикнуть мне: – Любимый, помоги!Мы – близки! По-прежнему близки! —Только ты молчишь и трешь перчаткойПобелевший краешек щеки.Семафор фонариком зеленымПодмигнул приветливо тебе,И уже спешишь ты по перронуК той, к другой, к придуманной судьбе.Вот одна ступенька, вот вторая…Дверь вагона хлопнет – и конец!Я безмолвно чудо призываю,Я его почти что заклинаюГорьким правом любящих сердец.Стой! Ты слышишь? Пусть минута этаОтрезвит, ударив, как заряд!Обернись! Разлуки больше нету!К черту разом вещи и билеты!И скорей по лестнице! Назад!Я прощу все горькое на свете!Нет, не обернулась. Хоть кричи…Вот и все. И только кружит ветер.Да фонарь качается в ночи.Да стучится сердце, повторяя:«Счастье будет! Будет, не грусти!»Вьюга кружит, кружит, заметаяБелые затихшие пути…
1963
Моя любовь
Ну каким ты владеешь секретом?Чем взяла меня и когда?Но с тобой я всегда, всегда:Днем и ночью, зимой и летом!Площадями ль иду большимиИль за шумным сижу столом,Стоит мне шепнуть твое имя —И уже мы с тобой вдвоем.Когда радуюсь или грущу яИ когда обиды терплю,И в веселье тебя люблю я,И в несчастье тебя люблю.Даже если крепчайше сплю,Все равно я тебя люблю!Говорят, что дней круговертьНастоящих чувств не тревожит.Говорят, будто только смертьНавсегда погасить их может.Я не знаю последнего дня,Но без громких скажу речей:Смерть, конечно, сильней меня,Но любви моей не сильнейИ когда этот час пробьетИ окончу я путь земной,Знай: любовь моя не уйдет,А останется тут, с тобой.Подойдет без жалоб и слезИ незримо для глаз чужих,Словно добрый и верный пес,На колени положит носИ свернется у ног твоих.