Моя СверхНовая
Шрифт:
– Прости меня за то, что
Так нравишься ты мне
И грехи мои прости мне
Если считать любовь за грех.
Что я там говорила про моё умение видеть намёки? Кажется, сейчас в моей голове мигала ярко-красная табличка, на которой горело всего одно слово: «Опасность!». Этот парень меня в могилу своими текстами сведёт.
– Это чувство старался так спрятать я
Но как быть, если тянет к тебе меня?
Сегодня ты красива, как никогда,
И я голову теряю, глядя на тебя.
От баса к фальцету — этот переход дался Ноа удивительно легко. Говорила же, что он прибедняется. Пижон, лишь бы поскромничать, чтобы напроситься на похвалу.
Песня была красивой. Тонкой, чувственной. В ней не было тех ноток, которые были присущи «Даймондс», но в ней было всё, чем можно было выделить Ноа — чувственность, глубина, очарование. И его вокал. Мне кажется, первое, что скажут фанаты, когда услышат её — «почему вы раньше не давали Ноа петь так?!».
– Помню, до того, как встретил я тебя
Словно ожидал твой сигнал на перекрестке
А сейчас устал, не вижу улучшения
Если честно, сожалею вместо облегчения.
От песни веет грустью, но в то же время — какой-то призрачной надеждой. Она заканчивается неожиданно — я даже не заметила, как мелодия утихла, а парень перевёл взгляд на меня, снимая наушники. Моргнув, я остановила запись и, сглотнув, сказала:
— Что же, это было весьма неплохо. Давай посмотрим, что получилось.
Отслушав итог, я удивлённо хмыкнула:
— Могу ли я сказать, что у тебя получилось с первого раза? Или ты хочешь что-то добавить?
Ноа, который казался максимально сосредоточенный и погружённым в процесс, покачал головой:
— Мне второй припев не нравится. Я хотел взять повыше. Давай попробуем ещё раз? Только этот кусочек.
Кивнув, я отмотала на нужный момент и включила запись. И ещё раз. И снова. Только после третьей попытки Ноа оказался удовлетворён, так что я пошаманила с дорожками и поставила трек просчитываться.
— Думаю, завтра уже можно будет отдать всё Крису, чтобы он выносил свой вердикт, — отметила я, поворачиваясь к Ноа, — Но, я думаю, что ему всё понравится, так что скоро тебя можно будет поздравить с выходом нового альбома.
— Не раньше, чем мы вернёмся из тура по Азии. Если выпустить сейчас — это может перетянуть внимание от нашего основного альбома. У нас пока рекордные продажи, нужно закрепить результат. Так что придётся подождать.
— В любом случае — мы закончили, — пожала я плечами, — Дальше уже дело за вами, ребята.
Но кивнул, глядя на меня непривычно серьёзно. Словно пытаясь для себя что-то понять. Стало как-то сразу неуютно. Словно вот-вот должно случиться что-то, что мне не понравится.
— Ты не думаешь, что нам стоит всё же поговорить о том, что произошло в туре? — спросил он негромко.
Точно. Вот оно. То, чего я так не хотела. И чего пыталась избежать. Но, наверное, нам действительно стоило это обсудить. Главное — чтобы он не решил, будто я воспринимаю произошедшее слишком серьёзно. Это ведь был просто секс, верно? Значит, так и нужно к этому относиться. Никаких чувств. Потому что их нет, ведь так?
— Не знаю, — ответила я в итоге, — Наверное, мне стоит извиниться?
— Извиниться? — приподнял бровь Ноа, — За что?
— За… я не знаю… за всё произошедшее. Парни задали мне действие, но у меня ведь своя голова на плечах, и я должна была понимать, где проходит граница и что её не стоит переступать. Так что…прости меня.
— Я…
Я не позволяю Ноа сказать что-то ещё, беспардонно перебивая:
— Просто забудем об этом, хорошо? Мы должны смотреть в будущее, а не в прошлое, да?
Я прикусываю губу, отводя взгляд. Нельзя, нельзя смотреть на него — от этого у меня почему-то тахикардия начинается. А мне нужно здоровое сердце. Или что там от него осталось.
— Хорошо, — выдыхает Ноа, — Если ты так хочешь, то ладно, — его голос понижается почти до беззвучного шепота, — Но ты… это не твоя вина. Я не понимаю, почему ты решила, что должна извиняться?
— Мы вместе работаем. Что бы не происходило — это не должно влиять на нашу работу. И на других парней. Я понимаю — меня оказалось легко уломать, да что там — я сама фактически повисла на тебе. Но это не должно отражаться на группе.
Сказав это, я, наконец, посмотрела на Ноа. Тот сидел с широко распахнутыми глазами, взгляд расфокусирован, будто он где угодно, но только не здесь.
— Что?
— Дело ведь не только в нас. Мы должны помнить и о других ребятах. Они рассчитывают, что мы останемся профессионалами и не позволим случайности разрушить вашу работу.
— Остановись, — обрывает меня Ноа, — Что? Ты что вообще говоришь?
— Описываю ситуацию такой, какая она есть. Что тебя смущает?
— То, что ты сказала.
Я нахмурилась.
— Что я сказала?
— Что тебя было легко уломать. И что ты сама на мне повисла, — ответил парень, — Не говори так.
На секунду я замерла.
— А как я должна это сформулировать?
— Не так, — единственный его ответ.
Я закатила глаза, чувствуя, как ко мне медленно, но верно, подкрадывается раздражение. Всего было слишком много — песня эта его о любви, тема разговора, сам Ноа. Оставаться спокойной было просто нереально.
— Меня легко было уломать, я подвернулась под руку, оказалась удобным вариантом… ну? Как мне лучше выразиться?