Мужчины Мадлен
Шрифт:
Алёна умолчала как о том, что Короткову ее честь была без надобности, так и о том, что под крылечком очередной тать нощной таиться никак не может, потому что оно с двух сторон зацементировано. Но она обратила внимание, что Виталий как-то странно держит руку и морщится. При свете мобильника осмотрела ее и увидела довольно большую ссадину. Ну, теперь ничего не оставалось делать, как все же приглашать нового знакомого к себе – на сан, не побоимся этого слова, обработку.
Если Алёна и надеялась, что Виталий скажет: «Пустяк, царапина!» – а она, такая-сякая неблагодарная, втихомолку именно на это и надеялась-таки, – то ее надежды не оправдались. И она, с первой попытки отыскав ключ в недрах своей необъятной сумки (честно, сумка была такая необъятная, что однажды Алёна, в тщетных попытках разыскать в ней свой сотовый, позвонила к себе в сумку с домашнего телефона и только по звуку и свету отыскала в сумочных безднах заблудшую мобилу), провела Виталия на четвертый этаж, в свою любимую квартиру.
Впрочем, попали они туда не сразу. На крыльце Виталий вдруг начал обшаривать карманы и бормотать:
– Да где же он… Да как же…
– Что-то потеряли? – спросила Алёна.
– Да, одну вещь… Я должен ее найти! Погодите, где мы дрались? Вон там? Или там?
И он достал из кармана телефон, который оказался с довольно сильным фонарем. Алёна включила свой мобильный и пошла за Виталием. Вдвоем они довольно долго шарахались по двору и светили, и искали, причем наша героиня была в совершенно дурацком положении, ибо не знала, что именно искать. Виталий в ответ на ее вопросы отмалчивался, единственное, что сказал, что это не кредитная карта и не ключи от дома, где деньги лежат. Поэтому Алёна просто-напросто тупо подсвечивала ему. Наконец Виталий печально признался, что потерял талисман.
– Знаете, когда я был еще никем и только пытался начать издавать книги, я купил эту штуку на последние деньги. Она была жутко дороженная, но я купил, и с тех пор с деньгами у меня проблем не было. Нынешним летом я его отдал… отдал человеку, которому он, самое обидное, совершенно не был нужен. И удача от меня немедленно отвернулась. Я купил другой – такой же. И он тотчас начал на меня работать. Но вот я его потерял!
Наконец Виталий махнул рукой и сказал, что надо будет поискать поутру, при дневном свете, а уж если не отыщется, придется покупать другой. Постановка вопроса некоторым образом Алёну озадачила: он что, поутру из гостиницы сюда придет на поиски или выйдет непосредственно из квартиры Алёны Дмитриевой, писательницы-детективщицы, с которой намерен провести ночку?
Пребывая в задумчивости, она провела Виталия к себе, поставила чайник, накидала на блюдо какие-то цукаты-шоколадки-конфетки-печенюшки, которые всегда водились у нее в изобилии. (Ну как, как, скажите на милость, можно похудеть с такой страстью к сладкому? Да никак!) Поставив блюдо перед Виталием, достала флакон с дезинфицирующей жидкостью и тюбик уникального крема «Спасатель», чудодейные свойства которого открыл для Алё– ны один ее бывший, давно-о бывший кавалер, горнолыжник, между прочим, – и пошла в комнату с перевязочным материалом.
И вот ссадина была обеззаражена, рука забинтована, Виталий пил чай, Алёна подгрызала цукаты, попутно отвечая на вопросы Виталия о картинах, которыми была увешана ее комната, как уже говорилось, от пола до потолка (она никогда не принимала гостей на кухне, считая это ниже своего и их достоинства). Алёна рассказывала, что вот этот ночной пейзаж, вид на Карадаг, они когда-то купили с мужем (бывшим, понятное дело!) на набережной в Коктебеле, куда наезжали в минувшие времена довольно часто, и они его обожали, а потом расстались, развелись – и ездить в Коктебель больше не стали, только картина на память осталась, что Деву-Осень нарисовал сердешный друг Леший на сюжет, подсказанный ему Алёной; что вот – фамильное сокровище, картина, подаренная бабуле ее поклонником-фронтовиком и нарисованная на загрунтованной столовой клеенке; а поразительно красивый пейзаж – не то крымский, не то греческий – Алёна в незапамятные времена выиграла в лотерею на Арбате… чудеса, да?
– А что там за фотография диковинная? – спросил Виталий, показывая в сторону письменного стола.
Фотография и в самом деле смотрелась диковинно. Изображены на ней были Алёна и Николаша во время танго, причем в очень рискованной и раскованной позе: Алёна обнимала партнера высоко поднятой ногой. Фотку наша героиня обожала, заделала ее в рамку и, хоть из-за нее трудно было отыскать место для парижского приобретения, все же не рассталась с ней, а просто перевесила ближе к книжному шкафу.
– Ну, это мы с Николашей во время какой-то показушки, – пояснила Алёна, присаживаясь на диван рядом с Виталием, чтобы лучше видеть снимок. – Здорово поймали позу, правда? А вон ту картину, «Цветочницу с площади Мадлен», я из Парижа привезла. С ней тоже целый детектив связан. Сначала ее у меня украли, потом я украла…
– Да что вы говорите? Как интересно… – пробурчал Виталий, отодвигаясь от Алёны, как-то странно сжимаясь и опуская голову.
«Боже ты мой, он так болезненно отреагировал на то, что я села рядом? – изумилась Алё– на. – Ничего себе! А какие были авансы… И все они теперь поют прощальные романсы! Елы-палы, а может, он в полумраке милонги и в темноте двора решил, что мне восемнадцать, а при электрическом свете обнаружил, что несколько больше? Ну и пожалуйста, ну и не надо. Не очень-то и хотелось!»
Тут очень своевременно зазвонил телефон, и Алёна вскочила с дивана. Виталий немедленно сел посвободней, словно дух перевел с облегчением.
«Ну и дела…» – еще раз удивилась наша героиня, взяла телефон и вышла из комнаты.
Звонила Жанна.
– Алёна, ну что вы так мгновенно исчезли с милонги, даже не попрощались? – спросила она озабоченно. – Мы с Гогой хотели вас подвезти, но и предложить не успели, как вы убежали. А ведь уже поздно!
– Ничего, я дошла нормально, меня Виталий проводил.
– Да-а? – хихикнула Жанна. – Я же вам говорила…
Тут раздался звон и грохот, да такой, что даже Жанна его услышала и испуганно вскрикнула:
– Что там такое?!
Алёна вбежала в комнату и обнаружила ужасно сконфуженного Виталия, который собирал с полу осколки танговской фотографии. В смысле осколки ее остекления.
– Сам не знаю, как получилось, – бормотал мужчина. – Подошел посмотреть поближе, а она вдруг…
– Ничего страшного, Жанна, – сказала Алё-на в трубку, – просто упала фотография, Виталий ее нечаянно задел.
– Ах, он еще у вас? – оживилась бывшая подруга. – Ну что ж, тогда не буду вам мешать! – И, возбужденно хихикнув, отключилась, но Алёна успела услышать ее возбужденный голос в сторону:
– Гошка, ты представляешь…
«Было бы что представлять», – усмехнулась Алёна, выключая телефон и поворачиваясь к Виталию, который не переставая лепетал о том, что он нечаянно, просто хотел посмотреть, что возместит ущерб и купит такую же рамку, нет, даже лучше…
– Да бросьте, – отмахнулась Алёна, – совершенная ерунда!