Мозаика
Шрифт:
Она нашла себе другого мужчину, а Маас вернулся к семье. Он проявил слабость и согрешил. Он винил себя за смерть ребенка и за измену семье, где его всегда любили.
7. 00. ВОСКРЕСЕНЬЕ
ЛОНДОН (АНГЛИЯ)
Ровно в семь часов холодным, туманным воскресным утром главный инспектор Джеффри Стаффилд вошел в свой дом и бросил «Санди таймс» на пустой стол. Газету он подобрал на веранде при входе, точно в оговоренное им время. Он сел за стол и зажег сигарету «Плейерс спешиал», вдохнул полные легкие дыма и развернул эту дурацкую газету. Ключ выпал в его руку.
Прежде чем он успел рассмотреть его, в глаза бросился
Пауэрс, лидер президентской кампании в США, подозревается в тайных сексуальных связях
В Соединенных Штатах принято за аксиому, что только человек с чистым прошлым может баллотироваться в президенты. Общественность страны требует этого, и со времен провала кампании Гэри Харта [30] пресса США, как сторожевой пес, внимательно следила за этим.
30
Этот бывший сенатор от демократической партии выдвигал свою кандидатуру на президентских выборах 1988 года и считался фаворитом, но был уличен прессой во внебрачных связях, что вынудило его сойти с дистанции.
Что может произойти с кандидатом, который настолько вырвался вперед, что по данным опросов и мнению специалистов уже без пяти минут победитель, если вдруг обнаруживаются неопровержимые доказательства поведения, считающегося не только аморальным, но и противозаконным в застегнутой на все пуговицы Америке?
Наша газета получила документы из Праги и Монако, якобы доказывающие, что Дуглас Пауэрс, ведущий соискатель должности президента США, последние два десятилетия ездил в Европу, чтобы вести там сибаритскую жизнь с высокооплачиваемыми проститутками, разнообразными menage a troises [31] и оргиями...
31
Любовь втроем (фр.).
Стаффилд прочитал статью, просмотрел приведенные документы. Некоторые из них были полицейскими отчетами из Монако за период с 1977 по 1980 год и описывали случай группового секса, который вышел из-под контроля и выплеснулся на улицу, когда нагие мужчины и женщины совокуплялись на пляже. Вокруг бегали дети, это и вынудило вызвать полицию. При свободных нравах тогдашнего Монако групповой секс не был чем-то необычным. Но в сегодняшней Америке даже намек на участие в подобном становился политическим самоубийством.
Второй набор выдержек был взят из досье пражского бизнесмена, который в статье был назван хорошо известным секс-дельцом, связанным с русской мафией. В выдержках имя Дугласа Пауэрса фигурировало наряду с датами, суммами и девицами, которым он платил, — иногда одной, иногда двум сразу — с 1990 по 1998 год.
Стаффилд испугался. Но тут же на смену страху пришла злость. Он вскочил, сунул ключ в карман брюк и пошел через весь дом в теплую кухню, где жена стояла у плиты, взбивая омлет. Там пахло пшеничными тостами и горячим маслом.
Колла бросила на него лишь один взгляд, и брови на ее раскрасневшемся лице поползли вверх.
— Я знаю, сегодня воскресенье, — проворчал он. — Но тебе придется пойти в церковь без меня.
Стаффилду повезло с женой, и он никогда не переставал любить ее.
Она так ненавидела эти неожиданные вызовы в полицейский участок!
— Джефф! — Она как мухобойкой шлепнула по плите деревянной лопаткой.
— Пока, старушка. Не поминай лихом. — Схватив пальто, Джеффри Стаффилд хлопнул дверью и направился к машине.
23.47. СУББОТА
САКРАМЕНТО (ШТАТ КАЛИФОРНИЯ)
В Сакраменто была почти полночь. Кандидат в президенты Крейтон Редмонд непринужденно беседовал с одним из бесконечной череды политиков и политических воротил. Он собирался для разнообразия пораньше лечь спать. Кампания мало-помалу шла к поражению, и он играл роль неудачника — никакого смысла в лишнем телефонном звонке, в разработке еще одного тактического удара, решении еще одной задачи. Уже почти настало воскресенье, а выборы должны быть во вторник, то есть чуть больше чем через два дня.
Крейтон подавил возбуждение. Он потряс руку сенатора от штата и проигнорировал его подозрительный взгляд. Как и все остальные, сенатор думал, что Крейтон проиграет.
— Всегда рад видеть вас, — сказал Крейтон с обычной теплотой. — Жду вас на предпобедной встрече в понедельник в Арбор-Нолле. Прессы будет совсем чуть-чуть. В день выборов нам останется только ждать победы.
На лице сенатора появилось вежливое выражение, но Крейтон увидел за этой маской осторожность.
— Я бы и рад быть там, судья. — Он откашлялся и взялся за ручку двери. — В самом деле хотелось бы быть с вами. Но, боюсь, я должен оставаться в Сакраменто. Нужно заниматься здешними делами. Вы можете рассчитывать на мой голос.
Мысленно Крейтон состроил гримасу. Когда сенатор и два его помощника исчезли в лифте, он кивнул агентам секретной службы, стоявшим начеку на шикарном ковре в холле отеля. Они вежливо кивнули в ответ. Крейтон вернулся в президентский номер, закрыл дверь и пошел к бару. Он налил себе еще один бокал шампанского «Дом Периньон» 1985 года. С блюда на кофейном столике выбрал итальянские хлебцы с нарезанными грибами портобелло.
Затем Крейтон легким шагом подошел к окну, за которым темнела калифорнийская ночь. Он находился на самом верху этого роскошного отеля, в номере с панорамным видом. В центре панорамы над мерцающим городом возвышался золотой купол капитолия штата. Он подумал обо всех городах, в которых проводил кампанию. Обо всех небольших городках, фермах и сельских поселениях. Внутри вдруг все оборвалось. Ради этих городов, Америки он пожертвовал всем — геройски сражался во Вьетнаме, оставил карьеру в Верховном суде и теперь вел опасную игру, в которой насилие было всеоправдывающим средством для достижения цели — получение поста президента.
Еще с детства он считал, что станет президентом. Это была единственная главная, но так и неосуществленная мечта отца. Теперь она была близка как никогда, парила, как птица — прекрасная, неуловимая, но уже готовая опуститься к нему на ладонь. Сенатор просто дурак. Крейтон не забудет этого предательства.
Прихлебывая шампанское и закусывая, он улыбался. Когда зазвонил телефон, он уже покончил с хлебцем и снял трубку.
Бодрым голосом Крейтон спросил:
— Какие новости?
— Плохие, — это был его сын, Винс.