Музыка Гебридов
Шрифт:
Томас глядел на жену, и выражение его лица никак не менялось. Минуту спустя он только кивнул головой, отвернулся и ушёл, оставив Амелию наедине с собственной совестью. А через два дня Стерлинг вместе со своим поверенным отправился в Сторновей.
***
В следующий раз она встретилась с Мегерой на западном берегу острова Гаррис. Пиратский пинас стоял чуть севернее, у острова Скарп, где команда Диомара отыскала очередные развалины для своего лагеря. День был ветреный, со стороны океана к берегу тянулась целая вереница туч, но солнце так приятно пригревало, что Мегера, оставив начищать свой романский меч, присела на большой валун и подставила жарким лучам покрытое испариной лицо.
— Ты слишком скованная в бою, тебе стоит быть посмелее, когда атакуешь врага, — рассуждала женщина вслух, не открывая глаза. — Держать оружие ты умеешь, признаю. Почти ударила меня сегодня! Вот так леди!
— Ты мне не враг, — ответила Амелия; она опустилась на камень рядом. — Вот поэтому я боюсь атаковать. Но ты всё равно замечательный учитель. Спасибо, Мегера.
Пиратка повернулась к ней и прищурилась, что придало выражению её лица особое очарование. Несколько минут назад они закончили парировать на мечах, и Мегера осталась довольна теми умениями, которыми владела её новая приятельница. Разумеется, ей предстояло ещё многому научиться, но то, что девица умела стрелять и была не из пугливых, уже говорило о многом. Они вспомнили о Джеймсе Гилли, и Мегера искренне восхитилась тем, как он пытался воспитать свою племянницу.
— И ты не осуждаешь, что он не остался с моим отцом? — с удивлением спросила Амелия.
— Зачем бы мне его за это осуждать?
— Я думала, такие, как ты… люди, привыкшие к жизни в общине, где все, как один… такие люди могли бы не поддержать решение моего дяди остаться в стороне.
— Твой дядя не был похож на труса, он, скорее, оказался умнее многих мёртвых якобитов.
Вот тут девушка в возмущении вскинула брови.
— Я не хочу осуждать действия твоего отца, пташка. Но у меня на родине говорят: «есть разница, между посаженным и похороненным». Якобиты были дерзкими дикарями с гор, которых подвело отсутствие тактики и логики. Возможно, твой папаша боролся за разумные идеи, но делал это неверно. А результат… ты и сама знаешь.
— А кто тебя обучал? Диомар, верно? — Амелия, не раздумывая, сменила тему; на что пиратка ответила кивком. — Как вы с ним познакомились?
— Он защищал группу пленных на Сардинии. Среди них была и я. Меня хотели повесить, думали, что я помогала революционерам, но на самом деле я была виновна только в грабеже на рынке.
— Ты была одинока?
— Да, одинока. И очень хотела есть. Мои родители уже давно умерли, пришлось взрослеть раньше, чем обычные дети.
— И Диомар тебя спас?
— Да, пташка, меня и остальных, — скучливо ответила женщина, сладко потянувшись. — Он был такой сильный и храбрый, но дело было не в том, как он сражался, нет… когда он заговаривал толпу, они подчинялись. Они его слушали! Всю свою юность я клялась себе, что никогда не пойду ни за одним мужчиной. Я ненавидела их. Они издевались надо мною, били, насмехались, прогоняли с улиц, отбирали еду… Но он был не таким. Когда он сказал мне, что я могу пойти за ним, а от меня требовалась лишь преданность, я ни секунды не раздумывала.
— Это впечатляет. То, как ты говоришь о нём.
— Ну, он отличный моряк, хороший капитан и прекрасный воин…
— И как давно ты его любишь?
Женщина замерла, услышав столь откровенный вопрос. Поражённый взгляд Мегеры был красноречивей любых слов, и, когда пиратка захохотала, едва не соскользнув с валуна на песок, Амелия ощутила себя не в своей тарелке. А Мегера всё смеялась, не позволяя девушке и слова сказать. В конце концов Амелия покраснела и надулась, скрестив руки под грудью.
— Ах, пташка, какая же ты наивная! — сказала пиратка, успокоившись. — Сущий ребёнок!
— Не понимаю, что именно тебя так рассмешило? Разве это не естественно? Ты его правая рука и…
— И посему должна быть его послушной кошечкой, согревающей по ночам постель? Господь Всемогущий, не говори глупостей! Диомар — мой капитан, отец и брат, которых я была лишена в детстве. Мы никогда не были близки, насколько ты можешь вообразить.
Осознав, какую глупость она предположила, и что едва ли не оскорбила столь крепкие узы, которыми Мегера гордилась, Амелия смолка, устыдившись. После недолгой паузы она всё же решилась заговорить:
— Прости, что приняла тебя за его любовницу. Я не хотела…
— Знаю, знаю, пташка! — Мегера лишь отмахнулась. — Не кори себя, ты не виновата. К тому же, ты ведь не знала, что я предпочитаю женщин.
Амелия не издала ни звука, но Мегера, глядя на неё, вновь от души рассмеялась. Девушка не была настолько наивной, к тому же прочла не одну книгу, где герои по-разному проявляли свою страсть. Взять хоть те же греческие пьесы! Внезапно Амелия и сама захихикала. Всё оказалось куда проще, и не так уж страшно. Она мельком взглянула на пиратку: её золотистая матовая кожа была безупречной, как и полные губы, и даже мужская стрижка придавала этой привлекательной женщине больше очарования. И вот же он — каприз судьбы. Ни одному мужчине не достанется это дерзкое создание! Человеческая природа была полна разочарований или же блага. С какой стороны взглянуть.
— Уж не задумалась ли ты о том, как я к тебе отношусь? — прозвучал вдруг на фоне шума волн её голос.
Амелия в смятении медленно покачала головой.
— Не беспокойся об этом! Я бы тебя и пальцем не тронула! В противном случае — не сносить мне головы… К тому же ты не в моём вкусе, дорогая.
— Ничего страшного, я постараюсь пережить эту потерю, — улыбнулась девушка, поразившись собственному настроению.
Ей стало вдруг совершенно легко и спокойно. Так легко и невероятно приятно оказалось осознание той истины, которую открыла ей эта женщина. Словно она и раньше знала об этом, оттого теперь и принимала её так просто. Над их головами прокричали две чайки, а где-то вдали — там, где горизонт заволокли тяжёлые тучи — послышались раскаты грома. Воздух наполнился запахами дождя и влажной травы.
Когда Мегера предложила вернуться к лошади, оставленной на холме, у поваленного дерева, Амелия последовала за ней. Но главный вопрос, который она желала и боялась задать в этот день, неожиданно сорвался с её уст:
— То, что произошло с де Бреваем… скажи мне честно… это из-за меня?
— Тебе станет легче, если я отвечу отрицательно?
Девушка только пожала плечами в ответ. Ветер крепчал и то и дело срывал с её головы капюшон.
— Команда недовольна тем, как Диомар с ним поступил, понимаешь? Большинство обвиняют тебя.