Музей нашей жизни
Шрифт:
Хозяин дома отмахивался от жалоб, напоминая о минимальной цене аренды.
Снять дом на окраине стоило дешевле, чем поселиться в мансарде в самом Рене. Тут было два этажа, две небольших комнаты для сна наверху. Летом они спали каждая в своей комнате, но в конце сентября ночи стали холодными.
Камин не обогревал дом, отдавая тепло только в полуметре от себя. Неправильно работали заслонки. Их было видно в стенах. Дымоход нуждался в починке. Из-за неработающей тяги камина за ночь дом становился выстуженным. Утром от холода у обоих стучали зубы. Ветер Атлантики пробирает осенью до костей.
Во
– Ты мне поможешь? – окликнула Натали.
Мари обернулась и рассмеялась от вида дочери.
Дочь стояла на лестнице в стеганном мужском халате синего цвета, подпоясанная и держала в одной руке связку книг, а в другой ружьё.
– Куда ты их несешь? – удивленно спросила Мари, подхватывая из правой руки дочери тяжелую стопку.
– В камин! – ответила Натали, смотря в сторону переданной связки с большим пренебрежением.
– Ты их иногда читала! – сказала уставшим голосом Мари.
– У нас почти не осталось дров. Этот дом способен поглощать бревна один за другим, нисколько не согревая!
– Там хватит ещё на неделю, – заметила Мари и замолчала. Это была неправда. Дров оставалось в лучшем случае на три дня.
– Я проверила дрова, – сухо отозвалась Натали, осматривая ружьё, – эти книги бесполезны для жизни. Будем жечь их!
Мари наблюдала за дочерью, рассматривающей приклад ружья.
– Твой дед разбирал его и куда-то дел боёк. Я его нигде не нашла.
– Мы не сможем продать ружье?! – сокрушённо спросила Натали.
– Выручим в лучшем случае только на ужин, – задумчиво произнесла Мари. – Я узнавала по весне о его стоимости.
– Оно же очень дорогое! Ты всегда так говорила! – поразилась дочь мадам Арно. – Мне так нравились эти золотые утки на его прикладе. “Dictateur” ничего не стоит?
– Оно не стреляет! Обычное ружье стоит дороже этого.
Натали замолчала и подошла к камину. Огни пламени играли на горящих бревнах, отдавая тепло. Стало теплее и ещё безразличнее.
– Сегодня последний день возврата бабушкиного браслета, – произнесла в тишине Мари.
Дочь обернулась и посмотрела пристально.
– Кредит мне не дали. Продавать уже нечего, – с дрожью в голосе сказала она, – только если продать последние украшения за бесценок.
– Мы не сможем выкупить браслет?
– На выкуп нет денег. Он уже много раз продлён в залоге и ничего не меняется.
– Ты не показала в банке свои украшения с камнями?
– Их новый управляющий выставил бы меня в два счёта, имея другое воспитание, – отозвалась Мари, держа руку на виске. – Достать перед ним все украшения как кричать о собственном безденежье.
– Ничего нельзя сделать?
– Только греть тебе ноги! Потом я поставлю тесто для булочек. На кухне осталась последняя банка с малиновым джемом.
Она проворно налила горячей воды в большой медный таз. Его они забрали из своего дома. Натали осталась у камина. Мари поспешила замесить тесто из закваски. В этом ледяном доме оно хранилось, не портясь. Так выходило куда экономнее, чем покупать хлеб. Да и бывали они в городе после переезда отнюдь не каждый день.
Один вопрос по кругу крутился в голове: “Откуда взять деньги?”. Она сокрушалась, не зная как выпутаться из всей этой ситуации.
– Он мой муж! – объясняла она лысеющему банковскому клерку, настаивая на своём желании переложить деньги на мужа.
– Это большая сумма! – резонно заключил месье Оливье. – Вы уверены в своём решении?
Про последние деньги она молчала до последнего. Отец Мари положил крупную сумму на резервный счёт ещё до замужества. Долгое время они оставались тайной. Когда дела совсем пошатнулись, Мари обрадовала мужа внезапным предложением помочь.
Почему она не побеспокоилась о Натали? Почему не позаботилась о себе? Тогда бы не пришлось обменивать свои золотые украшения в ломбарде, продавать одежду, переселяться из своего дома на пустошь в холодный дом.
Одна единственная радость! Рядом проходила дорога, по которой экипажи и повозки курсировали из Рена в Нант. Так они добирались до центра города без перекладных. Придержать деньги, куда лучше жара во всем теле, пока рассматривают камни в твоих украшениях. Куда лучше, чем содрогнуться от собственного бессилия, когда проверяют золото ли это. Куда лучше, чем предлагать купить ценное, но сломанное ружьё и видеть насмешку в глазах оценщика. Прежние знакомые с особым удовольствием обсуждали между собой положение прежде богатой семьи.
Сначала Мари даже обрадовалась Массимо. Молодой и такой приятный. В прошлом на имя мадам Арно имелись крупные вклады. Ещё два года назад, она уверяла месье Оливье в верности своего решения. Ничего она тогда не понимала.
Послышался голос Натали.
– Уже вода остывает мама! – звала она мать к себе.
– Иду! – отозвалась Мари, наспех обтирая руки полотенцем. Она прихватила с собой бутылку белого винного уксуса. Он должен был глубоко прогреть ноги Натали.
В чашке под льняной салфеткой осталось подходить замешанное тесто. В большой прозрачной банке на столе находилась сушеная лаванда. Чай из неё с мёдом успокаивает и помогает не заболеть. Она собиралась заварить его для себя с дочерью, но долго провозилась с тестом.
– Ты себя лучше чувствуешь?
– Мне стало тепло.
– Так зачем ты принесла сюда свои книги? Почитаешь нам у камина?
– Вот уж нет!
На этих словах, Натали в только одетых носках из верблюжьей шерсти, резко поднялась со стула. Она мигом развязала всю связку книг. Ещё через секунду в глазах Мари появилось изумление. Язык пламени охватил плотную обложку книги, превращая зелёный цвет в чёрный.
Огонь метался, под ним исчезало “Дамское Счастье” 21 . Мари молчала. Руки дочери уже потянулись к другой книге, когда она предложила дочери: “Может, ты их лучше продашь?”.
21
Роман Эмиля Золя “Дамское Счастье”