Моя шокирующая жизнь
Шрифт:
Затем снова танцующая палуба судна, и Неукротимая решила, что предпочитает корабли, стоящие на якоре. «Райатеа» отправилась на Капри, путешественники – в голубой грот, где Юнга по неосторожности свалился в воду и, дрожа от страха, выплыл по бледно-голубым волнам. Это место, где надо оставить богов в покое, и только тени Людвига II Баварского [163] позволено посещать по ночам это уединенное место.
Перед самым закрытым пляжем Капри – «ла пиккола марина» – в маленьком домике, окруженном скалами и огромными зверями из бронзы, которых она любила создавать, жила маркиза Манана де Сомми-Пичченарди. Верная, какими иногда могут быть некоторые итальянки, моде, восходящей к временам сорокалетней давности, она принимала своих гостей, подобно Сибилле [164] в храме. В то время как мы сидели на террасе, появилось некое создание, одно из тех, которых
163
Людвиг II Баварский (1864–1886) – последний король Баварии; последний романтик эпохи кавалеров и прекрасных дам. – Прим. пер.
164
Сибилла, Иерусалимская (де Анжу) (1160–1190) – королева Иерусалима с 1186 г., воспитывалась в монастыре.
– Что это такое?! – с удивлением воскликнули мы. – Это оно к вам или к нам?!
– Это сумасшедший… нет, это сумасшедшая…
Вдруг Ховард решил, что ему пора возвращаться в Париж, и наш «пьяный корабль» отправился в путь. На заре мы проходили мимо Стромболи [165] , и температура, зависящая в этих местах от землетрясений, становилась все более низкой. Мы прошли мимо Сциллы и Харибды, не узнав их, в направлении Таормины, и капитан, разучившийся водить судно, взял курс прямо на порт – и наткнулся на рифы. Покинув Таормину, очень неинтересное место отдыха, путешественники начали карабкаться до Кастель Инола, средневековой деревни, подвешенной между небом и морем, печально размышляя о том, что путешествие в Грецию теперь окончательно пропало.
165
Действующий вулкан в архипелаге Лапарских островов, в Тирренском море, на территории Италии. Образует одноименный остров. Регулярно через 10–20 мин. выбрасываются вулканические бомбы и светлые газы, которые, освещенные снизу раскаленной лавой, видны ночью на большом расстоянии, благодаря чему этот остров называют маяком Средиземноморья.
При виде этой невообразимой красоты Неукротимая окончательно потеряла голову. Всегда во время своих путешествий на поезде, в автомобиле или пешком она покупала и обставляла воображаемые дома и вела за их стенами воображаемое существование. Но на этот раз желание стало навязчивым, и ей захотелось получить все дома, даже церковь с площадью перед ней. Жители забаррикадировались внутри домов. В тряском фиакре, отремонтированном на скорую руку с помощью досок, практичный Дриан спросил:
– А как же мебель?
– Мебель? Это очень просто! Сидеть будем на откормленных козах, спать с удобствами на белой корове, а из кур… из кур сделаем предметы обихода, от пепельниц до кастрюль! Обезумевшие животные бежали от Скиап как от чумы.
Все это время мы старалась снять «Райатеа» со скалистых рифов. Это нам удалось, и яхта направилась в сторону Сиракуз, где увязла в грязи, в то время как ураган бушевал на палубе. Произошла стычка Неукротимой и обезумевшего от гнева капитана на глазах у молчаливого экипажа. Побагровевший капитан кричал:
– Я не буду получать приказы! Я привык их отдавать!
– Увы, – ответила Неукротимая, – я тоже привыкла приказывать.
– Я плаваю тридцать три года и затопил всего три судна!
– Охотно верю…
– А вы… вы никогда не портили платьев?!
Достаточно! Все еще продолжая спорить, Неукротимая спустилась в свою каюту, почувствовав себя на секунду выше стихий. У нее достаточно было лир, но итальянцы требовали доллары, а их уже не было. Таким образом, судно и его пассажиры стали заложниками. Вспомнив, однако, о своем визите в детстве в Сиракузы и о фонтане Аретузы, вдохновившем ее на единственную литературную попытку, она настояла на том, чтобы сойти на сушу, – хотела снова его увидеть. Она отплыла в скрипящей барке, которую вел, как на Стиксе [166] , угрюмый и печальный Харон [167] , но потом столкнулась с такими затруднениями, что отказалась от своего плана и предпочла купить роскошную упряжь для Бимбо, деревянного ослика, который недавно присоединился к семейству Паскаля и Паскалины.
166
В греческой мифологии главная река подземного царства, семь раз опоясывающая ад. Боги клялись Стиксом, и эта клятва была самой священной.
