Муассанитовая вдова
Шрифт:
– Прости, – повторил более уверенно, – нашел работу в ангарах. Сегодня точно не смогу и завтра, скорее всего, тоже. Я должен бежать. Если надо будет развезти заказы по клиентам, напиши на коммуникатор, я примчусь.
Селеста Гю-Эль
Всякий раз, глядя на Льерта, я старалась напоминать себе, что он мужчина. Хотя после посещения Гутрун даже мысленно повторять эту заветную фразу не приходилось. Льерт раздался вширь, стал еще крупнее. Теперь, когда он работал в саду и достраивал ограду, мощная спина маячила на периферии
Стандартная фраза «Он мужчина, значит, опасен» не выходила из головы, только вторая ее часть как-то сама собой забывалась. Стоило вспомнить, в каком гневе Льерт ворвался в спальню и отбросил Одена, как слово «опасен» застревало в горле.
«Для кого опасен? Для меня? Не верю», – убежденно твердил внутренний голос.
«Посмотри, какие у него рога, один в один как у Мартина или Юдеса. А если в один прекрасный день выяснится, что он может оказывать воздействие? Если все это время он ментально на тебя давил? Ты и сама чувствуешь, как внутри все завязывается в тугой тянущий узел при одном лишь взгляде, когда он работает в саду…»
«Нет, он бы не стал мне врать…»
И всякий раз внутренние распри затихали, стоило Льерту оказаться на пороге.
– Селеста, тебе нужна помощь по дому?
– Селеста, ты не возражаешь, если я сегодня отлучусь на весь день?
– Селеста, ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь взволнованной. Все в порядке?
Забота и чуткость в каждом жесте, в каждом вопросе. Мягкая полуулыбка. Полный внимания взгляд серых глаз с еле заметными прожилками и приятный, чуть слышимый травянистый аромат. Теперь я точно знала, что от Льерта пахнет полынью, но не резко-горьким сорняком, а тонким, терпким, богатым на оттенки ароматом каменистой полыни, что растет лишь на горных склонах густыми серебристыми шапками, усеянными многочисленными шелковистыми листочками-волосками. Такой кустарник издалека можно принять за валун, отсюда и название.
У Льерта росла щетина, мне она безумно нравилась, но он старательно брился. Однажды, когда было очень жарко, он собрался отрезать волосы, но, к счастью, передумал. А еще у него были длинные мозолистые пальцы, при взгляде на которые сердце пропускало удар, а в голове возникали далеко не самые приличные картинки. И рога. Внушительные окостенелые пепельно-коричневые рога вызывали непроизвольные мурашки на руках и животе, когда я концентрировала на них внимание.
Льерт одним своим присутствием вызывал целый водоворот чувств, и оставаться рядом с ним «мороженой рыбой», как это считалось правильным на Цварге, я не могла. И не хотела. В конце концов бросила бороться с собой и решила: будь что будет. Льерт мне нравился. Вряд ли у меня есть шансы после Фьенны, но и специально отталкивать его не стоит. Да, он мужчина, но не цварг же…
Меня раздирали внутренние противоречия, порой до покалывания в кончиках пальцев хотелось ему признаться, что я изначально пошла на рынок потому, что искала телохранителя и меня разыскивают эмиссары с родной планеты. Но время шло, на Оентале было тихо, в личном кабинете Межгалактического Банка сообщения не появлялись, новостные сводки о нападении пиратов в секторе Н-63 исчезли из местного головидения. И это как-то убаюкивало мою тревожность и подозрительность.
