Мозаика странной войны
Шрифт:
"Но…” – возмутилось было “все остальное".
"Война".
Пилот вздохнул и с тоской взглянул на часы.
– Я должна тебя отблагодарить, Пилот! – заявила женщина за обедом – таким же восхитительным, как и предыдущий. – Как ты относишься к верховым прогулкам?
Вопрос застал его врасплох и слегка даже смутил.
– Говоря честно… – начал было он, затем взглянул на снисходительно улыбающегося рыцаря и сказал правду: – На коня я залезал три раза в жизни… а слезал только два.
– Это как? –
– Один раз я упал, – честно признался Пилот.
Дружный хохот сопровождал его откровенность, и даже залегшая у ног хозяина гончая подскочила и замоталась по залу, весело и оглушительно гавкая.
– Тогда моя женушка преподаст тебе несколько уроков, – все еще улыбаясь, предложил Рыцарь. – Она у меня лучшая наездница во всем…
Рыцарь запнулся.
"Королевстве? – предположил Пилот. – Нет, у них же нет верховной власти. Ну-ка, ну-ка…"
– …Нашем мире!
"Да… кажется, я несколько поторопился с объяснением концепции множества миров. Впрочем… в этом отсталом мирке судьба Джордано Бруно ни ему, ни, тем более, его супруге не угрожает. Да и вообще вряд ли здесь что-нибудь кому-нибудь угрожает…"
Ящик выдал пару гипотез, касающихся отсталости этого мира и отличия его обитателей от стандарта. Самыми неприятными оказались отличия в хромосомном составе живых созданий этого мира от жизни в привычных и уже изученных линиях. Этот мир был растительным в
гораздо большей степени, чем даже цветок в горшке на подоконнике – в горшке так или иначе шла яростная борьба микро- и макроорганизмов за выживание, тогда как здесь ген агрессивности отсутствовал напрочь.
"Разумеется, детей от пришельца из иного мира у той малышки, с которой я провел ночь, никогда не будет".
Сексуальность оказалась тесно связанной с агрессивностью – или наоборот, но в любом случае женщинам этого мира соплеменницы Пилота не позавидовали бы…
"То-то малышка сильно удивилась, когда я начал домогаться второй раз… и третий…" – с некоторым самодовольством подумал Пилот, но следующая мысль была о полной безрезультатности визита в этот мир и настроение сразу упало.
Ему выбрали самого спокойного коня – но и тот слегка всхрапнул и нервно переступил с ноги на ногу, когда Пилот взгромоздился ему на спину.
– Сама не понимаю, что с ним, – недоуменно сказала хозяйка, грациозно вспрыгивая в седло своей кобылки. – Это самое смирное создание… во всем нашем мире.
– Очевидно, почувствовал чужака, – пожал плечами Пилот. – Я отличаюсь от вас и запахом, и мыслями… животные чувствуют это… по крайней мере, у нас.
– О, у нас они тоже очень чувствительны! Моя собачка откликается на малейшее изменение настроения, и или радуется вместе со мной… или пытается как-то утешить – лизнуть в нос, например, или повилять хвостиком.
– Я надеюсь, ей не часто приходится приходить на помощь таким образом? – галантно поинтересовался Пилот.
– О, нет! Очень редко. Мы живем мирно и счастливо. И я… Честно говоря, я не очень понимаю тот огонь, который горит в твоих жилах.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты все время стремишься куда-то… к чему-то, к какой-то заведомо недостижимой цели.
– Ну да, разумеется!..
– Но зачем?
Пилот задумался – и надолго.
Они отъехали уже довольно далеко от замка, и холмы стали круче, и серые зубы скал уже начали показываться из-под почвенного покрова, и копыта уже не глухо ударяли в землю, а звонко цокали – почти как по мостовой.
– Я также не могу понять, почему вы остановились на месте, леди. Вы не уступаете нам в IQ[10]… в разуме, но техника и наука у вас находится на уровне, который мы прошли давным-давно, даже не задержавшись на нем. Я видел вашу водяную мельницу… ваше оружие… инструменты. Они же примитивны! Неужели не хочется сделать их лучше, удобнее, быстрее, сильнее, производительнее?
– Но зачем?
"Ген агрессивности, однако… Действительно, зачем совершенствовать меч, если никто не угрожает? И ген сексуальности…"
– Извини за немного бестактный вопрос, леди… Я видел всего одного или двух детей в вашем мире. Что, они живут где-то отдельно?"
– Нет, – удивленно взглянула на него женщина. – Просто у нас их немного. Одна семья – один, ну, два ребенка… и с большим перерывом. А у вас что, разве не так?
Пилот улыбнулся, вспомнив толпы на улицах городов своего мира, орды грязного потомства в бедных кварталах, налог на бездетность и награды "матерям-героиням" – и мысленно сплюнул.
– Да, у нас их побольше. Плодят все, кому не лень…
– Но это же прекрасно! Дети, это… это…
– Цветы жизни, – иронично подсказал он.
– Вот именно! – воскликнула хозяйка. – Как ты правильно сказал! Как я хотела бы, чтобы в нашем замке толпами бегали малыши, чтобы теребили меня за платье, плакали и смеялись…
От такой картины Пилота передернуло и он поспешил перевести разговор на менее скользкую тему.
– А что это за развалины там, впереди? Там кто-то жил?
Женщина вздрогнула и поморщилась.
– Да… но лучше не стоит туда ездить.
– И все же?
– Говорят, что когда-то, очень давно, в нашем мире жили… жила еще одна разновидность людей. Точнее, не совсем людей. Они были великанами, огромными, волосатыми, страшно сильными – и они любили убивать. Еще говорят, что там стоял их замок… или город… в общем, жили они именно в этом месте. Но правда ли это, и куда они все делись – я не знаю.
– Интересно! – руки Пилота уже сами тянули уздечку, разворачивая голову коня вправо. – Давай заглянем!