Шрифт:
Впервые на субмарине
Наступил июль 1970 года. Позади были экзамены за 5-й курс Хабаровского медицинского института, но каникулы были еще впереди, через месяц. А пока нас ждала практика на кораблях. В нашем институте была военно-морская кафедра, которая готовила выпускников ВУЗа к работе в качестве врачей на кораблях Военно-морского флота СССР. Конечно, готовила – это очень сильно сказано. Мы успели лишь получить представление о том, что должен делать доктор на корабле.
Заниматься на этой кафедре мы начали с первого курса. Вначале мы изучали устройство кораблей. Для меня, который в школе занимался в судомодельном кружке, эти мудреные названия – шпангоут, форштевень, киль и другие, – были не отвлеченными понятиями, а реальными деталями из корпуса корабля. Поэтому я отличался в лучшую сторону от многих студентов-однокурсников и на экзамене получил 5+, и обо мне даже упомянули в институтской многотиражке «За медицинские кадры». Экзамен я сдавал капитану 2 ранга Гоздецкому, бравому моряку с хорошей выправкой и спортивной фигурой. Как потом оказалось, он был очень неравнодушен к слабому полу. Уже после моего окончания института я узнал о неприятности, которая с ним случилась. В его рабочем столе обнаружили колоду карт с изображением голых женщин. Это называется порнуха. Гоздецкого исключили из партии, уволили из института и демобилизовали с флота. Вот к чему приводит неосторожное хранение игральных карт…
Но в тот год Гоздецкий работал на кафедре и повез часть парней с лечебного факультета на практику во Владивосток. Я попал в другую группу, которая отправлялась в Советскую Гавань. Старшим у нас был капитан 3 ранга, но фамилию его я не помню. Нас было не так много, и я запомнил лишь несколько фамилий. Боря Абрамсон, Боря Хватов, Володя Могилев и Мусиенко, имени которого не помню. В назначенный срок мы собрались у вагона поезда, отправляющегося по маршруту Хабаровск-Совгавань. Заняли несколько мест в плацкартном вагоне, причем заселение было не хаотичным, а по интересам. По крайней мере, рядом со мной были места Бори Абрамсона и еще двоих парней, которые играли в преферанс. И всю дорогу от Хабаровска до Комсомольска-на-Амуре мы играли в карты с очень маленьким вистом – всего 0,1 копейки.
В Комсомольске вагоны поезда на пароме переправляли за другой берег Амура. Я уже не помню, сколько вагонов входило на паром, но переправляли все вагоны несколько часов. Все это время мы продолжали играть в карты, лишь во время раздачи имели возможность посмотреть в вагон и узнать, что да как. Наконец, все вагоны были на другом берегу у станции Пивань, где к вагонам прицепили паровоз и мы тронулись к берегам Татарского пролива через хребет Сихотэ-Алинь. Самые высокие перевалы поезд проходил глубокой ночью, поэтому мы не ощущали грандиозной стройки, которая создавалась в годы войны в основном трудом заключенных. Через много лет в Комсомольске я разговаривал с пожилой женщиной, которая была врачом в одном из лагерей заключенных, строивших ветку Пивань-Ванино. Условия труда были ужасные, сроки строительства очень жесткие. Всех заключенных и вольных строителей, которые были инженерами и прорабами, подгонял начальник лагеря. Когда в срок была построена часть железной дороги, которую вели заключенные этого лагеря, начальник встал на колени перед строем заключенных и поблагодарил их за то, что они спасли ему жизнь. Такая была цена жизни одного из руководителей стройки. Но все это мы не видели и не знали.
Утром на следующий день мы прибыли к платформе станции Ванино, где заканчивался пассажирский маршрут, но не заканчивалась железная дорога, которая делала несколько разветвлений к разным поселкам и к городу Советская Гавань. Нас выгрузили из вагона и распределили на несколько групп. Я, как обладающий хорошим здоровьем, что было выявлено при углубленном медицинском осмотре, был в составе группы из 6 человек в поселок «Заветы Ильича» на базу подводных лодок. Нас уже поджидал начальник лазарета этой базы, и, погрузившись в автобус, мы уехали, чтобы с остальными своими сокурсниками встретится почти через месяц.
