Мы будем жить

Эмма IL.Vento

Вокруг Лили постоянно были друзья, они обнимали ее, что-то рассказывали, смешили, она танцевала с Люпином, Блэком, блондинистым когтевранцем, снова с Поттером, с Петтигрю, а Снейп не мог даже заговорить с ней. В какой-то момент Поттер растолкал всех, кто окружил Лили, обнял ее за талию, притянул к себе и, под одобрительный гул, поцеловал. Она рассмеялась, опуская ладони к нему на шею, над их головами взорвалась хлопушка и ленты серпантина посыпались на их головы, путаясь в волосах.

Все это было несправедливо. Это он, Северус, а не гриффиндорец, должен был сопровождать Лили на выпускной

бал. С ним она должна была провести этот год. И с ним планировать свое будущее, а не с этим говнюком, который ведет себя с ней так, словно получил свой очередной кубок. Поттер никогда не будет любить ее так же сильно. Не даст ей того, что она заслуживает. Не сможет защитить. И пусть Лили считает его смелым, честным и благородным. Кажется, Поттер собирается стать мракоборцем, одним из тех людей, кто не брезгует никакими методами для достижения своей цели, а значит, уже совсем скоро вымажет руки в крови. Война то место, где обнажаются как лучшие, так и худшие качества человека, вот там-то Поттер и покажет во всей красе свою трусливую жалкую душонку.

Снова зазвучал вальс, Поттер и Лили смешались с танцующими парами, а сцену начали готовить к вручению дипломов.

Но Северуса это мало интересовало. Впереди его ждали открытия в зельеварении, служба у Темного Лорда, строительство нового мира, завистливые взгляды тех, кто всегда считал его человеком второго сорта, большие деньги и великие свершения.

А что до Поттера…

Снейп огорченно закусил губу, глядя, как Лили гладит его волосы.

Поттера ждало все остальное.

Римус Люпин

Римус шутливо поклонился Мэри, та тепло улыбнулась и вернулась к своему кавалеру, который последние пять минут ревниво сопел, наблюдая, как его девушка танцует с другим. Сегодня она выглядела просто замечательно, впрочем, как и остальные девчонки, потратившие массу усилий, чтобы сразить всех своей красотой. Сам Римус чувствовал себя неуютно: в парадной мантии невозможно как следует расправить плечи, а бабочка, затянутая слишком туго, давила шею. Он волновался, переминаясь с ноги на ногу, и постоянно смотрел на сцену.

Действующий Министр Магии всего два раза посещала выпускные вечера в Хогвартсе, но в этом году Миллисента Багнольд видимо решила, что это очередной шанс расположить к себе волшебное сообщество и доказать всем – она по-прежнему невозмутима, сильна и готова к борьбе. Речь, звучавшая из ее уст, была вдохновенной и эмоциональной, Багнольд много говорила о сплоченности, гордости и о том прекрасном будущем, которое их всех ждет, когда Темный Лорд падет. После вежливых аплодисментов она отошла в сторону. Ее место заняли деканы, и вот теперь Большой Зал уже во второй раз взорвался от сумасшедших оваций. Сегодня необыкновенно остро чувствовалось, что на протяжении семи лет эти люди были не только строгими учителями, но и наставниками, советчиками, а порой верными надежными друзьями.

Мадам Спраут смахнула слезу, улыбнулась и взяла первый диплом.

– Боунс, Амелия.

Высокая худенькая девочка в белом платье поднялась на сцену, крепко обняла своего декана и обменялась рукопожатиями с министром и директором.

– Бриджет, Гарри.

Капитан команды Пуффендуя вскинул

в воздух сжатый кулак.

– Джонсон, Майкл.

Скоро Спраут сменил подпрыгивающий от возбуждения Флитвик.

– Бруствер, Джонотан, – пропищал Флитвик и чуть не свалился со сцены, потянувшись пожать руку своего лучшего студента.

Дождавшись фамилии, от звука которой у него все еще ускорялось сердцебиение, Римус невольно улыбнулся. Эмма Уэйн скованно улыбнулась, на щеках у нее заиграли ямочки, она покраснела, когда Дамблдор что-то шепнул ей на ухо, а потом посмотрела в зал и нашла взглядом Римуса. Меньше всего ожидавший этого, Римус смутился, а потом ободряюще ей кивнул и поднял вверх большой палец.

Получили свои дипломы слизеринцы, и уже спустя несколько секунд, гриффиндорцы, уставшие ждать, вскочили на ноги, а МакГонагалл, вместо того, чтобы рассердиться, с такой нежностью и теплом взглянула на своих подопечных, что у Люпина встал комок в горле.

– Блэк, Сириус, – голос МакГонагалл чуть дрогнул и она глубоко вдохнула.

Сириус, провожаемый восхищенно-влюбленными девичьими взглядами, радостно помахал своим дипломом, а потом подскочил к МакГонагалл и быстро поцеловал ее в щеку, получая еще одну порцию всеобщего восхищения. Сама МакГонагалл только махнула рукой, но, как показалась Римусу, осталась довольна.

– Эванс, Лили.

Джеймс засвистел, а Лили, едва сдерживая слезы, долго обнимала декана и смущенно трясла руку министра.

Когда пришел его черед, Люпин почувствовал, что ноги как будто онемели, не помня себя, он поднялся за своим дипломом, глупо улыбаясь и постоянно оглядываясь на друзей.

Поттера встретил самый громкий гул и самые искренние приветствия, а сам он, игнорируя ступени, лихо запрыгнул на сцену, упершись рукой о край.

До одури счастливые, теперь уже бывшие ученика Хогвартса, обнимались, радовались, обильно проливали слезы, обступали своих деканов, перебивая друг друга говорили слова благодарности, когтевранцы качали Флитвика на руках. Сохатый подступился было к МакГонагалл, но Эванс во время его одернула.

– … всю нашу жизнь, день за днем, вы вынуждены применять решения, – говорил Дамблдор. – Порой незначительные, например, встать по будильнику или поспать лишний час, а порой судьбоносные, способные изменить мир. И если в какой-то момент вам покажется, что судьба предопределена, помните, что пока вы стоите перед выбором – все возможно. А ведь именно выбор определяет человека, а не заложенные в нем качества. В любом случае, – директор улыбнулся и раскинул руки, словно пытался обнять всех присутствующих, – Хогвартс всегда будет здесь, чтобы принять вас домой. *

С потолка сыпался золотой дождь. Люпин поймал на ладонь искрящуюся каплю, но та, вспыхнув, пропала, не оставив и следа. Выпускники с улыбками наблюдали за тем, как Сириус Блэк приглашает на вальс Минерву МакГонагалл, как та отмахивается, а потом все-таки сдается и подает студенту руку. Менялись танцевальные мелодии – все то медленно плыли по площадке, то, сбивая каблуки, отплясывали под зажигательные ритмы, то с хохотом пытались танцевать, утонув в коллективном объятии, в центре которого оказались Сохатый и Лили.