Мужские игры
Шрифт:
Она не договорила, достала сигарету, щелкнула зажигалкой. Снова навалилась тоска, сжавшая горло спазмом, на глаза навернулись слезы. Юра понял ее состояние и постарался увести разговор в безопасную сторону.
– Если Парыгин и не серьезный персонаж, тогда тем более с задержанием проблем не будет. Эх, жил бы он дома, можно было бы вообще его повесткой вызвать как свидетеля к нам или к Ольшанскому на предмет уточнения обстоятельств ночного происшествия. Якобы поспрашивать: что видел, что слышал, что заметил. А так он повестку не получит. Не в розыск же его объявлять. Лазареву объявили – и получили в итоге труп.
– Ты прав, – согласилась Настя, – в этом случае мы тоже получим труп, только не самого Парыгина, а кого-нибудь из наших. Юра, я думаю, Парыгина не нужно пытаться брать на Мосфильмовской.
– Почему?
– Там для него обстановка благоприятная. В этой квартире он психологически все время готов к неожиданностям,
– Развей мысль, – потребовал Коротков, – она у тебя такая быстрая, что я не успеваю догонять.
– Понимаешь, Юрик, если человек ведет такой образ жизни, при котором ему постоянно нужна запасная база, то он никого на эту базу не пустит, потому что она может в любой момент понадобиться. И если вдруг на этой запасной базе появляются жильцы, то мы обязаны сделать два вывода. Первый: в ближайшем обозримом будущем Парыгин не видит для себя необходимости скрываться или иметь вторую берлогу про запас, потому что ведет спокойный законопослушный образ жизни. В этом случае мы с тобой должны признать, что все наши умопостроения были глупыми и безосновательными, ни в каком криминале он не замешан, к делу об убийстве гражданина Шепелева полгода назад не причастен и попался тогда случайно, а с Анной действительно крутил обычный роман и как истинный кавалер не мог не проводить даму поздно ночью до места сомнительной встречи. И второй вывод: если мы с тобой все-таки правы и Парыгин кругом замешан, значит, есть какая-то очень и очень веская причина, по которой он пустил эту женщину на свою запасную базу. Например, женщина ему небезразлична и ей совершенно необходимо предоставить кров. На этом и нужно сыграть. Если она попросит о помощи, он обязательно прибежит. И думать при этом будет не о том, что его вычислили как человека, связанного с Лазаревой, а о том, что этой женщине угрожает опасность. История с его задержанием наглядно показывает, что он прекрасно владеет собой и не проявляет ненужной агрессии, если полагает, что все может обойтись. Он ведь не попытался прорваться через оцепление, убежать с места происшествия, не качал права перед милиционерами, он тихо-спокойно сориентировался, пристроился к Иришке и Лиле и вел себя абсолютно здраво, как вел бы себя любой случайный прохожий, понимающий специфику работы милиции и не имеющий оснований бояться. Точно так же он может повести себя и в ситуации с женщиной, которая живет в его квартире и просит о помощи. Столкнувшись возле дома с работниками милиции, он не будет хвататься за пистолет и постарается закончить дело как можно более мирно, не дергаясь и не вызывая лишних подозрений. Если же мы будем действовать на Мосфильмовской, он сразу сообразит, что это конец, и будет сопротивляться ожесточенно и до последнего, потому что на Мосфильмовской находится квартира, куда его привела Анна, а именно связь с Анной он и пытается изо всех сил скрыть. Задержание на Мосфильмовской может принести много крови.
– Годится, – одобрительно кивнул Юра. – Не клевещи на себя, подруга, соображаешь ты вполне прилично. У тебя небось и план уже есть, как его выманить.
– Господи, да проще простого! Когда люди не платят за телефон, его отключают. А знаешь, что наше государство делает, когда жильцы не платят за электроэнергию?
– По-моему, ничего. А что тут можно сделать? Телефоны подключаются индивидуально, а электричество подается на территорию. Нельзя же из-за одного неплательщика лишить света целый дом или даже микрорайон.
– Юра, в тебе погиб большой гуманист. Приходят милые люди из Мосэнерго и перекусывают провода, по которым электричество идет в твою квартиру.
– Не может быть! – охнул Коротков. – Да ты что? Прямо вот так приходят и перекусывают провода?
– Прямо вот так. В нашем подъезде таким манером с двумя квартирами поступили. Женщина, с которой я сегодня разговаривала по телефону, скушала вранье про неоплаченный телефон, значит, она там живет совсем недавно, иначе платила бы сама и точно знала бы, правду я говорю или нет. А она даже не знает, где квитанции лежат. Стало быть, и насчет электроэнергии поверит, потому как сама за нее не платила. Без телефона жить трудно, но можно. А без света попробуй-ка поживи зимой, когда светает поздно и темнеет рано. Холодильник отключается, плита не работает, в ванной ничего не видно, телевизор не посмотришь. Больше двух часов дамочка эту прелесть не выдержит, и если у нее есть хоть какая-то связь с Парыгиным, она обязательно потребует, чтобы он приехал, починил проводку и разобрался с Мосэнерго. Если дама ему действительно небезразлична, он не мог оставить ее без связи с собой, особенно если у нее неприятности. Пусть она не знает номера его телефона, но уж он-то непременно должен ей звонить. Идея понятна?
