Чтение онлайн

на главную

Жанры

Мурманск. Откровения опального мэра
Шрифт:

Форма государственного правления (не только в США, но и в любом другом государстве) не имеет существенного значения для экономического развития государства. Во всех своих известных формах власть вообще не является и не может быть производителем каких-либо материальных ценностей. (В США государство даже не является эмитентом национальной валюты – это важнейшее полномочие делегировано банковскому олигархату в лице ФРС).11

Власть в государстве это, во-первых, инструмент распределения национального достояния, во-вторых, это инструмент согласования сфер влияния и полномочий между членами властной элиты.12 Стремление обладать этими инструментами

как раз и вовлекает людей в политическую борьбу за власть.

Несомненно, процесс демократизации власти способствует вовлечению большего числа активных и амбициозных людей в политическое противоборство. Госперевороты, заговоры, войны и прочие жестокие силовые методы завоевания власти уходят в прошлое, становятся непопулярными и всё менее возможными. Им на смену пришли современные цивилизованные способы политической борьбы за власть, благозвучно именуемые политическими технологиями. Но прежде чем приступить к обсуждению чего-то нового, всегда бывает полезно и даже необходимо вспомнить, какова была предыстория.

Глава 3. Уроки прошлого

По существу, формы и методы политической борьбы за власть в монархических и демократических государствах могут сильно не различаться. Но есть одна особенность, которая обуславливает специфику этой борьбы в условиях демократии – необходимость мирного вовлечения больших масс населения в формирование власти. Эта специфика предполагает диалог политиков с гражданами страны или, как минимум, монолог политика, обращённый к гражданам. Если этому политику удается достучаться, докричаться до народных масс и убедить их в своей полезности – он уже на полпути к власти. История российской демократии советского периода бьёт все рекорды специфичности в сравнении с прочими известными демократиями всех времён. Россия всегда удивляла и тревожила прочий мир своей необычностью.

Немного истории

Чтобы попытаться понять суть демократии в нашей стране, полезно немного погрузиться в историю и поговорить о том советском прошлом, с которым Россия начала прощаться в девяностые годы. Семьдесят лет после Великой октябрьской социалистической революции управление страной оценивалось по-разному. Наши вожди называли его истинно демократическим, а несогласные именовали авторитарным. В действительности ни демократическим, ни абсолютно авторитарным оно не было.

Рискую здесь нарваться на справедливые протесты пожилых граждан и коммунистов из советского прошлого. Да, тогда в выборах депутатов в Советы всех уровней участвовало более 99 процентов населения СССР, а никаких политтехнологов тогда не было, они были не нужны. Вернее, политические технологии практиковала сама действующая власть, в частности, организуя поголовную явку граждан. Вот только само советское государство вместе с его советской демократией оказалось в итоге утопией. И всё потому, что власть в этом государстве осуществляли вовсе не «демократически» избранные депутаты из среды знатных рабочих, колхозников и интеллигенции. Они действительно были лучшими из лучших, но лишь одобряли и поддерживали. Инакомыслящих, оппозиционеров или даже просто слегка несогласных с генеральной линией партии граждан тогда не то что среди депутатов, но и в обслуге советов депутатов всех уровней не было. Реальная власть была сосредоточена не в Верховном Совете депутатов трудящихся и даже не в его Президиуме, а в Политбюро ЦК КПСС, то есть в руках совсем небольшой группы лиц. В большинстве своем это были умные, опытные профессионалы, каждый из которых вполне заслуженно занимал свою нишу в тогдашней пирамиде власти. Заслуженно в том смысле, что путь в ЦК партии (тем более, в Политбюро ЦК) был тернист, долог и опасен. Случайных людей там не было. Миллионеры (подпольные) в СССР были, но финансовая состоятельность никакой пользы для проникновения в органы партийного руководства не давала. Материальное благополучие для партийных чиновников возникало лишь после занятия ими соответствующего высокого положения.

Казалось бы, структура власти и управления в СССР была идеальной (не будем здесь

сравнивать командный и рыночный механизмы управления). Все шестерёнки этого гигантского управленческого механизма были взаимосвязаны и синхронизированы. Если бы такой механизм ранее, в досоветской истории, был описан в литературе, многие прочитавшие о нем назвали бы его идеальным и желали бы его для государства. Но идеал всегда утопичен, нежизнеспособен, его разрушают мелочи. Любой порядок (тем более идеальный) в силу понятия энтропии13 стремится к определённой степени хаоса, и если механизм поддержания порядка даёт сбои, тогда идеал обречён. Так рушатся песочные замки на пляже, если их ежесекундно не поправлять. (Именно поэтому, например, человеку нельзя праздно бездельничать – разрушается, деградирует его личность, атрофируется тело, рушатся социальные связи). Таким разрушительным изъяном в механизме советской демократии стал ущербный порядок наследования верховной власти. Вследствие этого изъяна идеальный механизм власти стал заложником фактора личности.

