Мы – это музыка. Как музыка влияет на наш мозг, здоровье и жизнь в целом
Шрифт:
Майк Уоммз и Имантс Барусс отметили, что люди с высокой транслиминальностью чаще сообщали о постоянных и отвлекающих приставучках, чем те, у кого ее показатель был низким {325} .
В других исследованиях сообщалось о связи между приставучками и невротизмом {326} , а также между приставучками и неклиническими обсессивно-компульсивными чертами личности {327} . Несомненно, со временем всплывут и другие факторы индивидуальных особенностей личности; но интересно, что большинство найденных особенностей сопровождается тенденцией к размышлениям с повышенной вероятностью сосредоточиваться на прошлых или настоящих событиях и беспокоиться о них.
325
Wammes, M., and Baruss, I. (2009), ‘Characteristics of spontaneous musical imagery’, Journal of Consciousness Studies, 16 (1), 37–61.
326
Floridou, G., Williamson, V.J., and M"ullensiefen, D. (2012), ‘Contracting earworms: The roles of personality and musicality’, in E. Cambouropoulos, C. Tsougras, K. Mavromatis, K. Pastiadis (eds.), Proceedings of ICMPC-ESCOM 12 (Thessaloniki, Greece), 302–310.
327
Williamson, V.J., and M"ullensiefen, D. (2012), ‘Earworms from three angles’, in E. Cambouropoulos, C. Tsougras, K. Mavromatis, K. Pastiadis (eds.), Proceedings of ICMPC-ESCOM 12 (Thessaloniki, Greece), 1124–1133.
Изучение
328
Williamson, V.J., et al. (2012), ‘How do earworms start? Classifying the everyday circumstances of Involuntary Musical Imagery’, Psychology of Music, 40 (3), 259–284.
Что вызывает появление приставучек?
Когда участники могли описать обстоятельства появления своей приставучки, то чаще всего говорили о недавних и повторных контактах с этой мелодией. Такой результат соответствует идее Оливера Сакса о том, что засилье легкодоступной музыки в современном мире по крайней мере провоцирует частое появление приставучек.
Но распространенность современной музыки не может стать единственным объяснением; мы знаем, что приставучки были известны задолго до наших дней с вездесущими музыкальными записями. В 1876 году Марк Твен написал рассказ «Режьте, братцы, режьте!», у героя которого в голове засел стишок, настолько его отвлекавший, что он смог прекратить его бесконечное повторение, лишь «заразив» им друга.
Еще один фактор, часто способствующий появлению приставучек, но никак не связанный с прослушиванием музыки, – работа непроизвольной памяти. К примеру, одна из участниц моего исследования рассказала, что увидела номерной знак, напомнивший ей о песне PYT (Pretty Young Thing) Майкла Джексона, и до конца дня эта песня засела у нее в голове, хотя до того она долго ее не слышала.
Мы еще далеки от понимания, почему память так вклинивается в ход мыслей {329} – между тем, что мы видим и слышим, и соответствующими изображениями или звуками в мозгу {330} . Однако из таких данных, как история с песней Майкла Джексона, видно: вмешательство памяти в мысли – действенный фактор возникновения приставучек. И мы практически не можем контролировать такой вид психической активности – разве что засядем в темной комнате, где ничего не видно и не слышно. Похоже, вмешательство памяти – естественное последствие особенностей ее работы, и, пока музыка там хранится, это явление может быть вызвано случайной встречей с любым напоминанием о содержании музыки.
329
Kvavilashvili, L., and Mandler, G. (2004), ‘Out of one’s mind: A study of involuntary semantic memories’, Cognitive Psychology, 48 (1), 47–94. Berntsen, D. (2009), Involuntary Autobiographical Memories: An Introduction to the Unbidden Past. Cambridge: Cambridge University Press.
330
Schlagman, S., and Kvavilashvili, L. (2008), ‘Involuntary autobiographical memories in and outside the laboratory: How different are they from voluntary autobiographical memories?’, Memory and Cognition, 36 (5), 920–932.