167
В греческой мифологии сын Эреба и Ночи, перевозчик теней умерших через Стикс, за перевоз получал один обол, который клали умершему в рот.
Целый день я провела между Навигационной компанией Ллойда и таможенной службой, сражаясь за яхту. А в это время в барках гребцы, казалось, смеялись над нами, распевая свою песню о любви. В течение многих часов я просидела в кабинете начальника порта, умоляя помочь мне выйти из этого положения. Его помощник в конце концов объяснил мне с тонкой улыбкой, что у начальника нет времени заниматься мной, потому что он недавно женился и ему надо выполнять свой супружеский долг.
– Capisce?
– Capisco! [168]
168
– Понимаете?
– Я поняла! (итал.). – Прим. пер.
Мы решили сбежать и на следующее утро пораньше отправились на такси в Палермо. Путь по Сицилии похож, по моему мнению, на путешествие по Тибету.
Не перестаешь приходить в восторг при виде необыкновенных церквей, невероятных кладбищ, которые внезапно возникают среди сероватого пейзажа с каменистыми тропами, и почему-то всплывает мысль о Вавилоне и Багдаде. Жара стала невыносимой и действовала нам на нервы до такой степени, что, когда Дриан хотел открыть флакон с туалетной водой «Люстраль», чтобы освежиться, я разразилась гневной тирадой против тех, кто смеет пользоваться духами не моих марок, и выбросила флакон в окно. Шофер был каким-то встревоженным и не хотел останавливаться, с трудом дал нам возможность позавтракать и каждый раз, когда мы хотели на что-то посмотреть, прибавлял скорость и делал вид, что не слышал. Когда мы пересекали жалкие и многоцветные предместья Палермо, чтобы приехать на виллу Иджериа, подобную заброшенной Райской скале [169] , место для свадебных путешествий, где принцесса Нинон де Бельмонте и несколько ее друзей приняли нас в клуб, окруженный розовыми скалами, – мы встретили на дороге каких-то странных рабочих. «Да вы в своем уме – так путешествовать по горам? – обратились они к нам. – Не далее как вчера принц де *** похищен бандитом Лучиано и отпущен за выкуп сто миллионов лир!»
169
Райская скала (Eden rock) – сеть отелей на о. Корсика. – Прим. пер.
Мы и забыли про Лучиано, который, бросая вызов закону, терроризировал всю Сицилию. К счастью, мы его не заинтересовали. Этот разбойник с щедрой душой б'oльшую часть своей добычи раздавал бедным. Зная, что принц де *** страдает диабетом, он купил инсулин и сам делал ему уколы. Мы провели несколько дней, осматривая дворец и церкви. Дворец Мазарино наполнен драгоценным фарфором из Каподимонте [170] . Это были просто залы, следующие один за другим, где фарфор проводит свой остаток жизни в мрачной скуке.
170
Музей в Неаполе, где хранится огромное число художественных шедевров. – Прим. пер.
«Ненавижу эти стеклянные клетки! – думала я. – Где тут спят? Где тут едят? Где занимаются любовью?!» Мы отправились на виллу Фаворита, которая чем-то напоминает Павильон в Брайтоне [171] и окружена оранжереями и жасмином.
Вилла, это безумие, построенное в виде Китайской башни, периода Людовика XV, поет и отзывается на каждое дуновение ветра. Повсюду прикреплены колокола и колокольчики, которые рассказывают, как леди Гамильтон не удавалось заснуть. Именно здесь Мария Каролина, королева неаполитанская и сицилийская, так горько рыдала над несчастной судьбой своей сестры Марии Антуанетты, что под звон слабо колышущихся колокольчиков незаметно погрузилась в безумие.
171
Королевский павильон, известный архитектурный памятник в Брайтоне (графство Суссекс), пышное здание в восточном стиле, снаружи напоминает индийский дворец, а внутри оформлено в китайском стиле. – Прим. пер.
На следующий день мы отправились в Тунис, где ели потрясающе сочные креветки. Там в ресторане я встретили Жоржа Себастьена, румынского друга, который обнаружил Хаммамет с его пляжами века. Он тут же пригласил нас в гости в свое сказочное жилище.
Трудно описать волшебную красоту Хаммамета, его бесконечный белый пляж, старую рыбацкую деревню и возвышающуюся над ней крепость, где был расквартирован Иностранный легион. Я видела все это много лет назад, когда еще была жива жена Жоржа, наполнявшая виллу своей величественной грацией. Дом был построен замечательно, можно сказать, на едином дыхании и не нуждается ни в каких украшениях.