Мозаика воспоминаний
Шрифт:
Когда они, наконец, покинули магазин, Элен не смогла бы сказать, что за платья лежат в картонных коробках, которые помощница погрузила в экипаж с помощью грума лорда Уайтема.
– К счастью, – заметила Мег, когда они заняли свои места в экипаже, – я запомнила те наряды, которые вам понравились. Я же видела, что вы слишком расстроены и вам не до этого. Господи, что подумала Онорина?
– Наверное, решила, что мы обе сошли с ума, – понизив голос, предположила Элен. – Честно говоря, я была совсем выбита из колеи. Как только я осознала, что
– Только, ради бога, не волнуйтесь! – взмолилась Мег. – Подождите, вот приедем в «Конскую голову», там за обедом все и обсудим.
– А лорд Уайтем снова решит, что это не более чем притворство, – с горечью заметила Элен.
Они договорились встретиться с графом в ближайшей гостинице, чтобы перекусить и отдохнуть перед возвращением домой.
– Вовсе нет, – утешила ее Мег. – Вы же были со мной, а меня не требуется убеждать. Какой в этом смысл?
Элен невесело рассмеялась.
– Думаете, у вашего брата не найдется, что возразить?
– У Генриетты нашлось бы, но у Чарльза нет, можете быть уверены. Поверьте мне, я знаю своего брата. – Она с заговорщицким видом понизила голос. – Если хотите узнать мое мнение, Элен, то, по-моему, Чарльз борется со своим влечением к вам. Он склонен вам верить!
Эта мысль, к ужасу Элен, вызвала в ней сердечный трепет. Неужели она влюбляется в графа? Девушка не могла отрицать его личные качества и определенное очарование… когда он предпочитал не скрывать его. Его способность утешать она испытала на себе. Если добавить к этому его богатство, сразу становится ясно, что толкало всех этих женщин на попытки завоевать его. Но если Элен замужем, она не имеет права привязываться к другому мужчине. Особенно к тому, у которого есть причины подозревать ее в грязных помыслах.
Однако когда экипаж въехал во двор гостиницы «Конская голова», ее мысли вновь вернулись к происшествию у модистки.
Войдя в обшитый дубовыми панелями уединенный номер на верхнем этаже старинной гостиницы, Элен испытала мрачное предчувствие при виде дожидающегося их графа. Официант расставлял блюда с едой, заказанной его светлостью, и дам пригласили к столу.
Как только они остались одни, Мег, не теряя времени, поведала брату о том, что случилось у Онорины.
– Любопытно, – заметил он, окинув Элен своим пристальным взглядом.
Ее настороженность переросла в раздражение.
– Я так и знала, что вы мне не поверите!
– Разве я это говорил?
– Элен, не глупите! – возмутилась Мег. – Мы ничего не добьемся, если вы будете так себя вести.
Элен со вздохом взяла вилку.
– Простите, милорд. Я так расстроена, что почти не владею собой.
Чарльз наполнил пивную кружку из бочонка и приступил к еде. Он ничуть не сомневался в истинности этой истории. Можно бросать странные фразы время от времени для пущего эффекта. Но провести целый разговор на французском с незнакомой женщиной, а затем притвориться, будто забыла язык? По его мнению, это
– Именно это и любопытно, Элен. Вы говорили по-французски, не догадываясь об этом.
Элен слегка расслабилась.
– Очевидно, это происходит неосознанно. Теперь я уже и сама не знаю, когда говорю по-французски, а когда по-английски. Как я могу знать, если перехожу с языка на язык, не замечая этого?
– Но в данном случае, Элен, вы заметили, – напомнила Мег, бросая хищные взгляды на пирог с миндалем и апельсинами.
– Может, потому, что я провела на этом языке целый разговор? Если бы я еще помнила, о чем шла речь!
– Это к делу не относится, – успокаивающе заметил Чарльз. – Зачем отвлекаться на мелочи? Ближе к делу. Какое заключение мы можем извлечь из всего этого? Сразу же приходит мысль, что вы француженка.
Элен взглянула на него, ощутив холод в груди.
– Я никогда не задумывалась об этом.
– Естественно, вы же ничего о себе не знаете, – заметила Мег. Ее лицо осветилось улыбкой. – Но я согласна с Чарльзом. Француженки отличаются безукоризненным вкусом, а вы своим выбором платьев доказали, что отлично разбираетесь в современной моде.
– И это может означать, – уныло сказала Элен, гоняя по тарелке недоеденный кусочек говядины, – что я полностью отдавала себе отчет в своих действиях.
– Верно, – сухо согласился Чарльз, подложив себе еще ветчины. – Но давайте это оставим. Из одного знания языка еще не следует, что вы француженка. Вы могли выучить его в совершенстве.
– Нет, если только она не жила какое-то время во Франции, – возразила Мег, все-таки соблазнившись пирогом.
– Может, ты и права, Мег. Но если она свободно владеет обоими языками, возможно, это язык ее матери. Но я не к этому веду речь.
– Тогда скажи, к чему ты клонишь!
Чарльз пропустил слова сестры мимо ушей. В его голосе появилась решительность.
– Если Элен француженка, тогда понятно, почему ее никто не знает.
– Но в этом случае она должна была недавно приехать из Франции, а в данных обстоятельствах, это кажется невероятным. К тому же у нее нет акцента.
– От акцента можно избавиться. Это дело практики.
Элен ощутила легкую дурноту и отложила кусок пирога, к которому едва прикоснулась. Слова лорда Уайтема несли в себе некий скрытый смысл. Она посмотрела на него, и в его взгляде ей почудился намек.
– У вас недоверчивый вид, Элен.
– Что вы хотите сказать на самом деле? – осмелилась она спросить.
– О, Чарльз! – простонала Мег. – Ты же обещал!
– Я ни в чем ее не обвиняю, – возразил Чарльз. – Но у меня возникла одна мысль.
– Какая?
Чарльз несколько мгновений смотрел на Элен. Она казалась собранной, но затравленный взгляд выдавал ее. И вновь пробуждал в графе угрызения совести.
– Объяснение, – добавил он намеренно безучастным тоном, – может быть связано с вашим французским происхождением.