Муж мой. Враг мой. Дракон
Шрифт:
Мы предстали перед ликующей толпой на просторном балконе спустя несколько часов: чистые, причесанные и разодетые по этому особому случаю в белые наряды с оторочкой из красного меха, символизирующего утрату девственности.
Толпа радостно приветствовала принца и его жену. Я снова сгорала от стыда, когда за нашими спинами в одном из окон вывесили простыню с брачного ложа, и толпа взорвалась бурными аплодисментами. Дичайшая дикость для меня!
Фэнрид тут же прижал меня к себе за талию. Я искоса взглянула
Он казался внешне спокойным и, как обычно, холодным, но я уже достаточно хорошо изучила мужа, чтобы разглядеть нюансы: намек на улыбку в уголках губ и задранный подбородок, будто его распирает от гордости.
— Когда-нибудь и у нас отменят эту зверскую средневековую традицию, — поклялся он, скосив глаза и отреагировав на мою мрачность.
— Угу, — буркнула я, даже и не пытаясь улыбнуться.
— Клятвопреступница! — раздался громкий голос над толпой, перекрывший гомон на площади.
Люди внизу завертели головами, удивленно ища нарушителя спокойствия, а Фэнрид безошибочно повернулся к источнику, подобравшись будто хищник перед броском.
— Гори в аду, обманщица! — голос оказался до боли знакомым, но в свете яркого солнца, слепящего снега и пестрящих на площади разноцветных лент я не могла разглядеть, где именно прячется его обладатель.
Он находился где-то высоко: наверное, в одной из смотровых башен, окружающих площадь, или на верхнем этаже одного из домов. Может, даже на крыше.
Все, что последовало затем, развивалось очень стремительно. Муж отодвинул меня за спину в то же мгновение, когда раздался характерный звук выпрямившейся тетивы и тоненький писк выпущенной смертоносной стрелы.
Казалось, что принц всего лишь непринужденно отклонился в сторону и вскинул руку: в тот же момент в его пальцах оказалось вибрирующее древко с блестящим наконечником.
— Сдохни, тварь! — я узнала голос Арисоба и закоченела до кончиков волос.
Мгновение — и еще одна стрела зазвенела в другой руке Фэнрида, оглушая меня пониманием, почему мой муж никогда не боялся ничего. И до сих пор оставался жив, несмотря на множество врагов, наверняка не раз и не два покушавшихся на его жизнь.
Его отца неспроста прозвали Неуязвимым, и сын унаследовал не только устойчивость к ядам, но и много других достоинств Айсара.
Сложив стрелы вместе, муж легко сломал их напополам и бросил оземь, небрежным жестом направив охрану в нужную сторону, чтобы арестовать моего лучшего друга. Эх, бывшего лучшего друга, выходит.
Третья стрела ударилась о выпущенный мной щит и отлетела в сторону. Ее металлический наконечник создал россыпь искр, натолкнувшись на преграду метрах в двух от нас.
— Впечатляет, — бросил Фэнрид резкий взгляд через плечо и снисходительно
— Знаю. — Пожала плечами: — Захотелось.
На площади происходило движение: люди гудели, показывали пальцами вверх.
Стражники Мораха в серых мундирах и красных мантиях бежали сквозь расступающийся народ. И я, наконец, увидела в одном из окон Арисоба, который готовил четвертую стрелу.
На этот раз он не успел выстрелить: на него набросились сзади и скрутили. Лицо моего бывшего лучшего друга исказилось яростью, он продолжал выкрикивать обвинения, глядя на меня, но теперь их перекрывал шум борьбы.
Когда его выволокли из дома и потащили по площади, я, наконец, очнулась от ступора. Подскочив к мужу, схватила его за локоть.
— Пожалуйста, — взмолилась я отчаянно, поняв, что должна что-то предпринять, — не убивай его! Ему еще нет восемнадцати лет, он не враг, а просто влюбленный мальчишка, ослепленный ревностью!
Лицо моего мужа было ожесточенным и напряженным, а в глазах ярко мерцал лютый холод ярости.
— Консумация брака не дала тебе никакого права вмешиваться в мои решения, — осадил он меня хлестким тоном, отцепил мою руку и отвернулся, словно меня тут и нет.
Я испуганно огляделась по сторонам, осознав, что у нашего маленького спора слишком много свидетелей: слуги, жители города на площади и верные псы Фэнрида, тенями возникшие на балконе и выстроившиеся полукругом.
Точно! Я не должна подрывать авторитет мужа, он им слишком дорожит. Образ тирана для него важнее всего на свете: моих глупых слез, пролитых по сопернику — уж точно.
— Прости, — тихо шепнула я ему в спину, надеясь, что он услышал. И украдкой смахнула со щеки непрошеную влагу.
Толпа расступалась, а Арисоб, сопротивляясь с такой силой, что его едва могли удержать четверо человек, изрыгал проклятия, обращаясь напрямую ко мне.
— Ты обещала убить его, а не спать с ним! Ты поклялась спасти свой народ, но вместо этого предала!
Я ахнула, испуганно отшатнувшись от его обличающих слов, но Фэнрид цепко поймал меня за запястье и силой удержал подле себя.
— Отрицай, — мрачно посоветовал он, передвинувшись так, словно защищал меня теперь от совершенно иной угрозы.
Выглянув из-за его спины, я увидела дюжину стражников во главе с Зоабом — брата и правой рукой Мораха, бегущих к нам.
— Скажи им, что он лжет.
— Но он мой друг… — растерянно пролепетала я.
— Был им. Твой так называемый «друг» только что предал тебя из-за ревности. Он знал, что за этим последует твое суровое наказание, но его это не остановило.
Я горько сглотнула: как же больно, что Арис возненавидел меня и забыл нашу дружбу, даже если отчасти его обида и была заслуженной.