Мне совершенно не запомнился поселок «Заветы Ильича». Да и как он мог запомниться, если за ворота КПП базы подводных лодок я вышел всего 2 раза. Первый раз – сыграть за воинскую часть на первенство гарнизона по волейболу, в второй – посмотреть на парад в день Военно-морского флота. Но неплохо запомнилась сама база подводных лодок, расположенная на берегах живописной бухты. Эта бухта, как и многие другие, была в заливе Советская Гавань, которая вначале имела название Императорская Гавань за очень удобное расположение. На этой базе стоял памятник фрегату «Паллада», экипажу которого удалось открыть в XIX веке эту удобную гавань для военных кораблей и гражданских судов, в те времена еще парусных.
Начальник лазарета привел нас в свое медицинское учреждение. Сразу провел в одну из комнат, где стояло несколько кроватей, по-видимому, это была палата лазарета, свободная от пациентов. Там мы оставили свои вещи, и он сделал экскурсию по медицинскому блоку, который располагался в здании штаба бригады подводных лодок, в правом его крыле. Потом нас повели на склад военного обмундирования. Каждому выдали комплект матросского обмундирования – бескозырку с надписью на ленте «Тихоокеанский флот» и небольшой звездой, фланелевую рубашку, суконные брюки, носки и ботинки. А потом мы строем пошли в столовую личного состава, где нас накормили завтраком. Это был традиционный чай или какао, белый хлеб с маслом и сгущенным молоком. Такой завтрак у нас был в дальнейшем весь месяц.
Вернувшись в лазарет, довольные и сытые, мы были ознакомлены с нашим распорядком дня. Ночевать мы будем в казармах экипажей подводных лодок, каждый в своем. Завтракать будем тоже с экипажем своей лодки. А потом прибываем в лазарет, где участвуем в приеме больных и выполняем все указания персонала лазарета. Потом обед снова с экипажем лодки, «адмиральский час», т.е. отдых в казарме. Затем возвращение в казарму и снова участие в работе этого лечебного учреждения. Будут читаться лекции, проводиться беседы и т.д. Именно тогда я впервые услышал поговорку, бытующую среди военных – « Лучше ничего не сделать по плану, чем что-то сделать без плана». После ужина снова вместе с экипажем – личное время. Можно посетить «Ленинскую комнату», почитать прессу, записаться в библиотеку части и получать там книги, смотреть телевизор в казарме. Один раз в неделю – баня вместе с экипажем. Если подводная лодка, к которой кто-то из нас приписан, выходит в море, нам следует быть в составе экипажа.
Потом нам сообщили, кто к какой подводной лодке приписан и выдали соответствующую бумажку. Рассказали, как найти казарму личного состава. Нам объяснили, что следует представиться дежурному офицеру из экипажа, который поставит нас на довольствие и покажет свободную койку. С собой в казарму предложили захватить бритвенные принадлежности и средства личной гигиены, а чемоданы оставить в палате в лазарете, которая будет закрываться. Полотенце должны выдать в казарме. С этим напутствием мы и отправились в казарму, которая располагалась выше здания штаба, на сопке.
Подходя к зданию казармы, я увидел то, что меня порадовало – хорошую волейбольную площадку. «Значит, здесь в свое личное время я смогу поиграть в волейбол», – подумал я. Потом мы нашли экипаж каждой из подводных лодок, к которым были приписаны. Я представился дневальному, стоящему у входа в помещение. Он вызвал дежурного офицера, который провел меня в небольшой кабинет, где с бумаги, которую я принес, внес мои данные в список личного состава подводной лодки. Теперь спать в казарме и принимать пищу я мог на вполне законных основаниях . Началась моя военная служба, пока всего лишь практиканта. Выходя из казармы, я столкнулся с офицером, которого уже видел в лазарете. Старшего лейтенанта м/ с с зеленым просветом на погонах. Он остановил меня и спросил: «Это ты приписан к нашему экипажу?» Получив от меня утвердительный ответ, он протянул руки и сказал: «Будем знакомы. Я доктор этой лодки, моя фамилия такая то … (за давностью лет я забыл фамилию этого офицера-подводника, как и фамилии всех офицеров подводной лодки и бригады ), как тебя зовут?» Я назвал себя и он спросил: «Ты в лазарет? Я скоро туда приду, продолжим разговор».