My December
Шрифт:
Изящный лебедь, грациозная лань, легкая бабочка.
Она в сотый раз прокрутила эти слова, наконец, услышав легкий скрип открывающийся двери. И нервный голос Рона позади:
— О, Мерлин.
Музыка медленно зазвучала в зале, где стояли ученики. Они притихли почти сразу же, как стало видно четыре пары, которые готовились выйти перед всеми.
Драко первым начал шаг, потащив за собой Гермиону, у которой чуть ли не плыло перед глазами. Казалось, что все, кто находится в зале, слились в одну расплывчатую массу. Далее, идя в такт с Малфоем, последовал Рон, держа под руку Ханну, которая, как казалось ранее Гермионе, совершенно
Послышали аплодисменты, когда все пары остановились посреди зала. Все замерли от красоты плывущих “лебедей”.
Гермиона медленно убрала ладонь с локтя Драко, сгибая руки под лиричные аккорды музыки, которая нежно лилась по школе. Девушка поплыла вперед, оставляя Малфоя в стороне, пытаясь идти в такт музыки. Она, приседая через шаг, летела по кругу, обходя парней, что, скрестив руки на поясе, ждали своих партнерш. Девушка краем глаза заметила, какая улыбка сияет на лице Паркинсон, и отругала себя за то, что сама передвигалась, как громовая туча. Уголки губ подлетели вверх, и она вновь оказалась по левую руку от Драко.
Она все еще подрагивала, думая над каждым последующим движением.
Не сглупить, не сглупить, не сглупить.
Девушка подняла обе тонкие руки вверх и резко развернулась к Ханне, уже стоящей спиной к ней. Женская половина старост изящно качнулась в бок, а затем дотронулась ладошками к плечам партнеров.
Музыка сменилась, становясь умеренной и очень красивой. Она лилась, отталкивалась от стен и передавала различные чувства.
Взявшись за руки, пары поплыли по залу, смотря друг другу в глаза. Гермиона видела печальный взгляд Драко, который руководил их вальсом. Они кружились в разные стороны, молчаливо двигаясь в ритм мелодии.
Синее платье иногда взлетало так, что закрывало ноги Гермионы с бедрами, вея прохладой. Она была похожа на маленькую птичку, которая напряглась до предела. Лицо, руки, грудь, живот, ноги. Длинные пальцы дрожали от внутреннего страха, который не давал ей покоя.
Она опустила голову вниз, взмахнув красивыми волосами. А затем снова оказалась рядом с ним.
Даже сейчас парень оставался непоколебимым. Слегка нахмурив брови, крепко держал ее за руки, водя по залу.
Она вдруг заулыбалась, поджимая тонкие губы. И улетела куда-то далеко, представляя, как бы красиво они танцевали в обычных одеждах, кружась по опавшей листве. Они были бы наедине, подаренные друг другу. Кружились бы без музыки и лишних людей. Только они и золотая осень.
Мелодия притихла, пока Гермиона отпускала запястья Драко, который хмуро поворачивался спиной к ней. Она нежно проплыла в ряду с другими девушками и поклонилась, взмахнув рукой, держащей красивое платье.
Ученики замерли, раскрыв рты от красоты их движений. Гермиона улыбнулась широкой улыбкой и провела взгляд пантеры по лицам детей, что стояли прямо перед ней, готовые зааплодировать. Она еще раз поклонилась, одарив всех сильным взором. И, как только музыка оборвалась, все заглушило сильные хлопки и крики зрителей. Девушка, наконец слегка успокоившись, рьяно махала рукой, даря всем воздушные поцелуи. И почти
— Это было великолепно, — с восхищением проговорил Ленни, который был двадцатым, сказавшим что-то на подобие этого.
— Спасибо, — радостно отозвалась Гермиона, выпивая, наверное, десятый стакан воды. — Я так запыхалась.
— Очень красиво. Ты была очень нежной. Мне казалось, что ты танцуешь этот танец десяток лет, — он так же взял напиток с небольшого столика, отправив в рот кусок лимона с сахаром.
— Я… я даже не знаю, что сказать, — ее лицо покрылось розовым румянцем, и она вновь заулыбалась.
— Знаешь, что я могу рассказать тебе? — с ухмылкой поинтересовался он, опустошив половину стакана.
— Нет, — она засмеялась.
Он наклонился к ее уху, убрав слегка мокрые волосы от пота с лица:
— Все смотрели только на тебя. Я даже приревновал.
Гермиона изобразила подобие смешка и отклонилась в сторону. Ленни, хмыкнув, допил оставшуюся жидкость, поставив стакан на стол обратно.
— А что это? — она ткнула в него пальцем.
— Это? Кажется, сироп какой-то. Не советую пить, кислый сильно, — он покривил лицом. — И когда уже нам поставят алкогольные напитки? Мы же не дети, ей-Богу, — он подмигнул ей, и Гермиона подхрюкнула в ответ, рассматривая другие стаканы.
Сколько всего было на маленьких столиках: жидкости желтых, красных, коричневых, зеленых цветов. Одни болтались, пуская пузыри, другие замерли так, словно туда набросали льда. Где-то по чашкам ползли игрушечные пауки или бабочки, которые исчезали сразу же, как только напиток выпивали до дна. Были различные фрукты, пирожные, тортики, украшенные разноцветными вкуснятинами. Все выглядело так аппетитно и красивом, что у Гермионы разбегались глаза.
— Советую попробовать это, — сказал Ленни, когда они в пятый раз остановились у столика, за которым стояла маленькая девочка с такими яркими глазами, что становилось страшно. — Я не смог остановиться даже на третем.
— Да я лопну сейчас! — захихикала девушка. — По моим подсчетам, четыре торта уже были надежно спрятаны, — она погладила свой живот. После всех угощений платье уже не так свободно держалось на ней.
— А ты попробуй, — толстенькая девочка протянула ей десерт на тарелке, — мама сама готовила. Если понравится — проголосуешь за первый курс Когтеврана. У нас конкурс.
— Да? — девушка все же потянулась за желтой желешкой.
— Какой факультет наберет больше голосов, тот получит какой-то подарок, — она пожала плечами, поправив голубое платье, из-под которого торчал большой живот. — Но это только для младших курсов. Вы не можете принимать участие. Зато можете голосовать. Вон в те штуки, — она махнула рукой в сторону, где стоял большой бочонок, а рядом были маленькие листики с пером. — Пишите факультет и курс, а затем бросаете внутрь.
— Классно, — улыбнулась Гермиона и отправила все пирожное в рот. И даже прикрыла глаза от необычайного вкуса: лимон, политый чем-то сладким, слой вкуснейшего крема и нежное ощущение вишни. Желе таило во рту, и хотелось съесть его еще и еще. — У твоей мамы просто золотые руки.
— Я же говорил, — гордо вставил Ленни, который так же потянулся за желтым тортиком.
— Да, она кулинар, — ответила девочка, которая явно ела эти самые пирожные довольно-таки часто. Особенно, если учесть размеры ее живота. — Так что? Проголосуете за меня?