Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3
Шрифт:
— Это верно, — хмыкнул я. — Ну тогда пусть, я не знаю, Перун меня молнией грохнет, если я вру.
Серп гневно засопел. Кувалда угрожающе сузил зенки. Только Снегирь продолжал немного туповато смотреть на меня.
— Ты, че, дебилов нашел, что ли? — С угрожающей хрипотцой в голосе проговорил Серп.
— Я думал, что нашел надежных исполнителей, но, кажется, ошибся, — вздохнул я. Потом встал, — ну лады. Не хотите, поищу кого другого. Может кто из мясуховских гопарей согласиться. А если попытаетесь не дать мне уйти — знайте, денег у меня
— Тысяча двести. Тогда по рукам, — повременив пару мгновений, ответил Серп.
— Вот это другой разговор, — я кивнул. — По рукам. Но у меня условие.
— Ну? — Вопросительно кивнул Серп.
— Надо, чтобы все выглядело натурально. Если черемушенские узнают, что я херачу своих же комерсов, меня прикопают где-нибудь в посадке за городом. Потому пусть на еврея наедут малолетки. Вон те трое, которых я за двором видел, пацаны такие, вроде крепкие. Если они дело сделают, все будет выглядеть как межнациональная рознь. Типа, подростки, гормоны шалят, ну и отбуцкали первого попавшегося им нерусского. На таких и братва не наедет. Что с них взять? Дебилы какие-то.
— Ване и Сереге с Сашкой уже давно пара себя показать, — согласился Снегирь. — Уже несколько недель они у нас, а еще никакой пользы, толком, и не принесли.
— А тут принесут аж тысячу двести зеленых пользы, — улыбнулся я.
— Лады, — согласился Серп. — Ну садись, дружище. Обсудим подробности. Ты, мож, выпьешь с нами?
— Обсудим, — я вернулся за стол. — Да и выпить можно. Чего уж там.
Когда мы переговорили, и я пошел на выход, снова увидел во дворе Ваню. Вместе с каким-то своим дружком, примерно того же возраста. Пацаны на спор толкали гирю. Выиграв, Ваня кинул гирю себе под ноги.
— Че, скусил? — Хмыкнул он.
— Да че ты мне загоняешь?! — Крикнул второй. — Последних два раза не считалось. Ты руку не выпрямил!
— Не свести, выпрямил!
— Ага. Мамке своей будешь заливать. А я все видел. Так что хрен тебе, а не победа!
— Да?! А ты скорее обсерешься, чем хотя бы столько сделаешь!
Пацаны стали в шутку спарринговаться и тут же вошли в клинч. Ваня захватил лысую голову дружка, стал натирать кулаком. Оба ржали, по-детски неуместно ругались матом. Дети они и есть дети. И даже лысина или вскидывание зиги не искоренит из них детскость, пока самой ей не придет время выветриться из молодой головы. Как я и думал, Ваня чувствовал себя тут среди своих.
Пацаны расцепились. Глубоко дыша, стали давить друг другу лыбы.
— Че уставился? — Заметил вдруг второй, как я смотрю на них.
— Тебя забыл спросить, пацан, — хмыкнул я.
— Ты больно языкастый, — выступил вперед Ваня. — Че, мож раз на раз?
Я рассмеялся.
— Раз на раз у тебя писька еще не отросла со мной выходить. Вы б хоть вдвоем потянули бы.
— Мы в вдвоем и не таких разматывали, — стал храбриться второй мальчишка.
Ухмыльнувшись, я принялся снимать китель. Бросив его в сторону, подкатил рукава.
— Мож еще кого себе в
— А мож ты возьмешь? — Выпятил грудь Ваня.
— Ну как знаете. Че, прямо тут? Или на травку пойдем?
— На травку будешь телок укладывать!
— Даже так. А ты сам-то хоть одну телку уложил? — Я пошел к ним. — Ну лады. Обещаю, что рожи вам сильно не попорчу.
Мы стали друг напротив друга прямо на закатанном в старый плотный бетон дворе.
— Че, браток, — вышел на хлипкое крыльцо Серп. — Развлекаешься?
— Да вот. Учу хлопцев твоих субординации, — сказал я, не отвлекаясь от злых, звериных глаз нацистиков. — А то больно дерзко базарят.
Мы встали в стойки. Некоторое время топтались на месте, подняв руки, готовые для удара. Потом они синхронно пошли полукругом в разные стороны. Я не сдвинулся с места. Первым ударил Ваня. Выбросил умелый прямой правой. Я тут же парировал предплечьем, перехватил кулак, захватил его руку под мышку.
— М-м-м-м… — Замычал он от боли, когда я приложил небольшое усилие к его локтю.
Второй ударил следом, почти таким же движением. Я поймал его тонкое запястье левой, дернул чуть вниз, перекрутил, обратив пацана спиной к себе. Сильно заломил ему руку, вывернув к самой лопатке.
— А-а-а-гх… Сломаешь! — Тут же пожаловался пацан.
Ваня же, к его чести, молчал, стиснув зубы и держась за плечо.
— Чуть-чуть еще поднажать, — сказал я ему, — и будет хороший такой перелом. Сдаетесь?
— Сдаюсь! Сдаюсь! — Тут же крикнул второй, и я его отпустил.
Пацан схватился за руку, согнулся, борясь с нахлынувшей болью в плече, резко принявшем нормальное положение.
Серп смотрел за всем этим и лыбился, показывая просветы на месте выбитых зубов.
— А ты? Сдаешься? — Спросил я.
Ваня не ответил. Он стал без разбора колотить левой, но все удары пришлись мне в блок. Я поднажал еще сильнее, и только теперь он охнул, осел на колени.
— Сдавайся парень, — уже забеспокоился я. — Сломаю же.
— А ну, отставить, Вано, — крикнул Серп. — Тебе на дело скоро. Ты мне там с одной рукой не нужен.
— Сдаюсь… — Нехотя прохрипел пацан.
Я тут же ослабил хватку, и Ваня вскочил, красный как рак. Смотрел он на меня так, будто был готов снова ринуться в драку. В этот момент я подумал, что, если его не вытащить из банды, парень плохо кончит. Такие безрассудно смелые ребята часто первыми идут в расход.
— Крепкий он, да? — Заулыбался снова Серп.
— Ага. Хороший боец.
— Да и ты не промах, смотрю. Быстро ты их разделал. А пацаны у меня бойкие. Взрослых только так ложат. Браток, ты мож, к нам хочешь? Как поднимусь, будешь у меня в капитанах ходить.
— Охлади бутылку в морозилке и положи на плечо, — сказал я Ване, проигнорировав вопрос Серпа. — быстрей пройдет.
— Обойдусь, — буркнул он.
Я ухмыльнулся.
— Упрямый. Это у вас, видать, семейное, — сказал я, и тут же внутренне одернул себя.