Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7
Шрифт:
Нерон мрачно посмотрел на меня снизу вверх. Я попытался было встать, но не смог. Ноги до сих пор не держали. Черт… Так сильно меня еще не били. Если не считать того раза из прошлой жизни, когда люди Седого сломали мне ноги и спину прутами арматуры.
Нерон, видя, что я пошевелился, поторопил своего огромного дружка:
— Ладно. Вырубай его нах. Так он ничего не скажет.
— Так не скажет, — буркнул здоровяк, — расскажет по-другому. Вот яйца ему током припеку, и все расскажет.
Я бросился, воспользовавшись краткой заминкой здоровяка. Вцепившись ему
Здоровяк вздрогнул, но не издал ни звука.
— Ах ты… — пробурчал он злобно, а потом дал мне в лицо так, что все вокруг потемнело.
Волков вслушался в мерное гудение тишины в трубке. Потом глянул на часы. Подходило уже восемь часов вечера, а ни Летова, ни его дружков и на горизонте не было.
Старый КГБшник поежился от прохладного осеннего ветра, приподнял воротник плаща, огляделся. Из-под синего козырька таксофона ему открывалась улица Розы Люксембург. Этот район называли «Оптикой», потому как еще в пятидесятые годы тут открылся большой магазин очков для зрения с таким вот названием «Оптика». Вот так и прижилось.
Мысли об «Оптике» быстро выветрились из головы старика, как только в трубке зазвучали гудки: один, второй, третий. Внезапно щелкнуло, потом прошла целая серия коротких, сигнализирующая «абонент занят». Волков быстро понял, что кто-то на том конце снял и положил трубку. Когда КГБшник попытался позвонить снова, линия осталась занятой.
— Вот сука… — выругался он хрипловато и снова посмотрел на часы.
До назначенного времени оставалось семь минут.
Неприятные мысли стали крутиться в голове Волкова. Всеми силами он гнал те, что говорили о возможном предательстве Летова. Да, мальчишку он знал не долго, но уже доверял ему. Ведь Вите когда-то доверял и Кулым. А этот хитрый дед умел выбирать тех, кого следовало приблизить. По крайней мере, до недавнего времени.
— Видать, что-то случилось, — пробурчал себе под нос Волков, переходя дорогу по стершемуся пешеходнику.
Делать было нечего. Хоть тревога и поселилась у него в душе, встретится с информатором было необходимо. Сейчас не время отступать. И пусть, велик риск ловушки, лучше уж попробовать и попасться, чем совсем профукать шанс встречи с настоящим информатором.
Пройдя небольшую неухоженную аллею, разделявшую обе стороны проезжей части Розы Люксембург, он покинул и ее. Направился по неровному бетонному тротуару мимо низкорослых частных домиков, развернувшихся у дороги на Сенной мост. Мост протянулся через железку, а вдоль него, по обеим сторонам тянулась Сенная улица.
Волков пошел вдоль приземистых торговых ларьков, маленьких магазинчиков и парикмахерских. Сверху, на по-советски мощной громаде моста шумели бегущие там машины. Трасса сияла многочисленными фонарями, чей свет добирался и сюда, на узкую Сенную улицу.
Наконец, Волков добрался. Между маленьким магазинчиком с названием «Продовольственный магазин № 7» и пельменной с незамысловатым названием «Пельменная», записался и нужный Волкову кабак.
Старик прочитал на выцветшей вывеске, висевшей
У массивной двери с широким окошком его встретил крепкий паренек с серьезным лицом. Опершись о стену кабака спиной, он с безразличием наблюдал, за храпящим на тротуаре пьяницей.
Когда приблизился Волков, парнишка будто бы опомнился, отстал от стены и принялся выгонять пьянчугу. Тот, жалостливо бормоча что-то невнятное, с трудом встал и, пошатываясь, пошел куда-то под мост.
Потом паренек, которому не было, видимо, и двадцати пяти, внимательно осмотрел Волкова. Старик понял, что имеет дело с новомодным спортсменом вышибалой. Такие часто прибивались к бандгруппировкам и стояли на входах в подобные заведения, обеспечивая нелегальную охрану.
Решив, видимо, что Волков — приличный человек, спортсмен отступил. Прилипнув к стене, снова заскучал.
— Я ищу тут Кузю, — пробурчал Волков имя, а может быть позывной информатора.
Точно старик не знал. Знал только, что спросить нужно именно Кузю.
— Чего? — Спросил молодой спортсмен неподходящим ему, низковатым голосом.
— Мне нужен Кузя.
— Не знаю я никакого Кузю. Дед, ты заходить будешь? Если нет, так иди, куда шел.
Волков не ответил, только огляделся по сторонам. По инструкции встреча должна была состояться именно у входа, а не внутри.
Старик уже было собирался все же зайти в кабак, но услышал зычный женский голос:
— Ты заколебал, алкаш старый! Снова нажрался?!
Он бы не обратил никакого внимания на крик женщины, если бы не услышал ее следующую реплику:
— Кузьмич! Кузя! Ану, подымайся! Нечего у меня под двором лежать, собаку дразнить!
Волков нахмурился, всмотрелся в полутьму. В почти черной тени возвышающегося моста он рассмотрел тучный силуэт женщины, и другой, будто бы приплюснутый, у ее ног. Волков догадался, что пьянчуга не дошел под мост, примостился прямо тут, у кого-то под двором. А еще он догадался о том, что ему совершенно не понравилось.
Волков подумал, что, кажется, нашел своего информатора. И на миг ему захотелось, чтобы старик он ошибся в выводах. К сожалению, а может быть и к счастью, Волков редко ошибался.
Он торопливо зашагал к бабе, упорно пинавшей улегшегося под забор пьяницу.
— Добрый вечер, — обратился он к женщине.
Та испугалась, расширила глаза на полном, щекастом лице.
— З-здрасте, — ответила она.
Волков опустил взгляд на пьяницу, валявшегося под забором.
— Это Кузя? — Спросил он.
— К-кузя.
— М-да… — КГБшник вздохнул.
Потом опустился к пьянчуге.
— Э! — Волков ткнул его пальцем в плечо.
Кузя пошевелился, замычал и отмахнулся.
— Ваш знакомый? — Поднял КГБшник глаза на женщину.
— Ну… Ну да… А вы, собственно, кто?
— Родственник его. Где он живет, покажите?
— Вон там, — растерявшаяся женщина указала рукой дальше по улице. — Третий дом с конца. Ржавый забор. Мимо не пройдете.
— М-да… — Повторил волков и схватил Кузю за одежду, — ну пойдем, Кузя.