Моя прекрасная повариха
Шрифт:
– Хотите сказать, что в округе действует преступная сеть эльфов? – кажется, Валентин уже начал бредить, и надо бы его отправить в номер.
– Зачем сеть? Всегда можно заплатить кому-нибудь из людей.
Я помолчал. Кто-то из девиц рассказал смешной анекдот, бармен, который смешивал лекарства, рассмеялся, и это было, как надежда. Мы справимся. Мы победим. У нас есть лекарства, в кладовых гостиницы достаточно еды.
Мы выстоим.
– И кто мог это сделать? – поинтересовался я. Валентин неопределенно пожал плечами.
– Сам удивляюсь. Келлеман
– Принц Эленвер? – предположил я. – У него зуб на мою семью.
– Даже не знаю, – ответил Валентин. – Говорят, он полностью занят новой женой.
Я ухмыльнулся, и эльф поспешил объяснить:
– Ему не повезло в плане тестя. Генерал, ветеран трех войн. Ходят слухи, что он уже успел приложить зятя за какое-то неосторожное слово.
Не буду скрывать, эта мысль меня обрадовала. Издевался над женой и дочерью – получи тех, с которыми будешь ходить по одной половице. Я бы с удовольствием поддержал генерала в стремлении воспитать из зятя джентльмена.
– Что же он, не испугался колотить принца? – поинтересовался я.
– Поверьте, там такой господин, которому все равно, принц перед ним или простолюдин.
Я позвал одну из служанок, Пиппу, набросал записку шефу Гемини и, убедившись, что девушка тщательно закрыла рот и нос повязкой, отправил ее в полицию. В конце концов, это их работа, вести расследования и разбираться в том, кто настолько желает зла городу, что запустил сюда заразного больного. Раскланявшись с Валентином, я заглянул на кухню. Домовые дремали на скамейках, но двое из них кипятили чайники и закладывали нарезанные фрукты в лимонадницы. Увидев меня, все домовые поднялись, встревоженно защебетали, и один из них спросил:
– Как там бедная госпожа Азора?
– Плохо, – я не стал ничего скрывать, Азора действительно выглядела так, что я боялся смотреть на нее. И не смотреть не мог. Тяжелее всего было не подавать виду и притворяться, что все в порядке. Один из домовых сразу же бросился к лимонаднице, нацедил золотистого напитка, другой метнулся к печи – вытащил поднос с завитками выпечки. Печь… Азора ведь хотела ее заменить.
У меня сжалось сердце. Нет, мы выстоим, мы справимся. Я не имел права впадать в отчаяние.
– Господин Фьярви, вот! – третий домовой уже стоял передо мной с подносом в лапках. – Я отнесу ей?
– Отнеси, – согласился я. – С запасами у нас все хорошо. Сможете сами приготовить кашу на завтрак? И простенькое рагу на обед?
– Сможем! Сможем! – защебетали домовые. – Все сделаем, господин Фьярви!
В коридоре послышались торопливые шаги: я выглянул и увидел служанку, которую отправил в полицию. Она остановилась, со вздохом привалилась к стене и прошептала:
– Ох, господин Фьярви… что творится!
Я понимал, что во времена эпидемии нас не ждет ничего хорошего, и поинтересовался:
– Записку передала?
– Да, вручила лично в руки, шеф Гемини не спит, работает, – сообщила Пиппа. – Эльфов, кого поймали, мало-мало не убили! Кабачок на Малой Фруктовой разграбили! Больница, слава
Да, кажется, мы еще легко отделались. В «Вилке и единороге» все было тихо и мирно.
Едва я подумал об этом, как услышал грохот и звон – кто-то высадил одно из окон на первом этаже.
Азора
Я очнулась, когда внизу что-то загрохотало. Глория испуганно села на кровати, переводя взгляд с меня на дверь.
– Мамочка… – прошептала она. – Мамочка, мне страшно.
– Иди сюда, птичка, – я протянула к ней руку, Глория спрыгнула с кровати, подбежала ко мне, прильнула, дрожа от страха. Какое-то время мы сидели молча, а на первом этаже, судя по звукам, была драка.
Фьярви сейчас был там – когда я об этом подумала, мне вдруг сделалось холодно. Под кожей ладоней медленно поплыли струйки огня – магия напомнила, что она здесь, и может пригодиться.
– Сиди здесь, – велела я Глории. – Запри дверь изнутри, выключи свет. Я скоро вернусь.
Глаза Глории сделались такими же огромными, как в ту ночь, когда я бежала с ней из Благословенного края.
– Мамочка, ты… – выдохнула она. Я осторожно, как в далеком детстве, взяла ее личико в ладони и отчетливо проговорила:
– Возможно, на гостиницу напали. Если это так, то я их отвлеку. До тебя никто не доберется.
– Мамочка… – Глория сделалась тихой и маленькой, в глазах, наполняющихся слезами, не было ничего, кроме боли. – Мамочка…
– Я скоро, – пообещала я, чувствуя, как от моих рук растекается тепло, которое окутало и успокоило Глорию. Теперь она ничего не будет бояться – просто выключит свет и будет спокойно ждать моего возвращения. – Через несколько минут. Все будет хорошо, детка.
У меня хватило сил для того, чтобы выйти из номера и пройти несколько шагов по коридору. Услышав, как щелкнул замок, я привалилась к стене, выравнивая дыхание и чувствуя, как все тело покрывается отвратительным липким потом.
«Бей эльфов», значит. Ну что ж, пусть бьют меня, но не доберутся до моей дочери. Сейчас я напоминала себе куропатку, которая притворялась раненой и уводила хищника от гнезда. И да, куропатка не могла ударить – а я надеялась, что все-таки смогу.
Не помню, как я спустилась на первый этаж – я снова стала осознавать себя, когда меня подхватил Дархан и поставил на ноги.
– Азора! Азора, ты зачем поднялась?
Все качнулось передо мной, но устояло. Я тоже удержалась, не упала – за широченными плечами орка ничего нельзя было разглядеть.
– Что случилось? Что за шум? – спросила я. Дархан только рукой махнул.
– А, притащились местные огольцы, решили, что тут можно кому-то рыло начистить и в бар залезть, – я оперлась на его плечо, и Дархан провел меня к одному из кресел в холле. Окно было выбито: господин Шарль закрывал его листом фанеры, девушки подметали осколки с пола. Бармен расставлял бутылки на полке, что-то бормоча себе под нос. Холл гостиницы был похож на военный штаб.