Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика
Шрифт:
Ну, кого-то нет на федеральных каналах. Кого-то вообще нет в телевизоре. Но в стране-то они есть. При том, что в Америке Марка Твена тогдашние власти тоже не любили. А кое-где он и по сию пору запрещен. Причем в некоторых штатах из соображений борьбы с расовыми предрассудками. Потому, что дальние потомки тех, за свободу кого он всю жизнь боролся, не хотят видеть в книгах слово «ниггер». Так что, может быть, и у нас все не так катастрофично? И какое-то время спустя, сто лет или двести, хотя лучше все-таки сто, все в стране будет если и не совсем нормально, то хотя бы более пристойно?
Пристойно будет с беспризорными собаками и кошками. Больными
В ожидании того, что еще придумает родная власть, которая в собственной стране ведет себя хуже, чем любые оккупанты, Жванецкий очень выручает. Иногда только на него и надежда. Мягкая добрая ирония. Спокойный голос. Умные слова. При том, что на одном телеканале идиот ведущий страшным голосом пугает пришельцами и катастрофами. На другом троечники пэтэушники в реалити-шоу из жизни приматов, поскольку ничего человеческого в них нет. На третьем криминал крупным планом, в жутких подробностях. Или секс. И официальные лица говорят вроде бы понятные вещи, но на птичьем языке.
Выражение лиц у них уверенное, голос хорошо поставлен, жесты отточены. И при этом все они явно не задумываются над тем, что говорят. Слова замечательные, в сухом остатке ноль. Дети Горбачева. Только вместо перестройки у них инновации, а вместо ускорения демократия. Те же тестикулы, вид сбоку. Как там у Кира Булычева, который в реальной жизни был востоковед Игорь Можейко, в «Тайне третьей планеты»? «Птица Говорун отличается умом и сообразительностью…»
Так вот, первое дело для того, чтобы дело пошло, понять, что не так. Без истерики и криков «долой». Потому, что г-но все равно всплывает. Не это, так другое. И какой смысл очищать систему от одного, чтобы на его место всплыло следующее, ничуть не лучше. Или хуже. Поэтому прав был Карлсон: спокойствие, только спокойствие. И тут появляется не так чтобы очень толстый, хотя и очень не худой человек в костюме с лысым портфелем. И такой же, только другого цвета головой. Достает из портфеля пачку бумаг. И, держа их наотлет, слегка щурясь, зачитывает текст.
Или общается с залом, отвечая на вопросы. Вежливо. Точно. Иногда зло. Иногда с большой грустью. Не хамит, не врет, не ерничает. Никем не притворяется. Ни на кого не работает. Не играет. Это каким же храбрым и уверенным в себе надо быть, чтобы вот так вести себя, год за годом, десятилетие за десятилетием! На амбразуру проще, кажется, кинуться иногда. Вслед за Александром Матросовым и прочими героями борьбы с внешними агрессорами. Тем более что внешний враг на поверку оказывается куда безобидней собственного начальства. С его придурью и, того хуже, желанием сделать как лучше. Вместо того чтобы делать как надо.
Начальству ужасно хочется сказать: пропадите вы все пропадом с вашей партией власти. Вашими национальными проектами, которые никогда ничем не кончаются. Вашими госкорпорациями, от которых одни убытки и распил бюджета. Вашим величием державы, растасканной по вашим же карманам. Вашими блатными, которым не министрами быть, а хвосты коровам крутить в отсталом совхозе. Если, разумеется, директор совхоза коров им доверит. Вашей элитой, пребывающей в перманентном поиске национальной идеи.
При том, что единственная национальная идея, которая у нее есть, – это скрасть все, до чего руки дотянутся, и вывезти подальше. Лучше всего в Англию, Швейцарию или США. Где на это, украденное, прикупить активов. Предварительно отправив за границу жен и детей. Отчего вся корпорация и встала на дыбы, когда нескольких из них этих перспектив лишили. Громко встала, но осторожно. И, чтобы, не дай Б-г не наступить на действительно больную мозоль, врезала «ответ Чемберлену» по собственным сиротам. Помрут – не жалко. И так зачморим. Отчего становится еще противнее, хочется хлопнуть дверью и уехать куда глаза глядят.
И тут спасает Мих-Мих. Который на самом деле – генерал русско-еврейской совести. Вне зависимости от того, что про него говорят коллеги по советской эстраде. А также бывшие подруги, которые не смогли остаться рядом и смертельно завидуют той, рядом с которой остался он. Быль молодцу не укор. Живет. Рассказывает старое. Пишет новое, за что отдельное спасибо. В отпуск ездит в родную Одессу, чем она может только гордиться. Она многими может гордиться, но Багрицкий, Бабель и Утесов туда уже не приедут, а Жванецкий – пожалуйста.
Но основное время он живет в России и даже не просто в России как таковой, а совершенно точно в Москве. Значит, тут можно жить. И для дыхания достаточно кислорода, несмотря на смог. Во всех смыслах этого слова. Характерный для любого мегаполиса и тем более для столицы. Как говорил первый шеф автора, большой оптимист и человек с вечно молодой душой Михаил Яковлевич Гальперин в трубопрокатном отделе ГИПРОМЕЗа в далеком 1980 году: «Жизнь вообще такая штука, что из нее без чувства юмора живьем не выбраться».
Как следует из рассказов М.М., он еще и регулярно ездит по миру. Значит, ездить можно. Кажется, это в 1934-м выезд из СССР закрыли? А в 1947-м запретили браки с иностранцами. Чем страна фактически объявила себя тюрьмой особого режима. При всей отвратности многого происходящего вокруг, сегодня этого нет. Может, пока нет, но ведь нет. И не очень похоже, что будет. Есть безвизовый режим с массой стран. В том числе приличных. Интернет. Спутниковое телевидение. И, главное, в стране живет Жванецкий. Значит и мы тут выживем, говорят себе интеллигенты, интеллектуалы и прочие скептики еврейской и околоеврейской национальности. Которые все понимают и того, чего не надо, не приветствуют. Но и что такое революция, помнят и ее не хотят. На генетическом уровне.
Такой вот эволюционный прогресс. Который на самом деле единственный шанс страны выбраться из порочного круга. Где жулики и воры доводят население до цугундера, в ходе которого к власти приходят бандиты. Которых сменяют другие жулики и воры. Так что большое спасибо Михал Михалычу Жванецкому, демонстрирующему, как надо оставаться свободным человеком. Живущим в стране, руководство которой, само того не желая, непрерывно провоцирует на отъезд все то население, которому, в принципе, есть куда ехать. Исключительно нелегкий баланс между инстинктами и разумом. Твердостью устоев и честностью поведения с одной стороны. И спокойной веселой вежливостью – с другой. Поскольку лбом стену не прошибают. Стоит потратить время на поиск калитки. Которая есть всегда.