Иосиф Виссарионович Сталин был единоличным диктатором за ширмой мнимой партийной демократии. При нём вертикаль советской власти заканчивалась чётким остриём сверху. Механизм исполнения власти функционировал зловеще, но идеально – любое волеизъявление сверху исполнялось мгновенно и неукоснительно. Эффект властного приказа многократно усиливался на протяжении всей вертикали сверху донизу. Каждый промежуточный участник в цепочке исполнителей старался перевыполнить указание сверху. Лишь враги народа могли не понять, не выполнить или исказить суть решения свыше, а их участь была общеизвестна. Но даже тогда авторитаризм не был единоличным – опричники «переплёвывали» диктатора в жестокости и самоуправстве.

В марте 1953 года острие власти обломилось – Сталин умер. Выстроенная при нём вертикаль долгое время была настолько зловещей и опасной для партийной верхушки, что никто не решался покуситься на существующий механизм наследования верховной власти – он остался в прежнем виде. Культ Сталина был подвержен «разоблачению», а репрессивный аппарат подавления инакомыслия резко сокращен. Многоликий ЦК компартии подвергся демократизации – абсолютный авторитаризм вождя был формально отменён, хотя принцип строгого единоначалия сохранился. Но вот беда – даже в полном своем составе коллектив Политбюро ЦК партии никак не дотягивал до харизмы и могущества личности прежнего вождя. Вероятно, это стало следствием многолетней «селекции» в руководстве страны – в окружении лидера не могло быть личностей, более или столь же сильных, как сам лидер. У японцев есть поговорка: «Торчащие гвозди забивают». В Советском Союзе это было непреложным правилом – торчать выше прочих запрещалось всем «гвоздям», их забивали.

Наша национальная монархическая специфика формировалась и сохранялась многие века. В этой долгой истории любое ослабление верховной власти всегда влекло за собой всенародную смуту и опасность для судьбы государства. Сталинскую монархию унаследовала гораздо более слабая личность – Хрущев. Коллегиальности в верховной власти СССР стало гораздо больше, но фактическая советская «монархия» так и не превратилась в реальную демократию. Ослабление личности нового вождя сделало более слабым всё советское государство.

Никита Сергеевич Хрущев радикально изменил и уронил имидж советского лидера. Он старался выглядеть демократичным, но быстро стал объектом насмешек и неприязни. Порулив страной относительно недолго, до 1964 года, он натворил много глупостей – покалечил армию, убил советский рубль, запретил кибернетику и генетику, изъял у России Крым.14 Несмотря на его очевидный вклад в «очеловечивание» образа первого руководителя государства, в памяти советских людей он остался дурковатым и хамоватым авантюристом. Даже такие позитивные события периода его правления как осуждение сталинского культа и полёт человека в космос не ассоциируются с его личностью так тесно, как, например, фамилия Хрущев и кукуруза.

Поделиться:
Популярные книги

Конструктор

Семин Никита
1. Переломный век
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
4.50
рейтинг книги
Конструктор

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии

Жарова Анита
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии

Имперец. Том 4

Романов Михаил Яковлевич
3. Имперец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Имперец. Том 4

Совок 2

Агарев Вадим
2. Совок
Фантастика:
альтернативная история
7.61
рейтинг книги
Совок 2

Кровь и Пламя

Михайлов Дем Алексеевич
7. Изгой
Фантастика:
фэнтези
8.95
рейтинг книги
Кровь и Пламя

Третий

INDIGO
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий

Внешняя Зона

Жгулёв Пётр Николаевич
8. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Внешняя Зона

Приручитель женщин-монстров. Том 1

Дорничев Дмитрий
1. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 1

Камень

Минин Станислав
1. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
6.80
рейтинг книги
Камень

Шесть тайных свиданий мисс Недотроги

Суббота Светлана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
7.75
рейтинг книги
Шесть тайных свиданий мисс Недотроги

Измена. Мой непрощённый

Соль Мари
2. Самойловы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Мой непрощённый

Внешники

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Внешники

Зауряд-врач

Дроздов Анатолий Федорович
1. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
8.64
рейтинг книги
Зауряд-врач