Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь
Шрифт:
Соболезнования! Неужто по поводу Аверина? Мужчины перестали изображать вежливых мальчиков? При этом внутренний голос неустанно подвывал тоненьким голоском: «Видишь? А ты не верила! Оправдания вечно ему искала. Его сестрица не придумывала, он к Диане полетел, а ты с самого начала в пролете была».
Но неожиданно Диана вполне натурально всхлипнула и проговорила, печально глядя на Данилевского.
— Благодарю, Давид. Для меня сейчас так важна дружеская поддержка!
Аверин закаменел, и Оле вновь показалось,
— Что ж, господа, приятно было встретиться. Если я вдруг понадоблюсь, я в президентском люксе, — сообщил Аверин небрежным тоном.
— А чем президентский люкс отличается от обычного? — спросила Ольга и, когда сообразила, что размышляет вслух, было уже поздно.
— Тем, что там шесть спален, — ответил Костя, вперив взгляд в Олю. Она почувствовала себя как под прицелом, потому что снова все, включая Диану, смотрели на нее. Как будто ждали, что она скажет.
Пришлось говорить.
— Какая жалость, — протянула разочарованно, — почему всего шесть? Неужели так трудно было сделать больше?
Аверин переглянулся с Давидом, потом они оба переглянулись с Антоном.
— Зачем больше? — не понял Костя.
— К примеру семь, как «Неделька».
— «Неделька»? — удивился Давид. — Это что такое?
— Комплект трусов, — объяснила Ольга, — их там семь штук. Как раз на семь дней, с понедельника по воскресенье. Это у кого нет денег на президентский люкс.
Давид захохотал так, что на них начали оборачиваться. Антон пальцами вытер уголки глаз, а Аверин не мигая смотрел на Олю.
— Значит, по воскресеньям придется искать ночлег. Хорошего вечера, — сказал он с серьезным видом и, больше ни на кого не глядя, направился к лестнице. Диана одарила Олю непонятным взглядом и последовала за Авериным.
— Оленька, я уже говорил, что в восторге от вашего чувства юмора, — повернулся к ней Давид.
— Подумаешь, юмор, — буркнула Оля, — как будто у вас никогда такого комплекта не было.
— Не поверите, не было.
— Тогда я подарю вам на Рождество. Вам со снежинками или с оленями, Давид?
— Я подумаю, — ответил Данилевский, — а пока предлагаю подняться в ресторан. Не знаю как вы, а я голоден.
Оля шла в сопровождении двух мужчин и размышляла о том, означает ли хоть что-нибудь тот факт, что сегодня воскресенье.
— Нет, Давид, мы не можем жить в таком дорогом отеле, — Ольга решительно покачала головой и в упор посмотрела на Данилевского. — Чтобы оплатить его не хватит никакой зарплаты. Даже европейской.
— Вам ничего не нужно платить, Оленька, — возразил Давид, — все оплачено.
— Оля права, — поддержал ее Антон, — мы подыщем себе другое жилье.
— Я в любом случае оплачиваю эти
Они уже сделали заказ. Ресторан оказался под стать отелю, таким же роскошным. Если Давид говорит правду и номера все равно выкуплены, тогда может в самом деле тут пожить? Когда еще представится такая возможность?
Когда открылась дверь и в зал ресторана вошли Аверин с Дианой, Оля ничуть не удивилась. Скорее, она бы удивилась, если бы они не пришли.
Аверин со своей спутницей заняли столик неподалеку, и только когда они расселись, Ольга поняла, чем был обусловлен такой стратегический выбор. Костя посадил Диану спиной, а сам занял место лицом к лицу с ней.
Как назло, Давид сидел в торце стола, Антон напротив него, так что даже прикрыться некем. Значит, придется выдержать бой. В том, что он будет ожесточенным, сомнений не было. Сомнения были, что она выйдет из него победительницей.
Не смотреть на него не получалось. Оля пыталась шутить, начала рассказывать какую-то историю, и в итоге забыла, какую. Смеялась, и самой себе смех казался поддельным, а веселье — наигранным.
Она старалась изо всех сил, но что бы ни говорила, как бы ни усаживалась, под прицельным взглядом было неловко и неуютно. Каждый раз она на него словно натыкалась, хотя сложно было сказать, почему.
Сейчас Аверин не испепелял, не прожигал, не сверлил взглядом. Он просто смотрел. Сидел, откинувшись на спинку, со сложенными на столе руками, и смотрел. Прямо на нее. Не прячась и не отводя глаз. И кофе пил. Чашку за чашкой.
Больше не стал ничего заказывать. Официант несколько раз подходил, Диана что-то говорила, переспрашивала, время от времени прикасаясь к его руке. Но он лишь качал головой и снова смотрел на Ольгу.
Забавно, она даже могла озвучить эту пантомиму при желании, настолько все было очевидно. Официант принес очередную чашку кофе, Диана в открытую взглянула на Ольгу, и в этом взгляде явно была видна неприкрытая враждебность.
Настроение упало до нулевой отметки и грозилось уйти в минус. Ну зачем они пришли в этот ресторан при отеле? Мало в Мюнхене ресторанов?
Сейчас Оля предпочла бы самый простой бар или кафешку, только чтобы расслабиться и не видеть перед собой Аверина. Хоть бери салфетку и иди ему на глаза повязывай.
Возникшая в голове визуализация сценки — как она подходит к Косте и надевает повязку из салфетки, — ненадолго отвлекла. И развлекла. При этом воображаемая Диана возмущалась, вопила и норовила вцепиться ей в волосы.
— Чему вы улыбаетесь, Оленька? — вернул в реальность низкий, глубокий голос Давида. — Расскажите, мне очень нравится вас слушать.