Мучимые ересями
Шрифт:
— Дай мне посмотреть, — попросил Разделённый Ветер. Он склонился над картой, поджал губы и снова посмотрел на Гарвея.
— У меня где-то есть доклад про этот деревянный мост, — сказал он. — Он не в очень хорошем состоянии, если я правильно помню. Вероятно, мы могли бы переправить через него пехоту, но только сумасшедший попытается переправить через него кавалерию или артиллерию. С другой стороны, я думаю, что мои разведчики также указали, что река довольно мелкая в том месте, где на карте показаны твои броды. Я знаю, что мы могли бы переправить кавалерию даже без моста, хотя я не хотел бы давать никаких обещаний относительно пехоты без перепроверки. И мы определённо не хотим переправлять артиллерию Чарльза через них.
— Знает ли кто-нибудь
— Я могу проверить, — ответил Разделённый Ветер. — Хотя я нисколько не удивлюсь, если так и есть. До сих пор они были удивительно полезны.
Голос графа прозвучал почти ошеломлённо, как будто он всё ещё находил странным, что люди барона Дейрвина были так полезны. Гарвей подумал, не было ли это отчасти из-за того, насколько… не-военным было ополчение барона. Они явно были гражданскими, которые намеревались вернуться к мирной жизни как можно скорее, и им было всё равно, кто об этом узнает. По крайней мере, столь же очевидно, что некоторые из них, как и обитатели Переправы Хэрила, предпочли бы оказаться где-нибудь в другом месте. В любом другом месте, если уж на то пошло. Но они, по-видимому, чувствовали некоторую преданность своему барону, которая редко проявлялась, а их помощь не только в качестве проводников, но и в качестве посредников между армией и местными фермерами была неоценима. Ни один фермер никогда по-настоящему не хотел видеть армию — любую армию — марширующей по его земле, и несчастные местные жители могли создать всевозможные проблемы, если бы захотели. До сих пор, по крайней мере, способность людей Дейрвина оказать дружеское влияние на армию Гарвея не позволяла этому случиться. Останется ли оно эффективным, когда обе стороны вступят в схватку и боевые действия начнут превращать плодородные поля в пустоши — это, конечно, совершенно другой вопрос.
«И тот, на который почти наверняка можно ответить «нет», — мрачно подумал Гарвей.
— Я уверен, что у них будет какая-нибудь дополнительная полезная информация, — сказал он вслух. — Пожалуйста, уточни у них.
Разделённый Ветер кивнул, и Гарвей снова сосредоточился на карте.
— Я понял твою точку зрения насчёт моста, Чарльз, — сказал он задумчиво, скрестив руки на груди и ещё раз оглядывая местность. — А сражаться с рекой в тылу обычно считается плохой идеей, даже если вам не нужно беспокоиться о переброске артиллерии через единственный мост. И всё же, если мы займём позицию на этой стороне реки, то тот, кто там командует, остановится на своей стороне и пошлёт за подкреплениями. А это значит, что нам придётся перебираться через реку под огнём, чтобы добраться до него.
— Это также означает, что и ему придётся перебираться под огнём, чтобы добраться до нас, — заметил Дойл. — И чем дольше он будет оставаться здесь, тем дольше твой отец и князь Гектор будут вынуждены перебрасывать нам всё больше войск.
— Если только Кайлеб не решит просто посидеть здесь с частью своей армии и продемонстрировать, насколько решительно он настроен атаковать нас, в то время как на самом деле он погрузит все свои войска обратно на свои транспорты, чтобы нанести прямой удар по Менчиру, — ответил Гарвей. — А что касается переброски к нам большего количества войск, то как мы собираемся кормить и снабжать их всех через Перевал Талбора? Это более двадцати пяти миль узкой дороги и труднопроходимых участков, особенно если ты подходишь к восточному концу. Мы могли бы прокормить всю нашу армию через западную часть, но я сомневаюсь, что мы сможем содержать больше тридцати тысяч человек по эту сторону гор. Во всяком случае, если им придётся долго сидеть на одном месте. Фураж у нас кончится довольно быстро, и я почему-то не думаю, что даже барон Дейрвин сможет поддерживать дружеские отношения с местными фермерами, когда мы съедим весь их скот, вытопчем весь урожай и опустошим все их амбары.
