Моя прекрасная повариха

Петровичева Лариса

В конце концов, у нас вынужденный фиктивный брак.

«Убью эту белесую немочь», – подумал я.

– Нет, – ответил я. – Не уступлю.

Эвентин нахмурился.

– Но почему?

– Не хочу, – вот наглость какая, требовать от меня объяснений! Я не обязан ему докладываться.

– Вы боитесь? – а тут я понял, что эльф обнаглел так, что не видит ни границ, ни берегов.

– Чего? Вас?

– Того, что мы с вашей женой когда-то любили друг друга. Вижу, ваш начальник безопасности

уже доложил об этом.

– Много чести, вас бояться, – я старался говорить лениво и равнодушно и не показывать, что во мне все кипит от злости. – Азора моя жена, и никакой прыщ из прошлого этого не изменит.

– Я все равно решил остаться в Келлемане, – сообщил эльф, и я понял, что это вызов. Перчатка, которую мне не просто бросили – отхлестали по лицу. – Что ж, не буду вас уламывать. Куплю другое здание и начну работу.

– Добро пожаловать в Келлеман, – улыбнулся я и пообещал: – Увижу рядом с Азорой или вообще у гостиницы – убью.

Эльф лишь презрительно усмехнулся и вышел, не прощаясь. Я сжал кулаки, стукнул по столу. Нет, сегодня же поеду к бургомистру и к нашим медикусам заверну, они ему тут устроят такую практику, что он от нее к дракону в задницу заберется!

Снова скрипнула дверь, и я увидел Азору – и она была взволнована. Настолько, что во мне что-то оборвалось, и я почувствовал, как возле сердца шевельнулось что-то острое.

– Привет, – сказала она. – Мне надо с тобой поговорить.

Азора

Фьярви выглядел рассерженным. Он старательно запихивал гнев в глубину души, пытаясь успокоиться, но получалось плохо. Кажется, Эвентин уже успел с ним поговорить, и разговор закончился неудачно.

– Привет! – улыбнулась я. – Мне надо с тобой поговорить.

Фьярви посмотрел на меня с такой тоской, что мне сделалось не по себе.

– Привет, – он натянуто улыбнулся в ответ и приложил к голове мешочек со льдом. – Что случилось?

Да, Эвентин здесь был, я уловила в воздухе нотку его одеколона. Судя по всему, обошлось без драки – вот и слава Богам. Я села и непринужденно сообщила:

– На кухню надо новую печь. Вот, посмотри, – я протянула Фьярви вырезку из газеты. – Это хорошая модель, а у той, которая у нас, неровный нагрев. Как думаешь, получится это сделать до конкурса?

Фьярви изменился в лице – кажется, с его плеч свалился тяжеленный груз. Я примерно представляла, что он боялся услышать: ко мне вернулась моя первая любовь, у нее самые решительные намерения, и я прошу его расторгнуть наш фиктивный брак. Прости и отпусти, спасибо за все, давай останемся друзьями.

Я никогда бы так не поступила. Да, эльфы бывают подлыми и не считают эту подлость чем-то зазорным. Все и всех надо использовать себе во благо и

выбрасывать, не задумываясь, как только в вещах и людях не будет пользы. Но я… нет.

– Печь, – произнес Фьярви. – Ну… если надо, то сделаем, конечно. Печь… да.

Он растерялся – но это была хорошая растерянность. За ней я видела тепло и надежду.

– Я почитала об организации кулинарных конкурсов, – продолжала я. – Там несколько этапов. Закуски, салаты, первое, второе и выпечка. Надо будет продумать, что я буду готовить.

Фьярви заулыбался – теперь уже искренне, по-настоящему – и я подумала о нем с теплом. Он был хорошим человеком. Настоящим. Нам с Глорией повезло, и я не хотела терять то, что нам наконец-то подарила судьба.

– Все, что угодно! – ответил он. – У тебя вся еда – пальчики оближешь. Морави верит, что выиграет, но ему до тебя никогда не добраться.

Да, судя по нашему свадебному ужину, Морави знал, с какой стороны подойти к плите – на этом его знания и умения заканчивались. Я решила, что могу позволить себе некоторое злословие в его адрес.

– А что касается Эвентина, – продолжала я, и Фьярви снова поменялся в лице, – то тебе не о чем беспокоиться. Наши с ним отношения давно в прошлом, и я не собираюсь как-то их воскрешать или отвечать на его возможные предложения.

Фьярви тяжело вздохнул и снова прижал ко лбу мешок со льдом. Мне вдруг сделалось стыдно – хотя я не сделала ничего плохого.

– Ты ведь совершенно свободна, Азора, – произнес он, и я видела, что эти слова причиняют ему боль. – Ты можешь выбирать то, что нужно тебе, Глории… И я приму твой выбор, потому что не хочу тебя мучить.

В конце концов, наш брак был игрой. Маскировкой, которую благородная душа предложила для того, чтобы Эленвер оставил нас с Глорией в покое. Но теперь я знала, что это не игра. Мы как-то срослись душами – возможно, в ту самую минуту, когда Фьярви закрывал нас с Глорией от огненного шара – и я не хотела ничего рвать.

– У меня есть муж, – отчетливо проговорила я, глядя ему в глаза. – У Глории есть отец. Для меня это не игра, не фальшь и не обман. Я твоя жена, Фьярви Эрикссон, и я не собираюсь поступать дурно с тобой и твоими чувствами.

Лицо Фьярви дрогнуло. Он поднялся из-за стола, я шагнула к нему навстречу – мы взялись за руки, и в кабинете вдруг сделалось намного светлее, словно зажглась еще одна лампа. Фьярви озадаченно посмотрел в сторону трубочек освещения и помянул работы на подстанции.

– Я… я не знаю, что сказать, – признался он. – Но я сильно разозлился, когда этот эльф сюда пришел и начал выделываться. Дескать, я его боюсь.

Я невольно рассмеялась, но вдруг меня кольнуло какое-то странное знобящее ощущение.