Мусье Жордан, ученый ботаник, и дервиш Масталишах, знаменитый колдун

Мусье Жордан — ученый ботаник, парижанин, 40 лет. [1]

Гатамхан-ага — владетель кочевья Текле-Муганлы, карабахец, 65 лет.

Шарафниса-ханум — его старшая дочь, 16 лет.

Гюльчохра — его младшая дочь, 9 лет.

Шахрабану-ханум — его жена, 45 лет.

Шахбаз-бек — его племянник, жених старшей дочери, 22-х лет.

Ханпери — кормилица Шарафнисы-ханум, 40 лет.

Дервиш Масталишах — знаменитый колдун, иранец, 50 лет.

Гуламали — его ученик, иранец, 30 лет.

Происходит в Карабахе в 1263 году в начале весны, через день после Новруз-байрама, в зимнем кочевье Текле-Муганлы. Во второй комнате Шарафниса-ханум расчесывает шерсть и тихо плачет. Ее младшая сестра Гюльчохра играет возле нее.

Гюльчохра. Почему ты плачешь, сестрица?

Шарафниса-ханум(отталкивает протянутую руку сестры). Отойди!

Гюльчохра(шаля, снова протягивает к ней руку). Сестрица, ну, ради аллаха, скажи, почему ты плачешь?

Шарафниса-ханум(снова отталкивает ее руку). Отстань, говорю. Видишь, делом занята. Не мешай работать!

Гюльчохра(по-прежнему). Ты же не работаешь, а только плачешь. Скажи, почему плачешь? Если не скажешь, я маму позову. Ну, скажи, почему ты плачешь? (Срывает с нее головной платок).

Шарафниса-ханум(в сердцах, резко отталкивает ее. Гюльчохра падает). Тьфу ты, пропасть! Ни за что не отвяжется! Не даст заниматься делом!..

Гюльчохра поднимается и с плачем уходит к матери в другую комнату.

(Одна.) Вот дура! Сейчас все скажет маме. Боже мой, если мама придет и спросит, почему ты плачешь, что я отвечу? А я ни за что не скажу. Лучше буду отпираться, будто вовсе не плакала. (Тщательно вытирает глаза головным платком.)

Открывается дверь, входит Шахрабану-ханум.

Шахрабану-ханум. Зачем ты толкнула девочку? С ног ее сбила!

Шарафниса-ханум. Провалиться бы ей сквозь землю! Ни минуты не сидит спокойно. С самого утра не дала мне расчесать и двух клоков шерсти. Все время балуется, то шерсть выхватит из рук, то платок с головы сорвет. Мне надоело, я и толкнула ее легонько. А она побежала к тебе с ревом. Можно подумать, она в кровь разбилась.

Гюльчохра.

Ей-богу, мама, неправду она говорит. И вовсе она не расчесывала шерсть, а все время плакала. Я говорю — не плачь, а она как толкнет меня, я так упала и ушиблась.

Шахрабану-ханум. Почему это ты плачешь, Шарафниса? Что у тебя за горе, чтобы плакать? Слава аллаху, отец твой жив, мать жива. Жених — красавец. Ешь ты вдоволь, нарядов довольно. О чем же ты плачешь?

Шарафниса-ханум. Да не плакала я, мама; ей-богу, не плакала! (Щиплет Гюльчохру.) Чтоб тебе провалиться! Когда это я плакала?

Гюльчохра вскрикивает от боли.

Ей-богу же, я не плакала, мама. Слава аллаху, отец у меня жив, мать жива, с чего же мне плакать?

Шахрабану-ханум(смеясь). А почему про жениха не говоришь? Ведь и жених у тебя есть!

Шарафниса-ханум. Какой еще жених?

Шахрабану-ханум. Как это какой жених? А твой двоюродный братец Шахбаз-бек чей жених? Отец твой, бог даст, недели через три такую вам свадьбу справит, что молва о ней пойдет по всему Карабаху. Позавчера он написал письмо своему другу Курбан-беку в Зардаб, чтобы тот договорился с шемахинскими музыкантами и прислал их на свадьбу.

Шарафниса-ханум(зажав большим и указательным пальцами нижнюю губу, оттягивает ее вниз, поднимает голову). Ах, о чем ты говоришь, мама? Шахбаз-бек через десять дней уезжает. А к чьей свадьбе готовится отец, я не знаю.

Шахрабану-ханум(с удивлением). Шахбаз-бек уезжает? Куда? С кем? Ради аллаха, не выдумывай небылиц! Да, вижу, ты и вправду плакала. Оказывается, и в самом деле у девиц ума мало, слез много. А ну, говори, кто тебе сказал, что Шахбазбек уезжает?

Шарафниса-ханум(опускает голову). Он сам.

Шахрабану-ханум. И куда?

Шарафниса-ханум. Не знаю, не то во Францию, не то в Париж… Пропади они пропадом, и выговорить не могу.

Шахрабану-ханум. Хорошо, а с кем он едет в Париж?

Шарафниса-ханум. С нашим гостем, мусье Жорданом.

Шахрабану-ханум. С этим нашим франком, что всякие травы собирает? Зачем он едет? Какие у него во Франке дела? У него что, собака, что ли, заблудилась в Париже?

Шарафниса-ханум. Ничего не знаю. Шахбаз — молодой неопытный. Мусье Жордан вбил ему в голову, будто девушки и женщины в Париже появляются в обществе с открытыми лицами. И многое еще другое наговорил ему. А тот с ума сошел и все твердит, что он обязательно должен поехать и посмотреть Париж. Сначала, говорит, попрошу разрешения у дяди, а если не пустит, то ночью на коне переправлюсь через Араке, найду там мусье Жордана, поеду с ним в Париж, посмотрю там все и погуляю.

Шахрабану-ханум(откладывает в сторону чулок, который вязала и обращается к младшей дочери). Гюльчохра, поди-ка позови сюда Шахбаза из того дома. Посмотрим, что это еще за новости.