— И соблазним всех их дочерей, — с усмешкой добавил
— И удар по ним на их стороне реки, по крайней мере, даст нам шанс заманить их авангард и разбить их поодиночке, — кивнув, согласился Гарвей. — Если разведчики Алика правы, у них не может быть больше двух тысяч человек — ну, пяти тысяч, в лучшем случае. Мы же привели с собой больше двадцати тысяч.
— А сколько их сейчас к западу от реки? — возразил Дойл.
— Если всё находится там, где ему положено быть — а вы не хуже меня знаете, насколько велика вероятность того, что в кои-то веки ни один из наших боевых порядков не сбился с пути — то у нас примерно четырнадцать тысяч человек, включая семь батарей твоих полевых орудий, либо уже к востоку от реки, либо достаточно близко, чтобы быть там к наступлению ночи. Этого должно быть достаточно, чтобы позаботиться о пяти тысячах черисийцев, особенно если учесть, что у них с собой всего три или четыре батареи.
— Если они хорошо не прибавят по скорости, большая часть их колонны будет здесь не раньше, чем завтра поздно утром. Может быть, даже не раньше начала полудня, — заметил Дойл. — К тому времени мы сможем переправить почти всех, если постараемся.
— Нет. — Гарвей покачал головой. — Нет смысла изматывать людей — не говоря уже о том, что многие из них, вероятно, могут потеряться — маршируя после наступления темноты. Кроме того, четырнадцати тысяч человек и тридцати пяти орудий должно быть достаточно, чтобы довести дело до конца. Нагромождение ещё большего количества людей только ограничило бы нашу подвижность. И если шансов четыре- или пять-к-одному недостаточно, чтобы закончить дело, я не хочу усложнять ситуацию, если нам придётся отступать.
Дойл и Разделённый Ветер посмотрели на него так, словно были не совсем уверены, что правильно его расслышали, и он кисло фыркнул.
— Давайте сделаем по-моему, — предложил он. — Посмотрим, что получится. Если они соберут больше своих войск, тогда я серьёзно подумаю о том, чтобы переправить ещё больше наших людей через реку, прежде чем мы нападём. Но если у них так мало кавалерии, как кажется, то их разведка должна быть в лучшем случае точечной. Они, вероятно, понятия не имеют, сколько людей нам уже удалось сосредоточить перед ними. Если у нас получится статус-кво, поддерживая их уверенность достаточной, чтобы они не остановили свой авангард там, где он находится, пока не смогут усилить его, я думаю, что мы сможем ударить по ним завтра утром. Если повезёт, мы прокатимся прямо по ним и разобьём их без особых проблем.
— Чтобы быть абсолютно честным, я ожидаю, что именно так и случится. Но давайте не будем забывать, что все также «ожидали», что герцог Чёрной Воды разгромит флот Хааральда. Я не вижу никакого способа, которым они могли бы скрыть какое-то «секретное оружие» от кавалерии Алика, но я также не собираюсь торопиться с какими-либо потенциально неудачными предположениями. Это позволит нам проверить воду, не заходя в неё слишком глубоко. Если мы правы, то разгромим их авангард, и кавалерия Алика проведёт остаток дня, догоняя и рубя саблями беглецов. Если окажется, что нас ждёт какой-то ужасный сюрприз, мы потеряем в худшем случае пятую часть наших сил.
Разделённый Ветер выглядел определённо несогласным, но он кивнул без дальнейших возражений. Дойл склонил голову набок, ещё раз изучая карту, потом пожал плечами.
— Я думаю, что ты, вероятно, беспокоишься о сюрпризах больше, чем нужно, — сказал он. — С другой стороны, учитывая твоё напоминание о том, что случилось с Чёрной Водой, нет ничего страшного в некоторой излишней предосторожности. Определённо, лучше так, чем наоборот! И, честно говоря, я бы предпочёл пролить кровь моих артиллеристов при самых благоприятных условиях, которые мы можем устроить. Я думаю, что они готовы, но ни один из них никогда раньше не был под огнём в составе подразделения.