Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3
Шрифт:
— Это, Фима, не для них, — сказал я. — Не для бабок с дедами.
— М-м-м… — неопределенно протянул Фима, вроде как показывая этим, что понял.
— Во мля, — крикнул нам в салон водитель пирожка — дедок, которого я не знал. — Внимание, мужики. Прямо по курсу продавец полосатых палок.
— Сука… — Бурнкл Фима.
— Чего? — Привстал степаныч, посмотрел в окошко в кабине. — А, ну да. Тут поворот на хутор Южный. Гайцы тут стоят время от времени. Ловят, кто из хутора выезжает. Перегар у водил вынюхать пытаются.
Я встал со своего места, прошел к окошку в кабину и посмотрел внутрь, протиснувшись между другими любопытными, решившими убедиться, что там и правда, ГАИ.
— А мы че? Мы, если че, на стрельбище едем, — проговорил Степан.
— Ну, — подхватил Василий. — Документы все при нас. Проблем быть не должно.
Дорогу тут пересекала другая трасса, и сразу за перекрестком, обочина разрослась в большой накатанный многочисленными колесами разных машин пустырь. Его огибала лесополоса, бежавшая тут вдоль всей дороги. Вот на пустыре и стояла белая девятка ГАИ. Два мента, вооружённые полосатыми жезлами, прислонились к кузову и уставились на нашу буханку.
Когда один из них выпрямился, поправил фуражку и решительно пошел к дороге, я понял, что сейчас нас будут тормозить.
— Мужики. Приготовились. Нам тут полосатую палку предлагают, — сказал водитель, когда гаишник поднял жезл. — Никому в хозяйство не надо?
Усатый и один из молодых прыснули. Водитель сбросил скорость и свернул на обочину. Он намеренно проехал чуть-чуть дальше, чтобы заставить милиционера пройти к нам лишних пятьдесят шагов.
Гаишник зашел со стороны водителя, представился и заговорил с нашим водилой. Тот полез за документами, а мент стал заглядывать в талон техосмотра, прилепленный на ветровом стекле буханки. Когда закончили с проверкой документов, я услышал слова гаишника:
— Куда путь держишь, начальник? Кого везешь? Вон вас сколько набилось в салон-то.
— Да вот. Едем с мужиками отдохнуть. У нас намечается, так сказать, активный отдых. Куда? Да за Кубань. Пострелять по мишеням хотим. Размяться, так сказать, перед сезоном охоты.
— На старое стрельбище, что ли?
— Да-да, на стрельбище.
Шофер повернулся к нам, шепнул мне:
— Щас будут шарить по салону.
В ответ я кивнул.
Гаишники открыли двери, заглянули в салон. Тот из них, что был первым, нахмурился, увидев внутри целый взвод крепких мужиков.
— Здравия желаю, — немного заторможено проговорил он. — Ну что. Гражданское оружие транспортируем?
Получив утвердительный ответ, гаишники попросили предъявить документы, показать ружья и патроны к ним.
У меня и Фимы, к слову, стволов не было. Мы договорились, что ребята подгонят нам какие-нибудь пушки, для убедительности.
— А вы? Без оружия? — Спросил у меня гаец, когда осмотрел наше оружие и поднялся от чехлов с ружьями, разложенных на полу буханки.
— Без. Я так, за компанию еду. С друзьями.
Милиционер взглядом пересчитал стволы, потом пересчитал нас. Его лицо сделалось таким кислым, что казалось, мокни его в тазик с чаем, чай станет лимоновым.
Он шепнул что-то своему коллеге, и тот тихонько вышел из машины, пошел к своей девятке.
— Что, товарищ инспектор, у нас что-то не так? — Спросил я. — Вы ж видели документы. И охотничьи билеты и регистрация на ружья у всех, вроде, в порядке.
— Да не-не. Нормально все, — как-то растерянно проговорил он. — Так, проверяем кое-что.
Было видно, что гаец нервничает, но пытается этого не показывать. Вот только испарина, выступившая у него на лбу, сдавала милиционера со всеми потрохами.
Я украдкой глянул на Степаныча, и тот тихонько кивнул мне в ответ. Встал со своего места.
— Начальник, выйдем на пару слов?
— В смысле? — Гаец сделал вид, что не понял.
— Да у нас тут, кажется, недопонимание произошло. Хочу его устранить.
Гаишник окинул нас взглядом еще раз, потом молча вышел из салона, спустился по ступеньке. За ним последовал Степаныч. Разговаривали они недолго. Когда Степаныч вернулся, гаец снова заглянул в машину.
— Все нормально мужики. Счастливо пострелять.
— Удачной смены, — ответил ему я, когда остальные сухо попрощались.
Гаец захлопнул дверь, и буханка двинулась дальше. Сквозь окно я видел, как он возвращается к машине и говорит о чем-то со своим товарищем.
— Сколько дал? — Спросил я у Степаныча тихонько.
— Сотку зелени.
— Хорошо. Должен буду.
— Ай, — махнул рукой Степаныч, — забыли.
— Жеке счет выставишь, — хохотнул Фима.
Степаныч махнул рукой и ему, но теперь молча.
Когда мы поехали дальше, я в основном думал только о том, чтобы нацики не сорвались с места и не свалили, боясь мести «бандитов».
Мои опасения оказались напрасными. Когда мы подъезжали ко двору их дома, я увидел у ворот ту самую красную копейку, на которой ездил Снегирь.
— Ну че, мужики, — спросил Степаныч, натягивая маску. — Готовы?
— Давайте спокойно, без пальбы. Там все-таки почти все там малолетки, — сказал я, надев балаклаву. — Как договаривались, наедем. Если кто будет рыпаться, по башке ему и нормально.
— Да не боись, Витя, — сказал сквозь маску седой Василий, — все будет в лучшем виде. Мы свое дело знаем.
Мужики, вооруженные охотничьим гладкостволом, напряглись, ожидая, когда водитель доедет до места. Мне, к слову, достался помповый дробовик Меверик восемьдесят восемь. Видавшее виды ружье потерлось от использования, но, оставалось вычищенным и должно было работать четко как часы. У дробовика был длинный охотничий ствол, магазин на пять патронов, плюс шестой я сразу загнал в патронник на всякий случай. Я практически точно понимал, как поведет себя Серп, когда мы прижмем его компашку, но предосторожность никогда не повредит.