Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь
Шрифт:
— И ты знал, что между ним и Дианой Ульрих только рабочие отношения?
— Да. Но я не стал тебя просвещать. Кое-кто должен был подсуетиться сам.
Оля вытерла мокрые глаза.
— Прости, Давид, я не знала…
— Все в порядке, Оленька. Я не позволил себе полюбить тебя, ну а не влюбиться в тебя просто невозможно, — он улыбнулся и все-таки притянул ее руку к губам. — Особенно, когда видишь перед глазами пример такого полного помешательства.
Она медленно соображала, пока не поняла, что
— Я не увидела в Косте того, о чем ты говоришь.
— Ты просто не знаешь, каким он был раньше. Их круг достаточно узок. До встречи с тобой Аверин нарочно выбирал самую сложную работу. Предпочитал запутанные, невыполнимые задачи, часто сопряженные с риском для жизни. Мне кажется, он ловил от этого какой-то свой, неведомый кайф. А в последнее время стал на редкость переборчив. Избирательно подходит к заказам, и знаешь, что я тебе скажу? Так бывает, когда в жизни появляется смысл. Когда есть, для чего жить.
— Почему тебя выпустили, а его нет?
— В этом деле у нас с ним были разные задачи. Конечно, нас никто не задерживал всерьез, Оленька, наш арест был инсценировкой, австрийским спецслужбам требовалось время, чтобы наверстать то, что они прохлопали. И им было проще, чтобы мы с Авериным находились под присмотром. Он скоро выйдет, не беспокойся.
— Мне нужно лететь домой, Давид.
— Ты можешь прервать стажировку, а потом вернуться к ней в любое время, когда пожелаешь.
— Спасибо, — Оля обняла его с благодарностью и поцеловала в щеку. — Прости, что не смогу ассистировать Антону.
— Надеюсь, у тебя серьезные причины? — вопросительно взглянул на нее Давид, удержав ее лицо возле своего.
— Более чем, — улыбнулась в ответ Оля и еле сдержалась, чтобы не положить руки на живот, — более чем.
— И все же, — Давид прошептал совсем тихо, но она услышала, — мне жаль, что я так и не подарил тебе замок, моя не моя Ольгерта…
Ольга смотрела очередную мелодраму, когда в дверь позвонили. В дверь, а не в домофон. Встала и пошла открывать. Она прилетела вчера, назавтра записалась на прием к Траханковой, днем занималась хозяйственными делами, а к вечеру решила побездельничать.
Открыла дверь и застыла на миг, ослепленная пламенем, горевшим в глазах стоявшего напротив нее мужчины. В любимых черных глазах.
— Оля. Оленька. Милая… — он шагнул внутрь, обхватывая ее, приподнимая над полом. И она схватилась за крепкую шею, запуская руки в волосы и пытаясь поймать губами губы, которые покрывали ее лицо поцелуями.
— Костя, ты вернулся!
— Что ж ты так быстро улетела, не дождалась меня, — он целовал ей руки, а потом снова притягивал к себе и зарывался лицом в волосы. — Моя девочка, моя милая, славная девочка…
— Костя… Подожди, послушай… Мне надо тебе кое-что сказать.
— Не
— Подожди, — она даже легонько ткнула его ладошками в грудь, потому что иначе остановить этот тайфун по имени Аверин было невозможно. — Я не могу никуда лететь. Мне завтра к врачу.
— К врачу? Что случилось? Ты заболела? — он с тревогой вгляделся в нее, и Оля обхватила его лицо, млея от того, как приятно покалывает ладони двухдневная щетина.
— Костя. Я не заболела. Я… Мы… Мы с тобой… У нас… В общем, я беременна, — выпалила одним духом и несколько раз моргнула.
Аверин, наоборот, смотрел не мигая, и молчал так долго, что Оля даже испугалась.
— Костя?.. — легонько его тряхнула, и он будто очнулся.
— Что ты сказала? Повтори.
— У меня будет ребенок, — храбро повторила Оля. — Поэтому я никуда не поеду.
Снова изнуряющая пытка взглядом.
— Оля, скажи… — он опять замолчал, потом сглотнул. — Просто чтобы я знал. Твой диагноз… Ты говорила правду, или?..
— Что? — меньше всего она ожидала это услышать. — Да ты в своем уме, Аверин?
С возмущением его оттолкнула, но теперь уже он цепко держал ее за плечи. Вжал в стену и впился взглядом.
— Тогда что это меняет? Ты обещала, что мы уедем. Ладно, сходим к твоему врачу и уедем. Ты обещала, мы договорились. Два контракта, забыла?
— Отпусти, — она попробовала оторвать его руки от себя, но безуспешно.
— Выходит, я свой контракт выполнил, — он снова вдавил ее в стену, — теперь твоя очередь. Ты все подпишешь, как и обещала. Мое участие, финансовую помощь, права на ребенка. И полетишь со мной. Или ты решила меня бортануть?
— Да пошел ты, Аверин, со своими финансами, знаешь куда? — выкрикнула Оля, наконец-то освободившись. — В гробу я видала твои деньги. Я залетела, ясно тебе? За-ле-те-ла! И ты тут ни при чем вообще. Можешь лететь, куда хочешь. Садись на свой вертолет и…
Она открыла дверь настежь и махнула рукой. А потом вытолкала опешившего Аверина за порог и захлопнула дверь прямо у него перед носом.
Он стучал и что-то говорил из-за двери, но Оля не слушала. Развернулась и ушла в комнату.
Выглянула в окно — аверинский внедорожник стоял припаркованный. Костя не бросил машину у подъезда, он собирался остаться. Ну почему, почему с ним так сложно?
Конечно, она не собиралась его ни посылать, ни бортовать. Ни тем более обманывать. Но почему нельзя поговорить об этом нормально. Например, позвать замуж…