Моя. Я так решил
Шрифт:
Проще говоря, нас выпускают вперед в качестве наживки. По нашим физиономиям, моей — распухшей и Егеря — железобетонной, понятно, что ни к разведке, ни к Адуане, ни вообще к Аргентине мы никакого отношения не имеем и иметь не можем. Два тупых гринго, которых можно обобрать по-крупному.
Наш развеселый пьяный вид на это тоже намекает. Верней, не намекает, а просто крупными, так сказать, мазками, пишется!
Мы скалимся, гогочем, толкаем друг друга локтями, когда проходим мимо зазывалы (бляха, реально, как в том фильме! Надеюсь, вампиров тут
Заходим в помещение, оглядываемся самым с придурковатым видом.
Да…
Ну что сказать? Фильмец был освоен полностью.
Внутри жарко, тесно от обилия народа и громко от музыки. Голые девки на подиумах, шестах, стенах и на столах. Извиваются. Все в блестках… Боюсь подумать, как у них там все слипается… Как там у классика? Стриптизерши мажутся блестками, танцуют, потеют и слипаются…
Билеты у нас изъяли ещё на входе, там же просканировали насчет оружия и, как подозреваю, жучков. Предупредили, что снимать видео и фото нельзя.
— Надо поймать официантку! — ору я Егерю в ухо, он тут же выбрасывает длинную лапу и хватает за локоть бегущего мимо парнишку в бабочке на голое тело. Не, там внизу еще штаны есть, но сверху реально голый. И тоже в блестках…
— Столик, — командует по-английски Егерь, предусмотрительно не выпуская парня из лап. Тот ежится, оглядывает массивную зверообразную фигуру Матвея и кивает в сторону мягких диванов.
Продираемся туда, падаем на бежевую кожу. Официант стоит, ожидая заказа.
— Дабл-виски, — уже распоряжаюсь я, — ту! — И показываю для надежности пальцами. Парень кивает, а я, подманив его поближе, указываю на голую блестящую грудь, — хоть одну блестку у себя в стакане найду, заставлю самого выпить и заплатить. Понял?
Таращит глаза, кивает. Ну и отлично.
Парнишка сбегает быстрей Елены Прекрасной, уносящей ноги от изврата-Кощея, а мы с Егерем переглядываемся многозначительно. Похоже, впечатление произвели. Это же хорошо? Хорошо… Теперь надо выяснить, как тут можно купить бабу.
Но это уже следующим заходом.
Вокруг вакханалия, на сцене начинается шоу, и даже что-то со змеей. Я лишь головой качаю. Ничего своего придумать не могут… Хотя… Та вампирша со змеей была горяча… Я бы ее покусал…
— Нихера тут не найдем, — бухтит Егерь, раздраженно осматриваясь, — и не вздумай Масе меня пропалить. Закопаю.
— Отвали, — морщусь я, — так мелко не плаваю. Хотя, если ты тут кого трахнешь, вложу прямо с кайфом, так и знай!
— Да пошел ты, — скалится Егерь, — мне даже смотреть на них неохота… Как подумаю, что Мася там сейчас с Котом…
— О как! — удивляюсь я, — ревнуешь, что ли?
Егерь морщится, рожа каменеет окончательно.
— Было бы с чего, — наконец, отвечает он, — просто… Просто скучаю. А ревновать смысла нет уже. После рождения парня моего…
Пожимаю плечами, соглашаясь.
На удивление для всех,
Но, тем не менее, парни, хоть и заметно было, что ощутимо друг к другу ревнуют, как-то нашли компромисс. Может, Мася их сумела примирить, а может, сказалась долгая жизнь практически койка в койку. Кот с Егерем знакомы же еще со спортивных лагерей. Всегда на сборах всех вместе, на соревнованиях. Им не в новинку жить одним хозяйством. И Мася в этот их тандем органично вписалась третьим, самым важным звеном…
Ловлю себя на том, что думаю об этом без привычного раздражения и злобы. Скорее, с таким, исследовательским интересом, как журналист, привычный докапываться до истинных мотивов происходящего.
Трансформация эта мне очень даже нравится.
Неужели, реально излечился?
Не зря, выходит, мне посоветовали сменить обстановку…
Отлично я ее сменил. Полностью. Кардинально. И в самом деле, помогло.
Приносят напитки.
Достаю деньги, толстую пачку наличных, которыми свечу, типа, невзначай. Убеждаюсь, что официант все увидел, как надо, и перевожу взгляд на Егеря. Тот понимает верно, разворачивается к парнишке и интересуется на английском:
— Тут можно пригласить за столик красивых женщин?
— О да! — тут же расплывается в улыбке официант, — любую!
И обводит широким жестом зал.
Егерь рассматривает каждую стриптизёршу с тщанием домохозяйки в мясной лавке, и морщится сурово.
— Не люблю продажных женщин…
— Желаете что-то… Особенное? — осторожно уточняет официант, и Егерь кивает.
— Да, мне говорили, что тут будут модели из России! Хочу такую!
— Это будет стоить…
— Не важно. Деньги есть.
— Тогда какую девушку хотите? Брюнетку, блондинку, рыженькую?
— Блондинку! Худую. И красивую.
— У нас все девушки красивые!
— Ну, по тем, что в зале — и не скажешь…
Официант кивает, получает дополнительно бабки за старание, и мы вновь остаемся одни.
— Думаешь, сразу ту, что надо, приведут? — разворачивается ко мне Егерь, а я пожимаю плечами.
— Вряд ли… Но зато сможем узнать, где они сидят. И туда зайти.
— С боем придется, я думаю… — поводит широченными плечами Егерь, и на каменной роже нет ни одного признака, что он этими перспективами недоволен. Наоборот даже, я бы сказал.
— Посмотрим… — неопределенно отвечаю я, охлаждая немного пыл приятеля. В конце концов, наша задача — купить бабу и вывести ее на диалог. Проще это сделать с русской.
Глава 13
— Че-то не особо она на модель похожа, — скептически морщит нос Егерь, разглядывая светловолосую девчонку, которую привел нам официант. Она таращит глаза, пустые какие-то, бессмысленные, нервно одергивает короткий подол блестящего платья. — Ладно, иди сюда.