Мумия из семейного шкафа
Шрифт:
— Она может. Еще три года назад Алина работала юристом в «Обществе охраны прав потребителей».
— Мы так и поняли, до чего же она ловко настрочила эту бумажку, а потом понесла заведующему для ознакомления. Он прочитал, после чего и прислал психотерапевта. Уже час уговаривает вашу подругу.
Я прислушалась к разговору.
— Алина Николаевна, я не могу вас пока выписать.
— Я себя нормально чувствую.
— Но я же вижу, в каком взвинченном состоянии вы находитесь. Настроение у вас подавленное. Вы раздражены. Давайте мы с вами проведем психотренинг?
— С какой стати? Знаю я ваши штучки! Потом мозги по частям не соберешь. Гипнотизировать меня задумали? Не старайтесь — я не поддаюсь гипнозу.
— Боже упаси! Какой гипноз? Я просто стараюсь поднять вам настроение. Вот, к примеру, вы любите море?
Алина настороженно кивнула.
— Представьте себе райское местечко. Пальмы. Желтый песок. Тихий шум прибоя. Безоблачное небо. Вы входите в прозрачное голубое море. Теплая волна плещется у ваших ног. Рыбки подплывают к вам близко-близко. Вы их рассматриваете, хотите поймать одну рукой, потом поднимаете лицо и подставляете его солнцу. Ласковые лучи приятно согревают вашу кожу. Легкий ветерок играет с вашими волосами. Вдалеке мелодично курлыкают чайки. На душе у вас легко и спокойно. Представили?
— Представила, — раздраженно ответила Алина.
— Вам лучше?
— Хуже! — выкрикнула она.
Доктор растерянно заморгал глазами:
— Но почему? Вы же с казали, что любите море?
— Хуже мне, доктор, потому, что где-то есть теплое море и ласковое солнце. Я могла быть там, а я вынуждена гнить здесь, на больничной койке. И, кстати, чайки не курлыкают, они противно орут. Странно, что вы об этом не знаете. Вы, наверное, плохо учились в школе! И еще, тропическому солнцу подставлять лицо не рекомендую. На лице появляются веснушки, а кожа интенсивно стареет. Прежде чем проводить психотренинг с женщинами, пройдите курс косметологии, хотя бы «азы», — с пристрастием уничтожала молодого доктора Алина. — И по поводу рыбок, в южных водах часто встречаются ядовитые особи. На морских курортах категорически запрещено ловить рыбу без разрешения. Нечисто работаете, много безграмотных оговорок. Я напишу записку на имя главврача о вашем несоответствии занимаемой должности. Психотерапевт вы никудышный.
Доктор побледнел и остекленевшим взглядом посмотрел на Алину, последняя ее реплика его убила. Он уже пять лет работал в этой больнице и считал себя непревзойденным специалистом психоанализа. И тут такой удар по самолюбию.
«Ну не был я на престижных морских курортах! И что? С моей зарплатой только на Мальдивские острова летать! Но и пациенты этой больницы тоже не завсегдатаи пятизвездочных отелей. В основном здесь лечатся пенсионеры и рабочий люд, поскольку больница районная, самая заурядная. Больным про море и теплый песок скажешь, они тут же как дети расплываются в благодушной улыбке. А эта дамочка, видать, много времени на курортах провела. Февраль месяц, а лицо загорелое, как будто только с моря вернулась. Если мне отпуск в январе дают, то это катастрофа, больше лыжной прогулки позволить не могу. А у этой зима не зима», — наверное, так подумал доктор и посмотрел на Алину как на классового врага.
— Мой вам совет, юноша. Вам следует совершенствоваться. Для начала советую заглянуть в туристическое агентство и самому съездить на моря, чтобы впоследствии не допускать таких нелепых ошибок, — подлила масла в огонь Алина.
— Алина Николаевна, а вы никогда не думали о самоубийстве? — вдруг спросил доктор.
— Я? Нет, — мотнула головой Алина, не понимая, в чем суть вопроса.
— А вы подумайте. — Доктор поднялся и с явным раздражением на лице вышел из палаты.
Вот тут Алина испугалась.
— Он мне угрожал? — дрожащим от волнения голосом спросила она. — Да, он мне угрожал. Он в сговоре. Точно, он в сговоре.
— С кем?
— Не знаю, но он не просто так спросил о самоубийстве. Он меня хотел подтолкнуть к суициду.
— Алина, успокойся, — я пересела к ней на кровать и обняла за плечи. — Просто ты парня достала. Я все слышала, ты очень надменно себя вела. Мне даже его стало жалко, а вдруг он дальше нашей речушки нигде не был?
— Так не бывает. На Чорном море все были.
— Тогда при чем здесь тропические рыбы? Зачем ты его стала поучать и упрекать в неграмотности? Вот он и не выдержал, намекнул, мол, не будет тебя, не будет и проблем.
— Значит, я ему мешаю? А почему? Творить свои темные делишки?
— Алина, не обостряй. Он сболтнул сгоряча.
— Ну уж нет, я этого просто так не оставлю. Сегодня он сгоряча сболтнул, а завтра намеренно доведет меня до сумасшествия и до самоубийства. Я действительно напишу на него жалобу главврачу, нет, в областной отдел здравоохранения. Вообще на всю больницу накатаю жалобу. Кормить тут не кормят. Простыни с дырками. Горячей воды нет. В этой больнице выздороветь невозможно. Нет, я здесь не останусь! Марина, забирай меня отсюда. Я здесь больше не могу находиться.
С Алиной творилось нечто невероятное. Ее заносило. Праведный гнев согрел ее, она сбросила с себя одеяло и стала широкими шагами мерить палату. Раскрасневшись, она махала руками и угрожала всем подряд — от нянечки до главврача. Я с опаской поглядывала на свою подругу. Ее нервная система оставляла желать лучшего. Алину следовало лечить. Но только не в этой больнице, здесь, пожалуй, она была права. Ее нужно было перевезти в другую клинику.
— Алина, успокойся, пожалуйста. Я схожу к заведующему отделением и сообщу ему, что забираю тебя. А ты пока ложись, можешь поесть фруктов, соку выпить. Не нести же все обратно? — Я вручила Алине пакет с продуктами, а сама пошла искать кабинет зав. отделением.
Кабинет заведующего мало чем отличался от всего отделения в целом. Старая мебель, допотопный стол. Потрескавшиеся стены были увешаны выцветшими вымпелами и грамотами. «Победитель социалистического соревнования 1988 года», «Лучшее отделение больницы, 1989 год» и прочая дребедень, чудом сохранившаяся с прежних времен.
Заведующий сидел за столом, склонившись над раскрытой книгой. Мне показалось, он дремал, подперев голову руками. Я стояла более трех минут, а он меня не замечал и страницу не переворачивал. Тогда я откашлялась и сказала:
— Извините, что вас отвлекаю.
Вздрогнув, он поднял на меня уставшие глаза.
— Я по поводу своей подруги. Она лежит в вашем отделении и, как бы это сказать, нервничает, — несуразно выразилась я.
«Ну достали меня эти нервные больные, — читалось в глазах заведующего отделением. — Чего, спрашивается, нервничать? Лежи, лечись, лекарства пей и другим не мешай выздоравливать».
— Фамилия больной?
— Блинова Алина Николаевна.
— Блинова? — сурово переспросил он и свел брови на переносице. — А вы ее, значит, подруга? — Сон с него как рукой сняло. — А вы знаете, что на вашу Блинову все жалуются, начиная от нянечки и заканчивая специалистом из соседнего отделения?