Мужские разговоры за жизнь
Шрифт:
— Дело в том, что твое мнение никого не интересует. Представляешь?
— А разве жизнь не такова, каковы ее наблюдатели?
— Именно такова. Смотрит доктор — все вокруг больные. Смотрит уголовник — все вокруг сидят в тюрьме. Смотрит пидор — вокруг одни гомосеки. Все так.
— С нетерпением жду продолжения фразы: «Смотрит Д. Ю. П. — все вокруг…»
— Он видит разных людей такими, какие они есть. У него глаз наметанный и опыт будь здоров.
— Видимо, ты недостаточно веришь в демократию. Соответственно, не можешь понять смысл жизни демократа. Кстати, тебя еще не сильно достали вопросы в стиле: «Что ты сделал для хип-хопа в свои годы?»
— Ну, это. Вот этими руками [показывает руки по локоть в крови] построена сегодняшняя демократия. Извините — какая получилась. «Претензии» дебилов, которые в это время ходили в школу, изумляют.
— Ощущение, кстати, от сегодняшних фильмов-сериалов и т. п. про Советский Союз ровно одно: внушение мысли «как страшно было жить в СССР».
— Ну надо же как-то оправдывать ту хуйню, что сотворили со страной.
— Я защищаю СССР, мне тогда во многом лучше жилось.
— Да я не про это, камрад. Я про то, что наследством таки можно и нужно распоряжаться разумно — не просирая, а приобретая.
— В паре строк так: ну, сменили формацию общественную, КПСС не рулит ни фига, на соцблок и оборонку бабло не идет бешеное. Что, массам лучше стало жить? Мяса больше на душу жрать стали? С медициной, образованием прогресс пошел? Может, снаружи врагов убавилось? Практика — критерий истины. По-моему, она убеждает, что компропаганда не врала в целом.
— Почему вот это непонятно — понять невозможно.
— У нашего поколения (80-е) вообще квест какой-то: узнай историю родной страны, выцепи ее у лживых преподавателей и завравшихся авторов.
— Жизнь в СССР медом не была. Точно так же как она не является медом сейчас.
— Есть весьма распространенное мнение о том, что смысл жизни может заключаться не в том, какая у тебя машина, носишь ли ты крутую одежду и т. д. Особенно сильно оно распространено среди тех, кто не смог найти себя в жизни, следовательно, в крутой одежде не ходит, на хороших машинах не ездит и на дорогих курортах не отдыхает.
— Я не хожу в крутой одежде — у меня двое штанов. Я не езжу на хороших машинах, у меня обыкновенные. На дорогие курорты езжу только по просьбам родственников. Что со мной не так?
— А неужели нет желания купить действительно хорошую вещь? Я, конечно, понимаю, что вы плохими не пользуетесь. Ну, не нарочито выпендрежную, а чтобы чуть лучше, чем реально нужно. Ну, если есть возможность. Ведь приятно же, черт побери. Или оно так спокойнее?
— Да есть у меня хорошие вещи, камрад. Другое дело, что мне не нужны исключительно дорогие вещи — я не ем золотыми ложками с золотых тарелок. Не вижу в этом смысла. Камрад, я пользуюсь тем, чем мне удобно. А не тем, что приводит окружающих в восторг. А насчет «приятно» — да хер его знает. Не понимаю, зачем это надо? Ну вот у меня усилитель за тыщу баксов. А у товарища за двадцать тыщ баксов. Лично я не слушаю музыку так яростно, как он, и я не слышу чудовищной разницы в той музыке, которую слушаю. Мне достаточно усилителя за тыщу, за глаза, и за двадцать покупать не буду — просто потому, что не нужен.
СЕРГЕЙ ДОРЕНКО НА ЛИНИИ
16.08.2008
Целиком:
«Перевешаем жидивско-москаливску мразь!» — это один из лозунгов времен «оранжевой революции» на Украине в ноябре-декабре 2004 года. Оранжевые силы, разумеется, опирались не только на украинских националистов. Однако нельзя не видеть, что все «демократические», «европейски ориентированные» силы везде на Украине предъявляли в разной степени жесткие разновидности национализма — от lightнационализма, национализма «не в затяжку» до самых агрессивных форм нацизма.
Проамериканский пафос оранжевых был факультативен и вторичен — американцы были способом, но не целью. Американское вмешательство допускалось сколь угодно широким и глубоким, украинцу это не мешало никогда, помогала славянская убежденность, что уж в «нашей родной стране мы всегда нае*ем американских придурков».
Американцам совсем не мешал национализм, правда удивительно?
«Перевешаем жидивско-москаливску мразь!» — американцы возмутились? — Нет.
А русская интеллигенция возмутилась? — Нет.
А израильская интеллигенция возмутилась? — Нет.
А грузинская сплошь и вплоть до последнего дворника княжеская интеллигенция возмутилась? — Нет.
Ну, европейцы молчали тоже. А эту часть электората, ту, которая за Ющенко и европейский выбор, ее курировал непосредственно родной брат будущего президента Ющенко.
При этом перевешать призывали не вообще московских русских, а именно украинских русских. И украинских евреев. То есть речь шла о новой внутренней политике.
Ну и ничего. Делов-то. Для демократии и свободы, полагаю, перевешать жидов и русских — милое дело. Это же не для мракобесия и борьбы со свободным миром их станут вешать, понимаете? Это их, наоборот, в интересах свободного мира хотят вешать, понимаете? Это ж другое дело совсем.
Тем более они так натерпелись от русских и евреев, бедолаги, они только вот вчера скинули иго, не обтесались еще, правильные камуфляжные слова еще не выучили.
Эстонцы умнее украинцев и трезвее и наглее в разы. Попросту маршируют в форме СС. Но они же, вы же знаете, они же натерпелись от коммунистов, так что это простительно. Они же эсэсовцы в пользу свободного мира, они демократические эсэсовцы, понимаете?
Ну, латыши тоже. И тоже ради свободного мира. Теперь вот с грузинами приключения. «Осетины — мусор, который мы должны вымести через Рокский тоннель», — сказал Гамсахурдия. Но он же демократом был и прозападным антисоветчиком, ему можно. Ему не стыдно.
Вот, наберите лично вы для примера побольше воздуха в легкие и проорите, продекламируйте, надев перед этим форму СС:
«Перевешать жидовскую и украинскую мразь!
Прибалтийские свиньи — вон из нашей страны! Грузины — это мусор, который мы должны вымести из России!»