Музей богов
Шрифт:
И портрет Арины, как же без него. Правда, на этом «портрете» моя знакомая ведьма совсем не походила на саму себя: темный силуэт на фоне яркого окна, лишь растрепанные волосы просвечивали, будто нимб.
Не особо долго раздумывая, я записался на консультацию, получил подтверждение на емейл, а потом позвонил по скайпу на указанный адрес.
Сначала никто не отозвался вообще. Потом на экране появился какой-то небритый мужик, что недовольно ответил хриплым нетрезво-матерным голосом. Никакой Арины он не знал и вообще пребывал вне темы. Я проверил — адрес правильный, пришлось звонить
Трубку подняли почти сразу.
— Да? — отозвалась сама Арина. Видимо, на личного секретаря у нее уже не осталось денег.
— Привет, это я. — Банально заявил я, понадеявшись на узнавание по голосу.
— А, это ты… — без особой радости опознала меня колдунья. — Как жизнь?
— Да ничего так. По делу звоню. Можешь меня принять?
— Что, прямо сейчас?
— Нет, конечно. Я же записался на твоей страничке. Там на среду было свободное окно. Два часа. Только лично, а не через скайп.
— А, — засмеялась Арина, — я и не смотрела пока. После того случая, когда очередную твою подружку пришлось срочно от синяка под глазом избавлять, я начала бояться твоих звонков. Что-то случилось?
— Ну… в общем-то, можно и так сказать. Случилось.
— Тогда приходи, как зарегистрировался. Записать есть где? Это новое место, ты его не знаешь.
— Диктуй, — недовольно сказал я. Все-таки мне больше нравилась ее старая штаб-квартира.
Арина продиктовала адрес, пояснила, как лучше добраться, а потом вдруг, будто через силу выговорила:
— Скоро я отсюда уеду. Опять буду свои адреса менять.
— Телефон и почтовый адрес тоже?
— Естественно, тоже! Иначе, какой смысл? Вот… ага… эсэмэска пришла… твоя регистрация. На когда ты там записался сейчас гляну… О как удачно. Ладно, черт с тобой. Я сама тебя встречу, все равно от клиента возвращаться буду. Да, да, в некоторых случаях приходится выезжать. Будешь ждать меня в то же время, на которое записался, только на юго-западном углу перекрестка Энгельса и Просвещения, у перехода…
Глава XXI,
в которой главный герой отдает старинный долг и тут же зарабатывает новый
— Давай, быстро садись, — прокричала красивая девушка из-за приоткрытой двери праворульной тойоты, — тут парковаться запрещено.
Я быстро обежал машину и уселся на пассажирское место. Слева.
— Привет, — поздоровался я с сидящей на водительском месте колдуньей. У тебя что, машина новая?
— Привет. Пока еще новая, — сказала Арина. — Давай лучше поговорим о литературе.
— О чем? — ошалело спросил я. Такого поворота темы никак не ожидал. Почему именно о литературе?
— О фантастической литературе, — уточнила ведьма. — Любишь фантастику? Любишь, я знаю, сам же мне говорил. Сайнсфикшен, фэнтези, да? А чем у нас фэнтези отличается он «научной» фантастики? На первый взгляд — радикально, но… мало чем, если хорошо подумать.
Арина говорила что-то еще, а я никак не мог взять в толк, — с какого бодуна она так лихо закрутила тему? А главное зачем? Чисто деловая встреча вроде, потом можно и о литературе поговорить. Не сразу же.
— Просто авторы фэнтезийной литературы, — продолжала колдунья, — особо не заморачиваются и постоянно рассказывают нам о всяческих чудесах, заклинаниях и волшебных созданиях, то есть о нарушении законов природы некими колдунами или какими-то сверхъестественными существами. Причем в запасе всегда присутствует какой-нибудь всезнающий и всеумеющий суперколдун, который обязательно проблемы главного героя решит и из безвыходной ситуации его вытащит. Так? Так.
— А почему… — начал было я, но Арина перебила.
— Погоди, не встревай, сейчас все поймешь, потерпи немного. В «научной» же фантастике законы природы по идее не нарушаются. Вроде бы. Или мягко и ненавязчиво автором оговариваются установленные внутри произведения наукообразные законы, что должны соблюдаться. Таковы правила игры. На самом-то деле и тут физические законы срываются сплошь и рядом. Но нам доходчиво объясняют, что умными людьми, или пришельцами, неважно кем, используются некие явления и законы доселе нам неведомые. Неизвестные эффекты и технологии. Именно они-то и выручают главного героя, который оказывается на волосок от гибели. Иначе будет неинтересно, исчезнет саспенс, и пропадет драйв. Теперь представь на минуту, что кто-то из Чужих к нам уже приходил. Абсолютно неважно, по доброй воле, случайно или вследствие какой-то аварии. Главное, что они растеряли тут свои пожитки, инструменты, приборы и их обломки. Для нас это колдовские предметы и волшебные вещи. На самом же деле никакие они не волшебные, а продукты неведомых нам знаний и технологий. Чужие инструменты или их фрагменты. Предметы чужого быта, какие-то разные детали или их кусочки. Иногда — дошедшие до наших дней материалы и энергоносители. Ясно выражаю мысль?
Что-то подобное уже слышал, причем не так давно. «Это что, — думал я тогда, — одна из тех идей, что витают в воздухе, а улавливаются сразу всеми?» А вслух сказал:
— Как в «Пикнике на обочине» у братьев Стругацких? Так что ли?
— Почти так. Кстати, упомянутые тобой писатели много чего говорили интересного, но еще больше не могли рассказать явно. Никому и никогда. Им приходилось пользоваться намеками и прятать свои ответы в фантастику за хитросплетения сюжетов.
— То есть ты хочешь сказать…
— Да! Мы, я и мой брат, занимаемся тем, что собираем такие артефакты и пытаемся освоить то, что удается найти. Ты же знаешь, что у меня есть брат? Ну, вот. Делаем то же, что и ты в свое время. Почему бросил, кстати? Правда, если бы не твое тогдашнее увлечение, мы бы не познакомились никогда, и не к кому было бы тебе обращаться каждый раз по всяким случаям. Да, о чем это я? Про артефакты. Наша задача научиться управлять этими вещами, использовать их, против тех или иных людей использовать. Вот, а теперь самое главное, ради чего я собственно время свое с тобой трачу. Смотри сюда. На меня смотри. Я испытываю артефакты на живых человеках. В рабочем материале, как понимаешь, недостатка не наблюдается. Если вижу, что в меня кто-то влюбился, а он мне нафиг не сдался, начинаю изводить этого человека, экспериментировать с ним. То приближать, то не подпускать, то быть грубой, то ласковой. Пропадать, потом возвращаться… и все по новой. Влиять на его настроение, поведение и самочувствие. Все это при помощи артефактов, естественно. Вижу, как парень мучается, но мне нравится видеть его слабым и беспомощным — значит, работает. Потом бросаю, конечно. Подруги мои, когда у меня еще были подруги, осуждали меня, но теперь и осуждать-то давно некому.