Моя шокирующая жизнь
Шрифт:
Это был первый вечерний наряд, в который входил жакет, тем самым Скиап совершила революцию в мире моды: простое, узкое, прямое, до пола платье из черного крепдешина, жакет из белого крепдешина с длинными полами, которые перекрещивались на спине, но завязывались спереди. Все предельно строго, к чему я и стремилась. Платье оказалось самым большим успехом в моей карьере, его воспроизвели повсюду, во всем мире. Я придумала еще одно платье в том же духе, только полы не перекрещивались, а просто завязывались узлом, а на конце отделаны петушиными перьями.
Затем стала делать все из твида, твида, твида… Одна очень красивая молодая женщина, обладавшая энергичным характером, попросила меня дать ей работу.
– Что вы умеете
– Ничего, – ответила она.
– Я не могу позволить себе нанять кого бы то ни было из-за «ничего». Сожалею.
И я правда сожалела, потому что она идеально подходила к моим платьям.
– Очень жаль! – добавила я.
Она все время приходила ко мне, почти каждый месяц, и ее энтузиазм меня разжалобил. В конце концов я сдалась: «Ну ладно, вы выиграли!»
Не знаю, пожалела ли она когда-нибудь, но эта женщина все время рядом со мной, как символ высшей, нерушимой преданности; она – наш амулет. Американка Беттина Джонс.
Маленькая итальянская девочка на побегушках Лоретта, которая стала ныне главной портнихой, и мрачная, страстная молодая француженка, начинавшая вместе со мной, – все мы были неразлучны.
Мы были счастливы работать на улице Мира, дом 4; но я не в силах описать, какие ночи я там проводила. Крысы и мыши, которых я боюсь до ужаса, всю ночь плясали вокруг моей кровати дьявольскую сарабанду [36] . Но и кошки внушают мне глубокое отвращение, доходящее до кошмара. Тогда я завела маленького фокстерьера в надежде, что он истребит крыс, но оказалось, что он больше меня всего этого боится, и малейший звук, исходящий от мыши, заставлял его взбираться ко мне на постель. Как только наступало утро, мы вместе с моим отважным псом вставали и отправлялись в ближайший отель, чтобы выспаться.
36
Старинный испанский народный танец.
Примерно в этот же период Амелия Эрхарт [37] повторила невероятный подвиг Линдберга. Не всем известно, каким исключительным человеком она была, часто приходила ко мне, и мы стали большими друзьями. Помимо храбрости и своего редкого дара, она обладала своеобразной красотой и крайней скромностью. Когда я отправилась в Америку нанести ей визит – между двумя приключениями она мирно жила в маленьком коттедже, где мы с ней и ее мужем долго обсуждали ближайший перелет. Я уже решила лететь вместе с ней, но меня удержали дела. Она отправилась одна навстречу своей судьбе и сгинула в неизвестности, не оставив следов.
37
Эрхарт, Амелия (1897–1937) – американская летчица, первая женщина, перелетевшая Атлантику в 1928 г., через год после перелета Чарльза Линдберга. Погибла при попытке кругосветного перелета в 1937 г.
И тут произошло неожиданное событие: из Италии ко мне в Париж приехала старая подруга, почти сестра – Габ де Робилан. У нее имелись кое-какие деньги, и мы решили вместе снять квартиру. Вначале мы нашли две плохие комнаты на улице Понтье, но потом обнаружили очень приятную квартиру на бульваре Сен-Жермен: она прекрасно нам подошла, потому что была разделена на две. Мы общались по телефону и никогда не заходили в комнаты друг друга, не предупредив заранее, таким образом, одновременно не чувствовали себя одинокими и сохранили дружбу.
Теперь у меня был свой интерьер, который я могу оформлять по своему вкусу: спальня, гостиная, маленькая приемная и уголок для еды.
Жан-Мишель Франк сделал мне огромный диван из оранжевой кожи и два низких кресла из зеленой. Стены белые, занавеси, как и обивка сидений, из белой прорезиненной ткани, блестящей и жесткой. Столы, как для игры в бридж, черные со стеклянной столешницей. Кресла-диваны у стены обтянуты зеленым каучуком. В общем, не то чтобы нечто чрезвычайное, но необычное и новое, что придавало шарм.
И тогда я устроила первый обед. Пришла мадам Шанель и при виде модернистской меблировки и черных тарелок вздрогнула, как будто ступала по кладбищу. Тем не менее обед прошел хорошо. Я наняла пару слуг: мужчина был русским, женщина – француженкой; и оба прослужили мне двадцать лет.
В этот весенний вечер стояла жара, и белая каучуковая обивка кресел отпечаталась на платьях женщин и брюках мужчин. Долго никто ничего не замечал, но в конце обеда, когда гости поднялись из-за стола, они напоминали странные карикатуры на моих свитерах.
Тем временем мансарда на улице Мира превратилась в международное место встреч: здесь собирались красивые женщины со всего мира, звезды театра и кино. Вскоре, естественно, стало тесно. Очень странно было то, что вопреки явному увлечению Скиап всяческими шутками и чудачествами ее самые стойкие клиентки – женщины ультраэлегантные и буржуазные, жены дипломатов или банкиров, миллионеров или художников – любили скромные туалеты и простые черные платья.
Не имело значения, что вообще все модели Скиап копировались, – с того же момента они становились неузнаваемыми. Все законы, запрещающие копировать, оказывались бесполезными. И если вы не встречаете копий, это означает, что вы ничего не стоите и уже не у дел. В те времена у Скиап не имелось никакой рекламной службы, но при этом была мощная реклама: платья, которые она создавала и продавала, воспроизводились покупателями и предлагались как подлинные, благодаря чему имя становилось известным повсюду.
Никакого мошенничества, ни взяток.
Унеся с собой свои ширмы, Скиап обосновалась на улице Мира, 4, на втором этаже. Ателье обустроила так, что оно имело вид корабля со снастями, а на них развешены шарфы, пояса, трикотажные изделия, создавая разноцветный беспорядок. На вывеске при входе добавила: «ДЛЯ ГОРОДА. ДЛЯ ВЕЧЕРА»; это было написано белой краской на маленьком черном грузовичке и черной – на белой бумаге. Блестящие занавески из лакированной кожи, мебель темного дерева, карта Баскского побережья, нарисованная на белой стене ярко-синими и ярко-зелеными красками дополняли интерьер.
В эту эпоху Скиап нарисовала небольшой трехцветный колпачок, имеющий форму трубы, который принимал на голове любую форму. Инна Клер [38] тотчас его приняла и запустила эту моду. Американский производитель купил один колпачок, организовал у себя процветающее предприятие по выпуску этих изделий, которые назвал «сумасшедшими колпаками», и заработал на них миллионы. Что касается Скиап, она миллионов не заработала, ей оказалось достаточным видеть копии своего колпачка, и она уже жалела, что его придумала. Во всех витринах, в том числе и магазинов «При Юник», на углу каждой улицы, во всех автобусах и автомобилях ее преследовал проклятый колпак, пока не подмигнул с лысой головки младенца в коляске. В этот день Скиап приказала своим продавщицам уничтожить все до последнего, что оставались на складе, их больше не продавать и никогда о них не вспоминать.
38
Клер, Инна (1893–1985) – американская актриса театра и кино, играла в водевилях, затем на Бродвее. Жена знаменитого киноактера Джона Гильберта, считалась одной из самых элегантных актрис США. Наиболее известна ее роль великой княгини Сваны в фильме «Ниночка» с Гретой Гарбо в 1939 г. – Прим. А. Васильева.