– А то. Завтра с самого утра поедем и все отключим. Только есть опасность, что дамочка позвонит в Мосэнерго и выяснит, что по данной квартире задолженностей нет и никаких монтеров к ней не посылали. И что тогда?
– Да и пусть звонит, – Настя пожала плечами. – От того, что она узнает правду, ничего не изменится, света-то все равно не будет. Можешь мне поверить, Мосэнерго даже на отключение не торопится людей посылать, годами ждет. А уж на включение – вообще не допросишься. Тем более что отключили не по их инициативе, а какие-то самозванцы. Уверяю тебя, они дамочке скажут, что это не их проблема, пусть вызывает электромонтера из ДЭЗ. Повторяю тебе, дама там живет недавно, телефона диспетчерской ДЭЗ она наверняка не знает, она даже не знает, где эта ДЭЗ и какой у нее номер. А судя по нашему с ней сегодняшнему разговору, она не из тех, кто решает задачи последовательно. Ей и в голову не придет сесть на телефон и обзвонить ряд служб, чтобы выяснить нужные номера и дозвониться в нужные места. Она начнет квохтать, рвать на себе волосы, причитать и ждать, когда позвонит Парыгин, чтобы закатить истерику и потребовать его приезда. Есть на свете две категории людей: те, которые предпочитают решать проблемы самостоятельно, и те, кто привык, чтобы их проблемы решали другие. Так вот, дамочка, живущая в квартире нашего дорогого Евгения Ильича, несомненно, принадлежит ко второй категории.
– А ты, конечно, принадлежишь к первой, – не удержался и поддел ее Коротков. – Аська, если бы ты не была такой до идиотизма самостоятельной и не ковырялась со своими проблемами в гордом одиночестве, ситуация не зашла бы так далеко, как сейчас. Если бы ты сразу рассказала мне про связь Баглюка с Леонидом Петровичем, я бы Лазареву твою достал из-под земли, как только она засветилась в редакции, и мы не мучились бы сейчас с Парыгиным.
– И Анна была бы жива, – тихо добавила Настя. – Ты прав, Юра, я одна во всем виновата. Еще одна смерть на моей совести.
– Да ну тебя, – рассердился Юра, – тебе уже слова нельзя сказать, сразу начинаешь про плохое думать. Ты бери пример с меня, я всегда думаю только о хорошем. День прожил, жив остался, в семье нормально – и слава богу. Вот я тебя довез до дому, машина по дороге не сломалась, в аварию мы с тобой не попали – большая жизненная удача, и этому надо радоваться. Судьба, Асенька, не любит, когда человек относится к ней без благодарности, учти это.
– Учту.
Они договорились встретиться завтра рано утром, Юра уехал, а Настя поднялась в свою квартиру. В холодильнике еще оставались продукты, привезенные от родителей. Она вяло поковыряла вилкой в банке с салатом и поняла, что есть не может. «Надо себя заставить, иначе сил не будет, – сказала она вслух, – а силы мне нужны, чтобы довести дело до конца. Юра прав, нельзя быть неблагодарной. Пусть папа оказался… ладно, не буду уточнять, кем он оказался, и мне больно от этого так, что трудно дышать, но он хотя бы жив. Он жив. И за это нужно быть благодарной судьбе. Спасибо ей».
Весь день Парыгин провел в бегах, оформляя документы на продажу своей второй квартиры. Главной проблемой была оценка ее стоимости, и он эту проблему решил. В официальной бумаге, выданной экспертом по недвижимости, стояла сумма «шестьдесят две тысячи долларов», и с этой бумагой уже можно вести переговоры с кредиторами. Пусть сами решат, возьмут они долг деньгами или квартирой.
Он подумал, что, может быть, имеет смысл подъехать сейчас туда, где сидят в машине кредиторы, и поговорить с ними уже сегодня, чтобы завтра с самого утра искать покупателя, если они будут настаивать на наличных. Но почувствовал, что у него нет сил. Гибель Анны, бессонная ночь, проведенная в милиции, дневные хлопоты – все это навалилось на него в один миг. Ладно, решил Евгений Ильич, кредиторы подождут до завтра, все равно проблема так или иначе решена. Единственное, что нужно сделать сегодня, это позвонить Лолите и успокоить ее, пусть хоть она не дергается.
Войдя в квартиру на Мосфильмовской, Парыгин сразу почуял: здесь кто-то был. Наметанный глаз моментально ухватил какие-то едва заметные перемены, и все внутри него напряглось. В следующую секунду он понял, что на вешалке в прихожей нет коричневой куртки. «Обокрали!» – мелькнула мысль, и Евгений ринулся в комнату, где стояли футляры с аппаратурой. Футляры оказались на месте, а на журнальном столике белел какой-то листок.
«Анюта, я заходил за курткой, не волнуйся, это были не воры. С пламенным приветом
Гена».