Моя маленькая Британия
Шрифт:
«Я создал монстра, — признался Меркьюри однажды. — Люди верят, что артист на сцене — настоящий я, но это лишь образ. И он вредит мне в личных отношениях… И в центре толпы можно чувствовать себя страшно одиноким».
Имя, данное ему при рождении, было Фарух Булсара. Одноклассники из англоязычной школы Святого Петра обращались к нему — «Фредди». Меркьюри он назвал себя по имени планеты, главной для его знака зодиака. Общеизвестно, что эта большая планета — ближайшая к Солнцу.
Девушка Эми
Англичане часто видят свою опустившуюся звезду Эми Уайнхауз в кошмарных снах и редко — на сцене.
«Они отправляли меня лечиться, а я сказала — нет, нет, нет… — ненавязчиво звучит в зале супермаркета. — Папа отправляет меня лечиться, а я не пойду, не пойду, не пойду». Слова из хита «Rehab» хочется услышать снова, они ходят по кругу в голове. И не только в моей.
Юная кассирша, которая кивает в такт музыке, сканируя мои покупки, украшена на манер Эми Уайнхауз: такую огромную черную бабетту и толстые стрелы на веках ни с чем не спутаешь. Если облик певицы, которую некоторые обвиняют в полном отсутствии стиля, тиражируется персоналом супермаркетов, значит, стиль все-так и есть.
Ну а правильно преподнести икону стиля — это уже дело техники. Компьютерная программа PhotoShop способна творить чудеса. Синяки, следы от уколов исчезнут за секунду, поэтому любая девчонка, увидев подретушированный лик в глянцевом журнале, подумает: можно колоться и пьянствовать, оставаясь при этом красивой.
Какова знаменитая Эми без ретуши? Оказывается, обладательница десятимиллионного (в фунтах стерлингов) состояния носит одну и ту же одежду по три дня. На руках у нее — татуировки. Не дамские тайные бабочки или букашки, а целый вернисаж с полуобнаженными красотками, как у зэка. В легких ее — эмфизема, вызванная курением.
В доме ее — груды немытой посуды, пустых бутылок, банок, пакетов из-под чипсов. Ее бывший муж Блейк, с которым она то сходится, то снова расходится, и с которым у нее была большая любовь и частые драки, сидел в тюрьме за избиение владельца паба и попытку подкупа пострадавшего.
Повязав платочком свою огромную бабетту и освежив фирменные черные разводы на опухших веках, выспавшаяся к вечеру Эми выскакивает в угловой магазинчик — подкупить чипсов и еще какой-нибудь дряни. Раньше под дверью ее дома дожидались папарацци, и не было дня, чтобы газеты вышли без снимков опустившейся девушки. Ведь она была не простая наркоманка и алкоголичка, а сама Эми Уайнхауз. Но Эми удалось добиться решения суда, по которому фоторепортерам теперь запрещено преследовать ее и приближаться к ней ближе, чем на сто метров.
«…И получите iPod в подарок!»
Говорят, настоящее искусство требует страданий. Заразительная меланхолия песен Эми Уайнхауз возникла не на пустом месте. Отец певицы недавно признался, что в детстве он а пережила душевную травму из-за его измены и ухода из семьи.
Родители Эми поженились в 1976 году. В 1980 году у молодой еврейской пары родился мальчик, в 1983-м — девочка. Эми ожидало счастливое детство в их наполненном джазовыми мелодиями и песнями Синатры домике на севере Лондона, но семейная идиллия была разрушена вскоре после ее рождения. Митч Уайнхауз влюбился в свою молодую коллегу. Он решил, что уйдет от жены, когда Эми подрастет.
Измена растянулась на десять лет. Эта связь не была секретом ни для кого — дети называли любовницу «папиной женой с работы», и Эми как будто бы легко восприняла развод родителей. Откровением для Митча стала песня «What it is about men» («А что мужчины»), написанная повзрослевшей дочерью. Для остальных слушателей это был просто реалистично созданный образ: «И все это дерьмо, через которое протащили мою мать», но он сразу понял, о чем поет дочь.
Хотя Эми и не высказывала отцу обид, она изменилась. Стала вызывающе независимой, как будто поняла, что в этом мире надеяться не на кого. А потом начала медленно, но верно убивать себя — резать, морить голодом, пичкать всякой дрянью. Теперь бывшего лондонского таксиста Митча Уайнхауза мучает совесть: «Мне надо было уйти из семьи намного раньше».
Наверное, он слишком строг к себе. Нельзя все объяснять трудностями детства, его дочь давно не ребенок. Но все очень печально в жизни Эми, прямо как в погребальной «Back to Black» («Обратно к черному») из ее одноименного альбома 2006 года.
В Интернете даже появился сайт «Когда умрет Эми Уайнхауз?» «Бесспорно, она решила умереть, — с чувствительностью похоронных агентов заявили его создатели. — И если остальной мир получает выгоду от ее медленного самоуничтожения, почему бы вам не приобщиться? Угадайте день смерти певицы и получите iPod в подарок!» Там же приведена шутка, что двух таких активных потребителей наркотиков, как Эми и ее товарищ — другой известный раздолбай, рок-музыкант Питер Доэрти, достаточно для поддержания всей колумбийской экономики.
Людей, ведущих подобный образ жизни, обычно называют подонками. Их можно презирать, а можно пожалеть. Подонки не щадят ни других, ни себя — в отличие от обычных сволочей. Это последние разрушают мир, оставаясь невредимыми. До чего румяные и упитанные лица оказались у арестованных дилеров, которые регулярно снабжали Эми зельем.
Что в конце концов сыграет фатальную роль — героин, кокаин, сигареты или алкоголь? Многие считали очевидным, что певица Уайнхауз не доживет до своего тридцатилетия. Достаточно было просмотреть заголовки новостей с ее именем: «драка», «тюрьма», «наркотики» там встречаются чаще, чем слово «выступила».
Физическая деградация Эми не могла не сказаться на расписании ее концертов. Некоторые отменялись за месяц, некоторые — в последнюю минуту. Моя падчерица рассказывала, что ей пришлось купить билеты сразу на два фестивальных концерта, где в программе значится Уайнхауз, — вдруг Эми явится хотя бы на один? Даже если она споет, забывая и путая слова, или окажется пьяной, все равно это будет большим везением для аудитории. Ведь любое выступление может оказаться последним.
Психея в тумане
Хочется посочувствовать телеведущим, которые берут у нее интервью. Она для них — диковинный и непредсказуемый зверь. Мастера эфира улыбаются, но жесты выдают их напряжение: неизвестно, какой выходки ждать от этой не выходящей из психоделического транса Уайнхауз. В отличие от них она не старается казаться лучше перед камерой — ведет себя естественно, как будто на нее не смотрят миллионы. На ее лице отражены только те чувства, которые она испытывает.