Музпросвет
Шрифт:
Кёльн славен своей минимал-тусовкой. Ее лидер — Вольфганг Фогт (проекты Mike Ink, Studio 1, Gas, лейблы Kompakt, Profan).
Под псевдонимом М:1:5 он выпустил альбом «MaBstab 1:5» (1997). Это угрюмая молотилка, довольно хитро выжатая из ритм-машины: и бас-синтезатора. В ней очень мало что происходит, каждый трек фактически состоит из одного-единственного цикла. Весь смысл этой музыки в том, что на основной бит наложены звуки в размере 5/4, звуки эти — запущенные в обратную сторону удары в барабан. Музыка в целом иногда сбивается с ритма и в ней проскакивают лишние
Известная острота по поводу кёльнского минимал-техно: «Сто пластинок — один хруст».
Конструктивная идея музыки, выпускаемой лейблами Kompakt и Profan, крайне проста: несколько семплов медленно ползают друг за другом в маленьком темном ящике, затянутом какой-то полупрозрачной липкой паутиной.
Это отличный пример музыки, совершенно лишенной чего бы то ни было иррационального. Абсолютная материальность, конкретность и осязаемость. Простота и доходчивость, сравнимые разве что с первомайским плакатом. Шизофреника к тумблерам, ручкам и движкам не подпустили.
Минимал-техно моментально сформировало свой собственный стандарт.
Эдэм Батлер (Vert): «Если посмотреть на то, что определяет большинство жанров электронной музыки, ты встретишь невероятно жесткий набор правил. Скажем, что определяет минимал-техно? У тебя практически нет пространства для маневра, если ты чуть-чуть передвинешь бас-барабан в другое место — это уже не будет минимал-техно».
Иными словами, несмотря на все разговоры о фанке и о самоограничениях, на практике должна опознаваться вполне определенная картина саунда; если бит не попадает в нее, то пусть музыка будет какой угодно обглоданной — капризные уши откажутся признавать в ней минимал-техно.
Берлинский лейбл Chain Reaction — еще один всемирно известный центр минимал-жизни. Собственно, это целый конгломерат из лейблов: Basic Channel, Chain Reaction, Main Street, Burial Mix, Rhythm & Sound. За всеми ними, а также за магазином Hardwax стоят Мориц фон Освальд и Марк Эрнестус. Они тесно связаны с детройтской тусовкой UR. В их собственной музыке много даб-баса. Еще Мориц и Марк известны тем, что патологически упорно отказываются фотографироваться и давать интервью.
Компакт-диски, выпускаемые лейблом Basic Channel, были упакованы в изящные металлические коробки. Вот, скажем, альбом Biokinetics» (1996) дуэта Porter Ricks. Его саунд напоминает деревянную разбитую телегу, которая неспешно прется по шпалам: многослойная и очень качественная музыка, ни мухами, ни мелодиями не засиженная.
Грампластинки лейбла Rhythm & Sound, толстые и тяжелые, упакованы в конверт из обычного серого оберточного картона. Глубокий бас, пунктиром обозначенный ритм, синтезаторный аккорд, масса эхо. Ритм довольно прост, это все-таки регги-техно, но он не просто достойный, он прямо-таки аристократический. Сдержанная романтическая меланхолия.
Значительность и благородство этой музыки невозможно переоценить; без преувеличения можно сказать, что это одна из вершин техно 90-х годов, что это будет вызывать трепет и через много лет. Эта музыка
[17] Почему?
Откуда вы все-таки берете свои звуки?
ВИНСЕНТ (группа DAT Politics): «Откуда хочешь. Если не лень, возьми микрофон, выйди на улицу, запиши что-нибудь».
Ну а вам, конечно, лень.
«Точно. Поэтому мы используем готовые семплированные звук: с бесплатных компакт-дисков или закачиваем их из интернета».
Но ведь это самые избитые, банальные и тысячу раз использованные звуки?
«Ты совершенно прав, наше музыкальное производство очень дешево. Мы не используем ничего дорогого, сложного или уникального. Это и необходимость, и принцип. Нам нравится работать на примитивном уровне. Ограниченность нашей базы данных, в которой мы храним наши звуки, заставляет нас шевелить мозгами. На наш компьютер мы больше не можем инсталлировать никаких новых программ — нет места. И это хорошо».
Почему все звучит так грубо и плохо? Дело ведь не в нехватке времени Ты вполне можешь перейти из разряда LoFi в HiFi.
ДЖО ЦИММЕРМАН (Schlammpeitziger): «Я занимаюсь очень мелкой работой: все аранжировать, записать на магнитофон, обработать, переписать, что-то добавить, опять переписать… ты не должен думать, что все это само собой берется, что первое, что получилось, и есть окончательный результат. Нет-нет, иногда я работаю месяц над одной вещью».
Насколько важен для тебя твой хваленый Casio-синтезатор, этот дешевый Casio-саунд?
«Совершенно неважен. Важен принцип: тебе не нужна тысяча евро, чтобы делать пристойную музыку. HiFi— это то, что прекрасно сочетается со всем остальным: с радио, клубом, журналом, это своего рода аудиоконформизм. Но сейчас на моих приборах уже есть эффекты, которые называются LoFi. Ты можешь себе представить? Предполагается, что я буду использовать на дорогом приборе эффект, имитирующий паршивый звук. Как будто нет другого способа записать дрянной саунд! Это абсурд!»
Джо, я послушал твой компакт-диск в хорошей стереостудии и должен сказать, что он звучит плохо, как сквозь подушку. Звуки часто слипаются, начисто отсутствуют высокие частоты. Почему? Куда они делись? Откуда эта тупость и вата? Должен я ее воспринимать как хорошую музыку, которая просто плохо записана? Или, может быть, ты не слышишь, что она плохо записана? Я знаю одного профессора московской консерватории, такой бодрый белобородый дед, он ведет класс инструментовки… так он слышит в симфоническом оркестре тончайшие изменения тембра, но дома у него — катастрофически плохо записанные кассеты. Для меня на них одна вата и одни искажения, а он их слушает и кивает головой: скрипачи хорошо играют, говорит.