Можжевеловый Холм
Шрифт:
— Логично, — если бы у меня была ее семья, я бы, наверное, тоже уехал в деревню. Вот только я не знал, смог бы я уехать от таких денег.
Я думал об этом, когда она впервые сказала мне это, но, боже, она была сильной. Не многие смогли бы отказаться от миллионов. Если бы Дрейк когда-нибудь усомнился в её любви к нему, я был бы рядом, чтобы вразумить его.
— Оливер… — она нахмурилась. — Когда мы встретились, я не знала, кто он такой. Я не слышала его имени раньше. Не похоже, чтобы он когда-либо появлялся в новостях. И в Нью-Йорке много богатых мужчин.
Я окаменел, мои плечи напряглись. Это было нелегко слушать. Мне не нравилась мысль о ней с любым другим мужчиной, но особенно с тем, кто помог ей сделать Дрейка.
Часть меня будет завидовать этому сукиному сыну всю мою жизнь.
— Мы встретились в отеле в Майами, — сказала она. — В баре. Я была там по работе. Он тоже. Мы подружились и провели выходные вместе. Никто из нас не делился личными подробностями. Те выходные мы посвятили другим вещам.
По моей коже поползли мурашки, но я сидел тихо и слушал, скрежеща зубами.
— Только в конце выходных мы поняли, что оба из Нью-Йорка. Он спросил, может ли он увидеть меня снова. Мне было весело, поэтому, конечно, я согласилась. Оливер старше, ему чуть за сорок. Он харизматичный. Красивый. Богатый. Могущественный. Находиться рядом с ним было… зависимостью. А я была избалованной, глупой дурой.
В её голосе было столько вины. Так много стыда. Это отягощало её хрупкие плечи и приглушало свет в её глазах.
— Мы начали встречаться, если это вообще можно назвать отношениями. Большую часть времени мы проводили в моём таунхаусе. Иногда в его квартире в Верхнем Ист-Сайде. Он был предпринимателем. Я постоянно работала. Но он был моим спасением. И я любила его. Или… Я думала, что любила его, — её лоб нахмурился. — Можешь ли ты любить кого-то, когда они держат тебя в пузыре?
— Нет, наверное, нет, — я думал, что люблю Джинну. Я бы поклялся в этом на крови. Вот только то, что было у нас, не было любовью. Даже близко.
— Он не делился многими личными подробностями. Я тоже. Общение не было приоритетом в наших отношениях. В самом начале он спросил меня, можем ли мы держать наши отношения при себе, чтобы посмотреть, к чему они приведут, пока они не стали бы достоянием общественности. Меня это устраивало, потому что я была счастлива держать его при себе. Но через три месяца я захотела большего. Я хотела рассказать своим друзьям. Я хотела похвастаться им. Так что я спросила его, не согласится ли он пойти со мной на вечеринку. Это была изысканная, дерзкая вечеринка, но я любила изысканные и дерзкие мероприятия.
— Правда? — это было совсем не похоже на неё.
— Многое изменилось, — она пожала плечами и кивнула на Дрейка. — Та версия меня умерла в день его рождения.
— А может быть, ты нашла ту, которой всегда должна была быть.
Она грустно улыбнулась.
— Может быть.
— Что случилось на вечеринке?
— Я не знаю. Мы не пошли. Я попросила его быть моим спутником, а он сказал, что не может пойти, потому что там будет его жена. Он сказал это так, как будто это было очевидно. Что я должна была знать, что я всего лишь его любовница.
— Ты понятия не имела.
Ещё больше вины и еще больше стыда омрачили ее лицо.
— Нет. Может быть, я должна была. Но старой версии меня нравился этот пузырь.
— Ты доверяла ему.
— Это была ошибка.
— Не твоя, милая, — этот ублюдок обманул её намеренно.
— Я порвала с ним. Обозвала его множеством слов и сказала ему забыть моё имя. А через несколько недель, я почувствовала себя не очень хорошо. У меня была задержка и…
— Ты узнала, что беременна.
Она коснулась щеки Дрейка.
— Я небрежно относилась к контрацепции. Безответственность была еще одним недостатком прежней меня. Я пропускала день приема таблеток. Я проводила ночь у него и сразу же шла на работу, а на следующее утро принимала двойную дозу. В общем, я была чёртовой идиоткой. Но я не жалею об этом.
— Не стоит, — этот маленький мальчик был чудом.
Судя по всему, он изменил жизнь Мемфис. Было почти невозможно смотреть на неё и представлять себе женщину, которую она описывала. Возможно, она была слишком строга к себе. Но я не сомневался, что она изменилась.
— Вся правда открылась после этого. Та его квартира не была его домом. Именно там он спрятал свою тайную шлюху, — её подбородок дрожал. — Мой отец сегодня назвал меня шлюхой.
— Какого хрена? — Боже, как я жалею, что не дал вчера этому мудаку в морду. Я не должен был позволять ей идти и разговаривать с ними наедине.
Мемфис пожала плечами, ее глаза избегали моих.
— Посмотри на меня, — я подождал, пока она поднимет подбородок. — Да пошёл он к чёрту за такие слова.
— Да, — пробормотала она. — Всё равно… Гугл точно сказал бы мне, кто такой Оливер. Я нашла его в тот день, когда он сказал мне, что женат. Интернет был очень информативным. Это был второй худший день в моей жизни. День, когда я поняла, насколько доверчива и поверхностна я была.
— Это не твоя вина. Доверять тому, кто тебе дорог — это не плохо.
Она встретила мой взгляд, её глаза смягчились. Нас обоих обманули те, кого мы любили. Я тоже доверял Джинне.
Расстояние между нами было слишком большим, поэтому я встал и обошёл кофейный столик, протянув руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. Затем я забрал Дрейка из её рук и потянул её в гостевую спальню.
Скоро мы купим настоящую кроватку. Мы уберем эту кровать отсюда и сделаем из неё детскую. Дрейку нужна была своя комната.
Я уложил Дрейка в его кроватку, затем притянул Мемфис к матрасу и прижал её к своей груди.
— Что случилось, когда ты сказала ему, что беременна?
— К тому моменту я знала, кто его жена и какие домыслы ходят о ее семье. Это напугало меня до смерти. Я боялась, что она узнает об интрижке, о ребёнке и решит прийти за нами. Я вообще не собиралась говорить Оливеру, но однажды он появился у меня дома.
— Он хотел, чтобы ты вернулась?
— Нет, он хотел моего молчания. Он добавил несколько угроз о своей жене и о том, что она ревнива. Что она была связана с опасной семьёй, и что это бы неприятным для бизнеса моей семьи. Всё это было очень практично, и он, очевидно, уже говорил об этом раньше. Он предложил мне пятьдесят тысяч долларов, чтобы наш роман оставался в тайне.