Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3
Шрифт:
А глупости с кабинетом в Обороне были больше шуткой и требованием, чтобы сохранить лицо. Шнепперсон понимал, что получил от Летова и его людей главное — безопасность. Сейчас он среди сильных, и это поможет ему пережить неспокойное время.
При любых других обстоятельствах он не согласился бы, или, зная о нападении, убежал, стараясь держаться подальше. А сейчас Шнепперсон терпел. Терпел, потому что знал — Летов не подведет его.
Когда он увидел, как из-за угла противоположного дома выходят и быстро движутся к нему трое молодых парней, Шнепперсон захотел убежать. Он едва справился с дрожью в ногах, чтобы не сорвать весь план Летова. Переборов себя, юрист даже остановился недалеко от входа в подъезд. Сделал вид, что роется в своем пустом портфельчике.
— Ну здорово, жидяра, — крикнул один из скинов моложавым, звонким голосом.
У Шнепперсона кровь застыла в жилах от страха. Юрист бросил на них по-настоящему испуганный взгляд.
Они были уже здесь. Уже каких-то два метра разделяли их со Шнепперосном. Шнепперсон хотел было что-нибудь ответить скинхедам, но язык словно бы отсох. Только это он и успел почувствовать, потому что в следующий момент на него налетели.
Парнишка, что был повыше, с налету ударил его подошвой большого ботинка в плечо. Юрист не почувствовал боли. Его откинуло на стену, и ноги принялись отказывать. Шнепперсон стал сползать прямо под боты нацикам.
— Гаси его! Ноги ломай, ноги! — Кричал кто-то из них.
Вся троица показалась Шнепперсону безликими, совершенно одинаковыми призраками во тьме. Призраками, которые сейчас нанесут ему непоправимый вред.
«Сейчас меня забьют до смерти, — пролетело у Шнепперсона в голове. — Сейчас меня будут бить. Прыгать на мне, пока я не испущу дух».
Едва юрист оказался у их ног, прозвучал выстрел. Потом еще и еще один. Парни замерли.
— Вы че, суки! — Раздался хрипловатый голос Степаныча. — Этот под нами ходит! Перестреляю всех, как собак!
Шнепперсон, закрывал голову руками, но поднял взгляд. Вся трое налетчиков застыли над ним, обратили свои одинаковые лица в одну и ту же сторону. Когда раздался четвертый выстрел, все как один принялись бежать прочь. Во дворе эхом разлетелся гул подошв их тяжелой обуви.
— Ну че ты, живой?! — Подскочил к юристу Степаныч.
— Да пока дышу-таки, — проговорил он непривычным самому себе хриплым голосом.
— Ну, вставай. Ниче не сломали?
— Нет, — прохрипел он опять, — не успели… Малолетние звери…
— Все нормально Шнепперсон, — Степаныч поднял его на ноги, стал отряхивать плащ юриста. — Все хорошо. Ты красавец. Смелый. Отлично сработал.
— Упаси меня бог от такой работы, — проговорил Шнепперсон и услышал в собственном голосе привычно ироничные нотки. Это был хороший знак.
— Че за херня там случилась? — Обернулся Снегирь, когда троица парней влетела на заднее сидение его копейки. — Стреляли?!
— Там этот жид был не один! — Крикнул ему Ваня. — Видать, кто-то из братков его сторожил!
— Нас чуть не постреляли! — Заорал Серега. — Над башкой так пули и свистели!
— Давай, погнали! — Вклинился третий, по имени Саша. — Он же может быть не один! Вдруг еще братки есть! Замочат нас щас, как щенков!
— Мля! — Крикнул Снегирь и дал по газам, — походу, нарвались мы!
Копейка буксанула, свистнула резина задних колес, и они сорвались с места.
— Ну ты, Шнепперсон, красавец! — Похлопал ему по спине Фима. — Мы уже перепугались, что тебя сейчас начнут бить. Возможно, даже ногами. А ничего! Ты даже перед лицом, так сказать, врага, не потерял решительного расположения духа!
— Попрошу меня не трогать, — кисловато сказал Шнепперосн, отстраняясь от Фимы.
Все вместе мы стояли под абрикосом, у пассата.
— Молодец, юрист, — посмотрел я на него одобрительно. — Все сделал как надо.
— Вам спасибо, — посмотрел он сначала на меня, потом на Степаныча. — Я уж думал, из Шнепперсона под той стеной выбьют-таки дух. А вы успели.
— Степаныч успел, — улыбнулся я.
— Ай, — старик отмахнулся. — Да чего там было успевать-то? Я просто в подъезде спрятался и наблюдал, пока нацики не подойдут.
— Ну, так что? Был среди них Ваня? — Спросил Женя юриста.
— Да откуда Шнепперсон знает? — Развел тот руками.
— Так, я ж тебе его описал.
— Знаете, темнота и то обстоятельство, что тебя сейчас забьют ногами до смерти, как-то не способствует-таки узнаванию чужих, совершенно незнакомых молодых людей. Да еще и когда все они, извините, побриты налысо.
Женя не ответил, только засопел.
— Да был он там. Я уверен, — сказал я. — Других Серп не прислал бы. Я с ним буквально договорился о том, что придет именно Ваня.
— А ты, Степаныч, не рассмотрел? — Спросил у него Женя.
— Не. Я другими вещами занимался.
— Я уж напугался, ты их постреляешь, — улыбнулся Женя натянуто.
— Из чего? — Рассмеялся Степаныч и передал Жене свой пистолет, которым он гонял пацанов.
— Хм, — Женя улыбнулся уже искренне. — Откуда у тебя такое добро?
— А вот… — Хмыкнул Степаныч. — Места знать надо.
— Чего там? — Вытянул шею любопытный Фима, пытаясь взглянуть на пушку из-за плеча Шнепперсона.
Женя хмыкнул и дал ствол мне. Это оказался советский стартовый пистолет ИЖ. Железный тяжеленький и черный он оттопырил свою широкую спусковую клавишу, встроенную в рукоятку с бакелитовыми накладками.
Заряженный холостыми, пистолет мог причинить вред разве что стрелку, если облако пороховых газов попадает ему в лицо из выходного отверстия для патрона, расположенного сверху корпуса.
— О-о-о-о, — сказал Фима, принимая ствол. — Сигнальный?!
— Стартовый, — сухо ответил ему Степаныч.