Моя. Я так решил
Шрифт:
Он лениво тянет ее за руку к себе, кивает внимательно наблюдающему за этой сценой официанту:
— А еще одну? Я делиться не люблю.
— О, конечно-конечно!
Он исчезает, девчонка вяло падает на подушки дивана, Егерь обнимает ее за плечи, чуть наваливается, рассматривает внимательно лицо, тихо спрашивает по-русски:
— Ну чего, девочка? Как ты?
Я внимательно слушаю, но не смотрю, за обстановкой наблюдаю, да официанта отслеживаю. И потому не вижу реакции девчонки. А она есть, эта
— Вы — русские, что ли? Бли-и-и-н…
— Русские, русские, — торопливо отвечает Егерь, — давай улыбайся, блять… Смейся! А то уведут тебя сейчас!
В ответ неуверенный смешок, отдающий близкой истерикой:
— Боже… Ребята… Боже-е-е…
— Егерь, угомони, — командую я, видя, как к нам ведут еще одну девочку. Тоже блондинку. Но не Эвиту. И не Элен. Непруха, черт.
Егерь торопливо закрывает своей здоровенной лапой сразу половину лица девчонки, сует ей стакан с выпивкой.
Я разглядываю, между тем, вторую «модель», которая тоже больше похожа на девочку с соседней улицы, и красное платье ей идет, как корове седло, замечаю отчетливо расширенные зрачки. Похоже, они их тут очень даже хорошо готовят для клиентов.
— Пойдет, — лениво киваю я, понимая, что перебирать долго не стоит, мало ли… Вдруг кто-то Егеря узнает? Конечно, в таком захолустье, где некоторые и слово-то такое не знают, «хоккей», хоккеистов из далекой Канады вряд ли опознают, но совсем такой вариант исключать нельзя.
Девчонка садится рядом со мной, привычно кладет руку на бедро, улыбается заученно. А меня передергивает, столько в этом автоматизме жести и обреченности.
— Ну чего, девочки, нравится вам тут? — спрашиваю по-русски, и вижу, как удивленно расширяются глаза у новоприбывшей. Она вскидывается, но я торопливо гашу порыв:
— Ти-ха… Как звать?
— Юля…
— Откуда ты, Юля?
— Из Мурманска…
— Нехило тебя занесло… Давно тут?
— Год… — Она неожиданно всхлипывает, и мне тут же приходится затыкать ее стаканом, — год… Год… Год!
— Пей! — прерываю истерику, понимая, что девчонка не в себе, сильно вдета и сейчас может повести себя неадекватно. А нам палиться нельзя же. Веселье только набирает обороты!
— У меня — Алена, — басит тихо Егерь, — она — из Минска.
Круто, че.
Братья-славяне. Интернациональная команда.
— Танцевать приехали? — интересно, по той же схеме провозили, что и Эвиту… Хотя, с Эвитой же вообще все непросто… Но откуда-то она эту легенду нарыла же?
— Нет… Меня няней пригласили… — признается Алена. — Ребята… Вы нам поможете? Пожалуйста!
— А сами чего так долго сидели?
— Нас… Стерегут. Привозят всех вместе, тут только в зал выпускают, никуда больше… Зал и кабинки… Суки… И увозят также…
— И что? За год — ни одного земляка?
—
— Сколько вас тут? И где сидите?
— Пятеро. Сегодня еще двоих привезли… Но их сразу в кабинки повели, к хозяевам.
— Семь, значит… Пятеро — это вы все вместе живете, да? И две — новенькие?
— Да…
— Как новеньких зовут?
— Не знаю, мы не знакомились…
— Как выглядят?
— Блондинки, высокие такие. У одной волосы короткие, у другой — длинные. Модели из России. Красивые. Их как хозяин увидел, сразу к себе затребовал. Он там с друзьями… Отмечает открытие…
Переглядываюсь с Егерем, и он, наверно, что-то такое в моем лице читает, потому что говорит поспешно:
— Конь! Конь, погоди! Надо подождать! Надо Родриго…
— Похуй. — Сама мысль, что в эту самую минуту мою Эвиту… Черт, меня просто выносит. Мыслей никаких, перед глазами красное марево.
— Алена, — обращается Егерь к белоруске, — давно увели их?
— Полчаса назад…
— Суки!
— Конь!
— Нахуй пошел! Звони Родриго, за девочками присмотри. Алена, где кабинет директора?
— В правом крыле, там коридор такой извилистый. Третья дверь.
— Ко-о-онь!
— Девочки на тебе!
Встаю, и, больше не слушая торопливого шипения Егеря, направляюсь по указанному маршруту. Не знаю, что делать там буду, но, бляха, мои навыки боевые, вроде, не отменялись! И уж как-нибудь против этой погани сработаю.
А промедление… Нельзя медлить. И без того, дурак, затянул…
В коридор вваливаюсь следом за официантом. Охрана у них тут, все же, никакая.
Тихонько шлепаю по темечку парнишку, оттаскиваю в угол, беру его фартук и поднос. Вот. Даже легенда имеется теперь. Чем, блять, не Джеймс Бонд?
Ножик столовый прихватить — и все. Бойтесь, твари!
Третья дверь приоткрыта. И шума никакого нет за ней.
Открываю аккуратно, готовый в любой момент отпрыгнуть с линии обстрела… Эх, жаль шумовой нет… Или березки… Они безвредные, но крайне полезные для дела.
Но ничего, справимся… Главное, чтоб Егерь заставил Родриго шевелить булками.
За дверью полутьма. И очень знакомый запашок. Такой… Из прошлой жизни.
Из очень прошлой…
Аккуратно передвигаюсь, поднос в сторону… Вляпываюсь в мокрое что-то…
Уже понимаю, что что-то не то происходит… И, когда глаза привыкают к полутьме, и удается рассмотреть окружающую обстановку, невольно матерюсь, понимая, что погеройствовать не удастся…
Глава 14