Мужские разговоры за жизнь
Шрифт:
— Нет, чувак все-таки палку-то перегибает. То есть, конечно, оно правильно, что нужно о хорошем говорить, только нужно говорить еще и правду, а не прикидываться, что Россия — это родина слонов. Конкретно мне не понравилось с Менделеевым. Не был он великим ученым. Смешивал спирт с водой и исследовал области расслаивания. Хобби было — чемоданы собирал. На досуге еще немного подумал о насущной в то время проблеме и выдвинул теорию, которая впоследствии оказалась неверной. Обо всем этом пишут в учебниках химии за 8-й класс. И если кто этого не знает, так это те, кому было лень это прочитать. Вот.
— А ты молодец. Раскрыл всем глаза. Действительно, с чего бы нам этого клоуна Менделеева помнить?
— Я никого не обвинял и ни у кого никаких заслуг не вырывал. Вполне аргументированно свою точку зрения отстаиваю.
— Камрад, составление Менделеевым таблицы — это что? Смешной прикол, научное открытие, случай?
— Можно вообще молчать, тогда за тебя придумают какую- нибудь херню, потом ее тебе припишут и в этом обвинят. И это будет незамедлительно.
— Да никто с этим не спорит, камрад. Говорить надо, и говорить надо активно. Однако желательно-таки говорить грамотно, вот и все.
— Это всего лишь попытка систематизации знаний, но очень успешная. Это самое известное, но далеко не самое главное деяние Дмитрия Ивановича. Правда, мало кто об этом знает.
— А вот в известном анекдоте гражданина Ньютона стукнуло по башке яблоком. После чего гражданин Ньютон «открыл» закон всемирного тяготения — что характерно, известный всем без исключения. Это, интересно, открытие или нет?
— Аргументы у тебя, однако. «Хобби было — чемоданы собирал». «Выдвинул теорию, оказавшуюся неверной». Умереть не встать.
— Он еще не говорит, как Дима Менделеев работал на царскую гэбню и шпионил против немцев.
— Да, Менделеев, кстати, очень оригинально спер у немцев секрет производства бездымного пороха. Он не стал подкупать инженеров и технологов или темной немецкой ночью сигать через забор секретного объекта. Он поступил умнее — приехав в Берлин, он снял по дешевке квартирку с окнами на завод, точнее, на подъездные пути к заводу. И начал считать, чего и сколько туда привозят — сколько азотной кислоты, сколько серной, сколько хлопка, сколько камфары и т. д. Ну и сколько вагонов готовой продукции оттуда вывозят. А потом прикинул, как и что немцы со всем этим добром могли сделать, и раскрыл секрет.
— Насколько я помню, он подсчитывал объемы.
— Прочитал интервью Владимира Мединского… Товарищ взялся писать о том, в чем чрезвычайно слабо разбирается. Бороться с мифами, создавая новые мифы, — то же, что строить замок на песке.
— Камрад, покажи хорошее. Не от Бориса Стругацкого и не от Елены Боннер, а хорошее. Оно есть?
— Хорошее? Есть. Но не сразу обо всем — так не бывает.
— Почему же? Очень даже бывает. Бери любое произведение Резуна — и смотри.
— Об истории пития, о пьянстве и борьбе с ним — В. Похпебкин, академик Ф. Углов. Об Иване Грозном — Р. Скрын- ников, например. И т.д. и т.п.
— [Внимательно смотрит.] То есть ты на полном серьезе полагаешь труды Скрынникова и Похлебкина хорошей пропагандистской литературой? Правильно понимаю?
— Но при всей этой скромности ты отбираешь у всех остальных право на ошибку, и как только кто-то у тебя на сайте ошибся или высказал какую-то наивную дурость, ты сразу же, брызгая слюной (со стороны это выглядит именно так), вешаешь на человека двухбуквенный ярлык и пафосно изрекаешь: «Сынок! Пойди книжек почитай! Потом приходи, поговорим!»
— Сынок. Мир — жесток и несправедлив. Люди — жестоки и равнодушны. Никому не интересно тебя, малолетнего дурачка, чему-то там учить, тратить на тебя время. Если тебе интересно, о чем дяденьки говорят, — можешь постоять рядом, послушать. Если тебе не терпится выкрикнуть дурость и публично показать свою серость — будь готов, что тебе сразу на это укажут. При этом никто не будет «брызгать слюной» — тебе сначала пояснят, что ты малолетний идиот, а потом просто дадут сапогом под сраку, и ты отсюда вылетишь. Ибо, чтобы получить знания, надо читать книжки, много книжек. Чтобы вести беседы — надо иметь знания, опыт общения, уважать собеседников. Если нет ни того, ни другого, ни третьего, если есть только желание нести херню про «брызгая слюнями» — приготовь свою тощую сраку к хорошему пендалю. Все.
— Хороша система, нечего сказать.
— Система прекрасная и вполне устраивает людей разумных — обрати внимание, сколько их сюда ходит. Ну а предоставлять трибуну на 40 ООО человек малолетнему долбоебу никто не будет, расслабься.
— Посмотрел «1612». Это пропаганда за 12 народных миллионов или просто дерьмо?
— Я бы сказал — говно.
— Читал интервью режиссера — риторика, аналогичная той, что у автора книги. «Не важно, как было на самом деле, но Родину любить надо». Вот только от таких творений лично у меня патриотизм не возрастает, а вот авторов покалечить охота.
— Да там в каждом кадре видно, как они ее «любят».
— Автор книги, чувствуется, любит искренне. Но… «Простота — хуже воровства». Раскритикуют его книгу с такой-то доказательной базой, и будут очередные дымящиеся кучи. Неужели к написанию патриотической пропаганды не могли спецов привлечь, чтобы не придраться? Читал недавно «Огонек» за 1943–1944 гг. — вот так писать надо.
— В головах — сплошное антисоветское говно. Через него они как через призму смотрят на все остальное. В результате в произведениях тоже одно говно. И эти люди считают себя интеллектуальной элитой нации. Куда они эту нацию ведут?
— Вся их мотивация — срубить бабла. На чем — не так и важно. Теперь вот на «патриотизме». Точнее, прикрывшись «патриотизмом».
— Ну как тебе сказать, камрад? Слово — оно отдается в массах и дает результат. Какой результат дают речи на тему ненависти к своей стране?
— Дмитрий Юрич, это ты про кого? Про автора, спецов или?.. Если про спецов — не соглашусь, поскольку имею знакомых и даже родственников в Институте всемирной истории РАН — отъявленные «советчики». Именно специалисты высочайшего класса, а не трепачи типа Радзинских и Волкогоновых.