Мозаика Парсифаля
Шрифт:
– Боюсь, вы ошибаетесь именно сейчас. Неужели вы думаете, что Хейвелок предоставит им возможность выбора? Он выжил на Палатине и, чтобы не погибнуть, воспользуется всеми трюками из того толстенного справочника, каким является его собственный опыт. К нему нельзя будет даже приблизиться, а уж захватить его и подавно. Другое дело взять его на мушку. Это сделать нетрудно. Именно так и поступят.
– Не уверен, что полностью согласен с вами.
– Эти слова приятнее слышать, чем недавнее заявление о том, что вы не можете меня поддержать.
– Их легче произнести, – коротко улыбнулся Даусон. – Однако Хейвелок не знает о том, что мы отыскали нужного
– Но это легко предположить. Он сказал Бейлору, что Каррас скрылась, и пояснил, как ей это, по его мнению, удалось. Он предполагает, что мы не отступимся от своих целей. Мы же сконцентрируем свое внимание в первую очередь на женщине, потому что в ней ответ на все вопросы. Если это окажется Каррас, мы заберем ее и отправимся домой без единого выстрела. А потом вместе с ней и Хейвелоком сможем заняться теми загадками, которые возникли здесь, в Вашингтоне. Это был бы оптимальный вариант, и я молю бога о том, чтобы он реализовался. Но все может пойти по совершенно другому сценарию.
– Тогда мы останемся с ним и с человеком у оптического прицела винтовки, – сказал Даусон и нажал на газ в тот момент, когда машина достигла прямого участка деревенской дороги. – Если это Каррас, мы должны найти ее. Просто обязаны.
– Надо сделать все, что возможно, вне зависимости от того, кем является эта женщина, – сказал Стерн, вновь бросив взгляд на зеркало заднего вида. В нем по-прежнему не появлялись фары. – Странно. Наши сторожевые псы либо заблудились, либо вы слишком сильно давите на акселератор.
– Шоссе сильно перегружено. И если они попали на медленную полосу, то не выберутся оттуда, если даже разобьют приклады своих ружей. Пятница в Вирджинии – время для дипломатов принимать мартини. Именно в такие вечера я начинаю понимать, почему вы не любите водить машину.
– Кстати, кто сегодня нас охраняет?
Этот вопрос так и остался без ответа. Вместо него из горла юриста вырвался душераздирающий вопль. От удара лобовое стекло разлетелось на тысячи осколков. Они кололи глаза, резали лицо и артерии. Металл со скрежетом терся о металл, перекручиваясь, ломаясь, превращаясь в бесформенную массу. Машина перевернулась и поползла к глубокому глинистому карьеру.
Стальной желто-черный мастодонт, поблескивавший в свете единственного прожектора над кабиной, вибрировал от напряжения. Беспощадные мощные гусеницы вели монстра вперед. Чудовищная машина, предназначенная для перемещения грунтовых масс в горах и лесах, теперь крушила покалеченный автомобиль, сталкивая его с дороги. Машина Даусона сползла по крутому склону в ров, ее топливный бак взорвался, и пламя принялось пожирать заключенные в ее обломках тела.
Победно подняв искривленное лезвие, чудовище дернулось и рывками решительно двинулось в свое логово у опушки леса.
Высоко в кабине невидимый водитель выключил двигатель и поднес к губам портативный радиопередатчик.
– Двусмысленность ликвидирована, – произнес он.
– Убирайтесь оттуда, – последовал ответ.
Длинный серый лимузин с ревом свернул со скоростного шоссе на боковую дорогу. Номерные знаки говорили о том, что машина зарегистрирована в штате Северная Каролина, но упорный исследователь сумел бы выяснить, что некто из города Рейли – владелец машины – на самом деле был одним из двадцати четырех человек, постоянно обитающих в Вашингтоне. Это было специальное подразделение, все его сотрудники прошли службу в военной полиции и имели
– Направьте сообщение в страховую компанию в Рейли, – произнес человек, сидевший рядом с водителем. Он говорил в микрофон, соединенный с мощной радиостанцией, установленной под приборной доской. – Какой-то клоун подрезал нам нос, и мы врубились в парня из Нью-Джерси. У нас, естественно, повреждений нет, но у него от багажника почти ничего не осталось. Нам надо было поскорее выбраться оттуда, поэтому мы сказали…
– Грэм!
– Что?
– Впереди! Огонь!
– Боже мой! Гони!
Мощный автомобиль рванулся вперед, рев его двигателя разнесся далеко над тихой сельской местностью штата Вирджиния. Через девять секунд машина достигла крутого склона карьера. Шины завизжали, повинуясь резко нажатой педали тормоза. Оба седока выскочили из автомобиля и подбежали к краю карьера, где прямо под ними полыхало пламя. Пришлось отступить, прикрывая глаза ладонями.
– Господи! Да ведь это же машина Даусона! Может, мы…
– Нет! – закричал тот, кого звали Грэм, и схватил товарища за руку, опасаясь, как бы тот не спустился ближе к адскому пламени. Глаза его были обращены на желто-черный бульдозер, неподвижно стоявший за пределами дороги. Он закричал:
– Миллер! Где Миллер?
– Судя по схеме его передвижений, он сейчас в госпитале Бетесда.
– Найди его! – приказал Грэм и, пригнувшись, побежал через дорогу, выдергивая из кобуры пистолет. – Соединись с госпиталем! Предупреди его!
Старшая сестра приемного отделения на шестом этаже Военно-морского госпиталя Бетесда была вне себя от возмущения. Ей очень не понравился агрессивный тон на противоположном конце провода. При плохой слышимости нервный крик выводил ее из себя.
– Я повторяю, доктор Миллер в настоящий момент проводит психотерапевтический сеанс и его нельзя беспокоить.
– Вы пригласите его к телефону и сделаете это немедленно! Чрезвычайная ситуация. Говорит государственный департамент, Отдел консульских операций. Это приказ, переданный через коммутатор государственного департамента. Госдеп, подтвердите, пожалуйста.
– Подтверждаю, – быстро произнес новый голос. – Оператор один семь госдеп, если пожелаете проверить.
– Прекрасно, оператор один семь, можете быть уверены – мы обязательно проверим.
Сестра нажала на аппарате кнопку ожидания, прекратив дальнейшие препирательства, поднялась со стула и прошла за регистрационную стойку. «Именно такие типы вроде этого истеричного агента из Консульских операций загружают работой психиатрические отделения, – думала она, шествуя по белому коридору мимо дверей многочисленных кабинетов. – По самой ничтожной причине и слишком часто они вопят о чрезвычайных обстоятельствах, явно пытаясь подчеркнуть свое значение и произвести впечатление. Этому агенту Консульской (как там ее!) послужило бы хорошим уроком, если бы доктор отказался подойти к телефону». Однако старшая сестра точно знала – он не откажется. Доктор Миллер был не только гениален, но и безгранично добр от природы. Единственным его недостатком сестра могла определить только один – чрезмерное великодушие. Доктор сегодня выбрал кабинет номер двадцать. Старшая сестра подошла к дверям, обратив внимание на то, что красная лампа над ними была включена. Это означало, что кабинет занят. Она надавила на кнопку внутреннего переговорного устройства: