Мумия, или Рамзес Проклятый
Шрифт:
– Что я делаю? – пробормотала она на древней латыни. – Что я испытываю – горе или гнев? Почему я так страдаю?
Не желая того, она мучила его. Понял ли он ее слова?
– Открой мне свое сердце, – проникновенно произнес Алекс. – Я люблю тебя. Скажи мне, что тебя тревожит. Я не хочу, чтобы ты страдала. Может быть, я смогу помочь.
– Я верю тебе, юный лорд, – сказала она. – Я тоже люблю тебя.
Но чего же она хотела? Неужели месть вылечит ее от ярости, разрывавшей ее на части? Или она отступится, возьмет с собой юного лорда Алекса
Так яростно любить и так яростно ненавидеть – это и значит жить полной жизнью. Теперь она снова живет, а значит, радуется и страдает.
Последний акт подходил к концу. Эллиот со скукой взирал на роскошную сцену, на томившихся в гробнице любовников и на поющую молитву принцессу Амнерис.
Слава богу, скоро конец! В нынешних обстоятельствах лучшее произведение Верди казалось полной нелепицей. Что касается бала, им нужно всего лишь показаться там и сразу же отвести Джулию в номер.
Джулия была близка к истерике. Все еще дрожащая, она сидела в фойе, прижимаясь к Рамзесу.
Она не отпускала Рамзеса от себя. Поэтому во время антрактов по всем лестницам и коридорам рыскали Эллиот и Самир: они пытались найти женщину, которую мог опознать только Эллиот. Самир искал глазами в толпе серебристое платье и копну черных волос.
Ее нигде не было. Просто поразительно! Конечно, она могла исчезнуть сразу после нападения на Джулию. Но откуда она могла знать Джулию? Вот в чем загадка. Как она отыскала здесь Джулию?!
И что еще более удивительно – они так и не увидели Алекса. Они восприняли это как благоволение судьбы. Каким-то чудом Алекс оказался в стороне от того, что происходило. Наверное, можно будет отправить его домой вообще без всяких объяснений.
Теперь Эллиот не сомневался, что завтра Джулия тоже уедет из Каира дневным поездом. Он сам останется здесь до тех пор, пока история не закончится. Было решено, что Самир тоже вернется в Лондон вместе с Джулией, поскольку Алекс наверняка не сможет ни защитить ее, ни окружить заботой – ведь он не знает, что происходит.
Самир поживет с Джулией в Мэйфейре, пока не вернется Рамзес. Что будет с Эллиотом, пока непонятно. Но он останется. Он должен. А Джулию нужно увезти далеко, очень далеко.
Последний душераздирающий дуэт дошел до кульминационного момента Эллиот больше не мог это выносить. Он взял свой театральный бинокль и начал осматривать зал. Алекс, где ты, черт тебя побери?! Граф медленно обвел взглядом левую сторону партера и снова повернулся вправо.
Седые головы, сверкающие бриллианты; мужчины дремлют; рты под белыми усами приоткрыты. Вот идет прелестная женщина с черными распущенными волосами – она быстро проходит к переднему ряду дальней ложи. За руку ее держит Алекс.
Эллиот замер.
Покрутил колесико настройки – изображение увеличилось.
– Рамсей, – прошептал Эллиот.
Он помешал своим соседям, в соседней ложе кто-то даже проснулся. Но Рамзес услышал его и, выйдя из-за портьеры, присел на корточки рядом.
– Взгляните вон туда! Она с Алексом!
Шепот был похож на выдох. Передав бинокль Рамзесу, Эллиот посмотрел на две далекие фигурки. Чтобы увидеть, что Клеопатра подняла свой бинокль, ему самому бинокль не потребовался. Она смотрела на них!
Он услышал, как Рамзес огорченно замычал.
Алекс обернулся. Весело махнул им рукой.
Дуэт закончился тихой протяжной нотой. Грянули аплодисменты. Со всех сторон доносилось неизбежное «браво!». Начали зажигаться огни. Публика поднималась с кресел.
Джулия и Самир стояли в открытых дверях.
– Что случилось? – спросила Джулия.
– Они уходят. Я иду за ними! – сказал Рамзес.
– Нет! – закричала Джулия.
– Джулия, она с Алексом Савареллом. Она обольстила сына графа! – Он обратился к Эллиоту и Самиру: – Оставайтесь с Джулией – оба. Отведите ее в отель.
Добравшись до ложи, Рамзес понял, что опоздал. Они ушли. На металлических лестницах снаружи здания были открыты все три двери. Люди выходили из всех трех. Рамзес бросился к мезонину, чтобы осмотреть толпу, спускавшуюся по центральной лестнице. Теперь он их не найдет.
Подбежав к центральному выходу, он увидел Джулию, Эллиота и Самира Вцепившаяся в Самира Джулия была похожа на привидение. Эллиот шел явно из последних сил. Лицо его было белым как мел.
– Бесполезно, – сказал Рамзес. – Я снова их потерял.
– Бал – наша последняя возможность, – заключил Эллиот. – Это игра, разве вы не понимаете? Алекс не знает, что происходит. Он сказал, что встретится с нами в опере или на балу.
Глава 9
Они пошли за потоком зрителей, покидающих оперный театр и направляющихся через широкую площадь к отелю.
Клеопатра не сомневалась, что Рамзес преследует их. И лорд Рутерфорд обязательно придет на бал в надежде спасти своего сына.
Она еще не решила, что ей делать. Встречи не избежать. Будут произнесены какие-то слова – а что потом? Она жаждала свободы, но не знала, куда идти и что сделать, чтобы обрести эту свободу.
Продолжать убивать? Это не выход. Она все больше чувствовала отвращение к тем убийствам, которые уже совершила так бездумно, ей было жалко даже того человека, который стрелял в нее, – кем бы там он ни был.