Я нашла в шкафу любимые шорты и стала их носить, как самая обыкновенная человеческая девушка. Мне безумно нравилось быть обыкновенной: с ногами залезать в кресло, носить джинсы и футболки, извазюкиваться в муке по уши, не бояться покарябать маникюр, иметь возможность ходить по собственному дому такой, какая есть, без сложных укладок и нюдового визажа, на котором всегда настаивал Мартин. Зачем часами сидеть перед зеркалом ради того, чтобы выглядеть «натурально»? Но покойный муж настаивал, что смысл есть, потому
Льерт… оказался другим. Предупредительным, тактичным, корректным. Я так и не разобралась в правилах приличий на его родине, но так как он сообщил, что в основном служил в космосе, меня это особо и не волновало. А он ничего больше и не говорил о родной планете и расе. Мне было настолько комфортно рядом с этим странным мужчиной с загадочным прошлым, что я предложила вместе позаниматься оентальским языком. Не то чтобы я преследовала какую-то конкретную цель, просто подумалось: а почему бы и нет? Озвучив вопрос, почувствовала себя глупо, запоздало вспомнив, что Льерт военный. С чего вдруг это должно быть ему интересно? Вероятно, согласится из вежливости. А когда мужчина чувствует, что в каком-то аспекте постоянно хуже женщины, он становится злым и агрессивным – так нас учили в институте на базовых курсах психологии. Уже хотела извиниться, но Льерт неожиданно опередил меня и согласился. Более того, он схватывал все фантастически быстро, я даже заподозрила в нем скрытого лингвиста. Вот уж не думала, что рядовые военные обладают столь хорошей памятью и гибким умом!
Но когда мне показалось, что у нас с Льертом установились доверительные отношения, он внезапно резко отдалился. Это случилось после обычного завтрака. Я решила провести кулинарный эксперимент с омлетом на местной минералке. Я запомнила это, потому что в тот вечер Льерт впервые вернулся домой затемно. Не обедал и не ужинал, бросил горсть секкеров на стол в прихожей и зачем-то купил сразу три пачки вилок. Обнаружила их утром в совершенно пустом доме, потому как Льерт вновь ушел, только пораньше, до того, как я проснулась.
Следующий день прошел так же. И за ним день, и еще один. Единственная разница была лишь в сумме оставляемых в прихожей денег да однажды написанном сообщении: «Отвезу заказы в любой момент. Все в силе, скажи, когда понадоблюсь». Я смотрела на дурацкие руны на экране и мрачно думала, чем обидела Льерта. Безумно хотелось послать все к шварховой матери и открыто написать: «Приезжай, соскучилась», – но я не была уверена, что это уместно даже для человеческих девушек. Если бы мы были знакомы пару лет, а не месяцев, то написала бы, а так…
«Селеста, ты себе-то не отвратительна? Льерт деликатно дал понять, что тебя стало слишком много в его жизни. Сколько можно навязываться? Оставь его в покое».
Я знала, что рано или поздно этот день наступит. Надо будет отпустить Льерта на все стороны космоса, отдать контракт и сказать, что он мне ничего не должен. С твердой решимостью я села на диван в гостиной, который стойко ассоциировался с одним сероглазым мужчиной, чтобы дождаться его возвращения, и… не заметила, как уснула.
Глава 18. Бета-колебания и контракт
Льерт Кассэль
Насколько крупно влип, я осознал уже на второй день целенаправленного избегания Селесты. Осознание ударило по чувствительным рогам похлеще разряда молнии. До сих пор я наивно думал, что научился закрываться от чужих бета-колебаний, собственно, так оно и было, без этого вряд ли прожил бы так долго на астероиде и у пиратов. Для любого чистокровного цварга поглощение бета-колебаний – не роскошь, не дар, посланный Вселенной, а суровая реальность. Еще один вид питания, необходимый цваргу, и любой представитель моей расы знает, что неправильные, гнилые, тухлые эманации вызывают у цваргов болезни и постепенно отравляют кровь сродни тому, если бы обычный гуманоид употреблял лишь испорченную еду. К неправильным эманациям относятся эльта-, мю-, гамма- и прочие частоты электрической активности головного мозга разумных существ, которые непременно рождаются, если гуманоид умирает, испытывает боли или заражен радиоактивными веществами. За годы заточения я научился сидеть на голодном пайке, блокировать все лишнее, беря лишь горсть самых безвредных осцилляций, которые мог вычленить из окружающей среды, и медленно, словно удав, переваривать полученное.