Возможно и то, что за некоторыми случаями приставучек могут стоять эмоциональные
Будущие исследования помогут разобраться в других возможных причинах приставучек; представим, например, что благодаря таким мелодиям можно корректировать уровень внимания или настроение для выполнения какой-то задачи. Приятно думать, что мозг, возможно, выбирает мелодии из «музыкального автомата», чтобы поддержать наши действия, так же как мы сами иногда подбираем песню, чтобы обрести уверенность перед походом в клуб или успокоиться после спора.
Но еще у приставучек есть особенность, с которой мы пока мало разобрались: их повторение, закольцованность. Почему так «заедает пластинка»? И опять-таки мелодии – не единственный тип мыслей, способных проигрываться в уме на повторе. Тревоги или размышления тоже могут быть цикличными, особенно во время стресса. Я часто слышала рассказы о других типах повторяющихся звуков, таких как слова из стихов, молитв и даже анекдотов. Замечательное качество мелодий-приставучек в том, что благодаря своей обычности и распространенности по сравнению с другими видами умственной деятельности они – полезный инструмент исследований, способный лучше разобраться в других типах повторяющихся мыслей.
Во всех трех обличьях: «звезда», «оставшаяся в живых» и «злодейка» – музыкальная память играет решающую роль в понимании нашего музыкального мира и того, во что мы верим, через что прошли в жизни и как стали теми, кто мы сегодня.
Но еще важнее, что музыка может приносить утешение и помогать выздоровлению при болезнях и травмах. В заключительной части рассказа о нашей музыкальной жизни речь пойдет именно об этом.
Глава 8
Музыка и благополучие
Вот что хорошо в музыке: когда она ударяет в голову, боли не чувствуешь.
В предыдущих главах у меня не раз была возможность рассказать, как музыка выручает при болезненных состояниях психики и тела. Она способна стать ценным и эффективным средством для поддержания благополучия на протяжении всей жизни, от младенчества до последнего этапа, когда человеку нужен уход. В итоге я решила не разбрасывать эти интересные идеи по всей книге, а посвятить им отдельную главу.
Но перед тем как освещать роль музыки в благополучии человека на протяжении всей жизни, хочу прояснить несколько моментов. Первый и самый важный: музыка не панацея от всех наших недомоганий и бед. Если бы она и впрямь обладала такими возможностями, кто-нибудь уже давно заметил бы это.
В 2005 году Джон Слобода {331} написал мудрое предостережение от применения музыки в качестве витамина. Он усматривал опасность в ожиданиях, что определенные мелодии будут влиять на всех одинаково и что можно «прописывать» некие звуки, ритмы и тембры в зависимости от желаний или последствий для здоровья: «вот лучшая музыка от сердечно-сосудистых заболеваний», «вот это лучше всего от депрессии», «это хорошо для сна» и так далее. Учитывая индивидуальный характер наших музыкальных навыков, предпочтений и воспоминаний, идти по такому пути безрассудно.
331
Sloboda, J. (2005), Exploring the musical mind: Cognition, Emotion, Ability, Function. Oxford: Oxford University Press.
Отзвуки подобного «фармацевтического» подхода к музыке и хорошему состоянию можно заметить в некоторых исследованиях (о них мы еще поговорим). В этом нет ничего ужасного, так как демонстрация потенциального воздействия музыки на благополучие человека была важным ранним этапом: основой для будущей работы и интереса к этой области. Сейчас важно, куда мы двинемся с этой отправной точки.
Я также не считаю, что музыку нужно рассматривать как нечто единое, под общим названием. Музыке как виду человеческой деятельности присуще изумительное разнообразие – множество стилей, инструментов, голосов и традиций исполнения. И нужно отдавать должное этому разнообразию. Сейчас мы только начинаем разбираться, как она связана со здоровьем и благополучием вне культуры западных стран, и уже прилагаются усилия для заполнения этого пробела в наших знаниях, особенно в областях медицинского этномузыкознания и культурной антропологии {332} .
332
Saarikallio, S. (2012), ‘Cross cultural approaches to music and health’, in R.A.R Macdonald, G. Kreutz and L. Mitchell (eds.) Music, Health and Wellbeing (pp. 477–490). Oxford: Oxford University Press.